Тамара Черемнова

Аннотация:

Приключения славных ребятишек, живущих в одном дворе: бойкой непоседы Таюшки, ее робкой подруги Маришки, толстого драчуна Борьки и его верного друга Вовки. А также захватывающие приключения их родителей...

 

Ранним утром, когда на улице только-только началась повседневная суета и люди заспешили кто куда, к новому, недавно выстроенному знанию подошла грузовая машина с новыми жильцами. Из открывшегося окна кабины высунулся шофёр и прокричал, ни к кому конкретно не обращаясь:

-       Этот дом за номером десять дробь два, подъезд четыре?

-       Ну да, это тот самый дом и подъезд четвертый, — ответила дворничиха.

-       Тогда все правильно, — сказал шофёр, открыл дверцу кабины и спустил оттуда на землю девчушку лет шести.

Что это была за девчушка! Всё её лицо было густо усыпано веснушками, будто кто-то нарочно брызнул на личико золотой кистью. А головку венчала закрученная на макушке рыжая косичка — словно маленькая корона королевы.

Дворничиха даже зажмурилась. И, вытерев руки о фартук, тронула рыжие волосики и спросила:

-       Ты и вправду такая золотая?

Девчушка широко улыбнулась, приветливо поздоровалась, но на вопрос не ответила — она и сама не знала, вправду ли она такая золотая.

 

***

 

На другой день эта девочка уже играла со всеми ребятами в песочнице и оказалась очень задиристой и упрямой. Обычно того, кто не такой как все, всегда дразнят, но дразнилки, придуманные для Таюшки (так звали рыжую девочку), вскоре пришлось отставить. Дело в том, что Таюшка умела постоять за себя и была ужасно задириста.

Однажды она затеяла шумную разборку из-за куклы. Кукла принадлежала кокетливой девочке в бантиках и выглядела так же нарядно и кокетливо, как и её хозяйка. Девочка в бантиках опасалась доверить свою нарядную красавицу шаловливой Таюшке, а та во что бы то ни стало хотела её побаюкать. Таюшка потянула куклу к себе, девочка не отпускала. Таюшка дёрнула и нечаянно вырвала у куклы ногу. Однако девочка не отдавала и одноногую куклу, и развоевавшаяся Таюшка, не желая сдаваться, унесла ногу в беленьком носочке и синенькой туфельке к себе домой.

-       Ну и зачем она тебе нужна, нога без куклы? — спросила Таюшку мама. — Что проку в оторванной кукольной ноге?

-       Нога тоже красивая, — возразила Таюшка.

-       Что за ребёнок? Откуда такая воинственность? — развела руками мама. — Тебе надо было мальчиком родиться с такими повадками...

Да уж, эта Таюшка далеко не во всем была золотой.

 

 Злополучный бутерброд

Однажды — дело было в субботу — все дети вышли к песочнице чистенькими, искупанными, принаряженными. И среди всей этой компании выделялся один весьма упитанный мальчик, который жевал, причмокивая, большой бутерброд с копчёной колбасой. А на него во все глаза смотрел, высунув язычок, голодный дворовый щенок.

-       Дай маленький кусочек, — попросила подошедшая Таюшка.

-       Ещё чего, свой надо было из дома брать, — возразил толстый мальчик.

-       Да я не для себя, я для щенка, — пояснила Таюшка. — А тебе я потом сразу два бутерброда принесу.

-       Вот иди и неси из дома сразу два бутерброда для щенка. — И толстяк демонстративно откусил от бутерброда.

-       Моей мамы сейчас нет дома, — сказала Таюшка примирительно, — иначе я бы у тебя не просила.

-       Сказал «не дам», значит, не дам! Я не буду делиться с бездомной
собакой своим бутербродом! — разозлился толстяк и отвернулся.

-       Ну что тебе стоит дать щенку хоть маленький кусочек? — не отступала Таюшка.

-       Уйди, конопатая, а то...

Не успел толстяк проговорить обидное слово, как получил звонкую оплеуху. И покатились по грязному асфальту в чистых одёжках рыжая Таюшка с толстым мальчишкой. Бутерброд у толстяка выпал из рук, и щенок его тут же проглотил, а сам пустился наутёк.

-       Ха-ха-ха, так тебе и надо, жадина! — залилась смехом Таюшка.

-       Ах, так? Вот тебе, получай! — И толстяк, победно усевшись верхом на Таюшку, вцепился ей в рыжие волосы.

-        Отпусти, больно! — Таюшка попыталась высвободиться из-под увесистого мальчишки, но безуспешно; тогда она в отместку трижды ущипнула его за толстый бок и  прохохотала: — Ха-ха-ха, бутерброд убежал от жадины!

-        Не ври, вруша, бутерброд не сам убежал, его утащил твой паршивый пёс! — орал мальчишка, сидя верхом на Таюшке.

А щенок, ус­певший за это время проглотить бутерброд, звонко тявкал, прыгая вокруг дерущихся. Неизвестно, чем бы закончилась эта драка, если бы к ним не подошёл пацан постарше. Он легко снял толстого мальчишку, победно восседавшего на Таюшке, затем поднял и саму Таюшку.

-       За что он на тебя так набросился? — спросил пацан у Таюшки.

-       За то, что я попросила у него немного хлеба с колбасой вот для этого голодного щенка, — объяснила Таюшка, не переставая громко хохотать.

-       Она врёт, она не просила, она отобрала у меня бутерброд! — заорал толстяк и снова чуть не свалил Таюшку кулаком.

Но тут показалась возвращавшаяся из магазина Таюшкина мама. Увидев дочь, окружённую мальчишками, и как всегда шумно воинствующую и размашисто жестикулирующую, да притом в измазанном выходном платье, она в ужасе схватила Таюшку за грязную ручонку и молча потащила её домой.

-      Ну, сейчас ей будет, — позлорадствовал толстяк и тут же получил подзатыльник от старшего пацана, заступившегося за Таюшку.

***

Стоя в углу, Таюшка фыркала от смеха, вспоминая, как толстяк роняет свой бутерброд, а щенок в одну секунду глотает его.

-       Фыр, какой неуклюжий толстяк! Ему надо было сразу затолкать весь оставшийся бутерброд в рот, а он положил его на ладонь, да ещё пальцы свои жирные растопырил, вот и достался бутерброд тому, кто его очень хотел! Фыр-фыр!

-       Она ещё и смеётся! — возмутилась мама, услыхав Таюшкино фырканье в углу. — Какая бесстыжая дочь у меня растёт!

-       Мамочка, я же не отбирала у него этот бутерброд, я просто попросила у него маленький кусочек для голодного щенка. А он, ха-ха, положил его на ладонь, да ещё растопырил пальцы! Ой, ха-ха-ха!

-       Щенков можно угощать только своими бутербродами, — сказала мама. —
Теперь все соседи будут говорить, что моя дочка растёт бандиткой. И вот ещё что: ты сегодня же отдашь оторванную у куклы ногу. Ну зачем тебе, спрашивается, оторванная от чужой куклы нога?! Этой девочке, наверно, очень хочется поиграть с этой куклой, а у той нет ноги, — говорила мама, сердясь.

-      Ну, мамочка, не сердись! Если хочешь, я этому мальчику сразу два бутерброда завтра отдам, — уткнувшись головой матери в колени, примирительно прошептала Таюшка.

-      Ты у меня, Тая, похожа на одну маленькую, глупенькую, непослушную
ведьмочку, которая, вылетев без разрешения из леса, поселилась на чердаке у одинокой бабушки и нажила себе кучу неприятностей.

-       Мамочка, а ты мне расскажешь про эту маленькую ведьмочку? — с надеждой в голосе спросила Таюшка.

-       Я расскажу тебе эту сказку, ну только с одним условием: ты сегодня же пойдешь и исправишь свои ошибки, — потребовала мама. — И за­помни ещё одну вещь: нельзя у человека отбирать его кусок хлеба. Тебе надо было дождаться меня, и тогда ты бы вынесла щенку хоть три бутерброда, но свои. А сейчас ты пойдёшь и попросишь у этого мальчика извинения и отдашь оторванную у куклы ногу.

-       Хорошо, мамочка, я сделаю всё, как ты просишь, — согласилась Таюшка и побежала исполнять свои обещания.

***

Через десять минут в прихожей раздался звонок и Таюшкина мама пошла открывать дверь.

-       Господи Иисусе, что это? — с ужасом проговорила мама, взглянув на возникшего перед ней чумазого взъерошенного ребёнка. Тая, это ты? — спросила мама, с трудом узнавая в этом растрёпанном чумазёнке свою дочь.

Взлохмаченная, вся перепачканная песком и кровью, рыжая головёнка утвердительно кивнула, что означало: «да, это я, твоя дочь». Мама оглядела свое чадо с головы до ног: на её ребёнке не было живого места, голубенькое платьице, одетое всего десять минут назад, украсилось грязевыми разводами, из разбитых коленок сочилась кровь, из ссадины на лбу тоже сбегала струйка крови.

-       Таюша, что случилось?! — мама легонько дотронулась по головы дочери.

-       Мамочка, он первый начал, я не виновата... — тихо проговорила Таюша, с трудом шевеля разбитыми губами.

-       Ну почему других девочек не бьют, а бьют только тебя? Горюшко мое! — вздохнула мама и запустила своё избитое горюшко в квартиру.

***

Лёжа в постели, когда все ссадины и царапины уже были обработаны и смазаны зелёнкой и ноющая боль в теле стихла, Таюшка невольно стала размышлять (чего раньше за ней не наблюдалось).

И правда: почему сегодня так нелепо всё получилось? Она же вышла, чтобы попросить извинения, а этот толстяк накинулся на неё и начал драться. Наверно, мама права: она, Тая, совсем нехорошая. Но почему ж такая уж нехорошая? Ну что в ней такого плохого? Девочка как девочка, и косичка золотая у неё есть и... И она ведь пытается быть хорошей! Но что-то ей мешает... Надо бы расспросить маму: что же всё-таки мешает быть хорошей?

-       Ну что, Таюша, успокоилась? — спросила мама, присаживаясь на край постели.

-       Мам, я, наверно, и вправду нехорошая девочка, если все меня бьют?

-       Знаешь, почему сегодня с тобой всё так некрасиво приключилось? И не толь­ко сегодня? Потому что ты, Таюша, упрямица! Ты же стоишь и просишь у человека, пока не добьёшься своего, вот и получаешь в лоб. Попроси у человека один раз, если же он не даёт, значит, отойди. А ты всегда стоишь и настырно добиваешься своего. Вот если у тебя начнут просить что-то очень вкусное, а тебе покажется, что и самой мало, что же тогда?

-       Тогда я всё равно поделюсь, — ответила Таюшка.

-       Ну а если заупрямишься и не захочешь отдавать, как не захотела отдавать оторванную ногу от чужой куклы? — напомнила мама.

Таюшка виновато молчала.

-       Вот видишь! Молчишь, значит, признаёшь, что я права, — вздохнув, сказала мама.

-       Нет, мамочка, голодному щенку я всегда отдам даже самое вкусное, потому что собачкина мама не может готовить вкусненькое, а у этого щенка вообще нет мамы и ему никто не даст поесть.

-       Собачкина мама никогда не бросит своего малыша, она кормит его своим молочком, пока он не подрастёт. А уж подросший щенок должен сам побывать себе еду, поняла?

-       Мамочка, ну как щенок будет добывать себе еду, он же на работу не ходит? — упрямилась Таюшка.

-       Послушай, Тая, я вовсе не против, чтобы ты кормила голодных животных, я просто хочу, чтобы ты поменьше упрямилась, — сказала, мама, выходя из комнаты.

-       Мамочка, ты мне обещала рассказать сказку про маленькую упрямую ведьмочку... — Таюшка умоляюще смотрела на маму.

-       Я тебе обещала рассказать эту сказку, только если ты будешь послушной. А ты опять влезла в драку, — напомнила мама.

-       Но, мамочка, не я же побила этих мальчишек, — захныкала Таюшка.

-       Тая, мы же с тобой только что договорились, и я попросила тебя поменьше упрямиться.

-       Мамочка, ведь это несправедливо, я же сама никого не била и ничего плохого не сделала, просто заступилась за голодного щенка. Дрались ведь мальчишки!

-       Ну хорошо, — сказала мама примирительно и опять присела на краешек кровати. — Я расскажу тебе эту сказку, если ты мне пообещаешь, что будешь поменьше упрямиться, и будешь немного посговорчивее, когда я тебя о чем-то прошу. Обещаешь?

-       Мамочка, я обязательно... Я тебе... Я тебя... Я постараюсь слушаться тебя, — запинаясь и путая от волненья слова, поклялась Таюшка.

-       Запомни, данное слово всегда надо держать, — сказала мама.

-       А если это не всегда получается? — прошептала Таюшка.

-       Значит, получается, что ты меня обманываешь. И потом, когда вырастешь большой,
тоже будешь меня, старенькую, обманывать, — грустно произнесла мама.

Таюшке стало очень жаль свою мамочку, которая будет старенькой и обманутой. Ну уж нет, она ни за что не станет её обманывать. И Таюшка твёрдо решила, что если снова подерется с мальчишками или заупрямится, то сама, добровольно, встанет в угол, хотя и ужасно боится стоять в тёмном углу.

-       Ну хорошо, значит, ты обещаешь быть послушной, — улыбнулась мама, видя, какие страдания написаны на Таюшкиной конопатой рожице. — Тогда слушай сказку.

 

 Мамина сказка

Далеко-далеко, в самой чащобе густого леса, пряталась большая глубокая пещера, в которой жили сёстры-ведьмы. И была у них маленькая сестричка по имени Шиша. Ох, и доставалась же этой Шише от старших сестёр! Они её то за уши потащат, если большой костёр потухнет, то за воло­сы таскать начнут, если пол не успела подмести, а то и за ноги повесят на высокий сучок, если Шиша у них под ногами путается. Висит Шиша на сучке, плачет, а сёстры посмеиваются над ней. А когда сёстры разлетаются по своим делам, Шиша слезает с сучка и бежит к своей знакомой зайчихе — пожаловаться и поплакаться. Та пригревает Шишу, успокаивает, и Шиша засыпает у зайчихи под тёплым боком. Но там под вечер сёстры её находят и за уши приносят домой в пещеру.

Но вот однажды прис­мотрела себе Шиша пустое птичье гнездо и спряталась там от сестёр. Сидела-сидела в гнезде и нечаянно заснула. А когда проснулась, кругом было уже темно. Видимо, сегодня сёстры не смогли её отыскать, подумала Шиша. А это заброшенное птичье гнездо было на самой макушке высокой старой берёзы, и макушка мерно покачивалась, так что Шишу чуть было опять не укачало в сон.

-       Эх, надо идти домой, — вздохнула Шиша и начала уже было спускаться, да так и замерла, открыв рот от неожиданности: на самом краю леса она увидела крохотный, но яркий ого­нёк, он то мерцал, то снова исчезал во тьме.

Долго так висела Шиша, замерев, и рассуждала:

-       Что это за огонёчек? Упавшая звезда? Так почему же тогда она не погасла? Чей-то зажженный костёр? Но почему же тогда он такой маленький? Эх, какая жалость, что у меня до сих пор нет своей летающей метлы! Была б у меня сейчас своя метла, я бы вмиг слетала туда и обратно!

Сёстры обещали ей подарить такую метлу, но толь­ко на праздник, который будет через четыре Луны. В эту ночь все ведьмы слетятся на праздник, и каждая из сестёр выдернет из своей метлы по волшебному прутику и подарит Шише, и у неё таким образом соберётся своя метёлочка. Но это будет ещё не скоро, надо, чтоб по небу прокатилось четыре круглых Луны...

И Шиша горестно вздохнула...

***

Таюшка уже крепко спала. За окном, во тьме, празднично мерцал своими многочисленными фонарями ночной город. Мама поправила на дочкиной кроватке сбившееся одеяльце и тихонечко вышла

 

Рыжик

Когда Таюшка проснулась, то услышала шкворчанье, доносившееся из кухни: мама готовила завтрак. Обычно она просыпалась, когда мама уже убегала на работу, но сегодня было воскресенье. И Таюшке показалось, что сегодня должно случиться что-то необычное и очень-очень хорошее. Она быстренько одела приготовленное мамой платье, взяла расчёску и как всегда начала расчёсываться, да не тут-то было: едва она провела расчёской по голове, как начали болеть синяки и шишки, полученные во вчерашней драке. Таюшка долго возилась с волосами, но все-таки управилась, косичка была успешно заплетена.

-       Таюша, иди завтракать, — позвала из кухни мама.

-       Ма-а-амочка, а можно я сразу после завтрака пойду на улицу? — спросила Таюшка и запрыгала на одной ножке к столу.

-       Таюша, веди себя поприличнее! — строго сказала мама.

-       Мамочка, у меня сегодня очень хорошее настроение, мне кажется, что сегодня произойдет что-то хорошее-прехорошее, — сказала Таюшка. Это необыкновенное предчувствие чего-то радостного не покидало её с самого пробуждения.

-       Ну ладно, Таюша, завтракай и иди гулять. Только сначала верни оторванную у чужой куклы ногу, хорошо? И попроси у той девочки извинения, поняла?

-       Угу, — отозвалась Таюшка, заталкивая в рот последний кусочек яичницы с помидорами. Потом она отыскала в своих игрушках ногу от чужой куклы и понеслась, весело прыгая по ступенькам.

Девочку, с которой они подрались из-за куклы, она нашла быстро —
та сидела в песочнице и играла.

-       На, возьми, — миролюбиво сказала Таюшка, подойдя к песочнице и протягивая девочке куклину ногу.

-       Спасибо, — поблагодарила девочка. — Меня зовут Мариша, а тебя как?

-       А меня Тая. Ты прости меня, Маришка, что сломала твою куклу, просто мне тогда очень хотелось поиграть с такой куклой, — призна­лась Таюшка.

-       Мне сейчас папа её починит, и мы с тобой поиграем с ней по очереди. Хорошо? — И Маришка радостная побежала домой.

А Таюшка забралась в песочницу и стала лепить при помощи разных формочек из песка красивое печенье, да такое, что у самой слюнки потекли. Вскоре вернулась Маришка и предложила:

-       Давай поиграем в кондитеров: ты будешь делать пирожные, а я буду их продавать. А потом я буду делать пирожные, а ты станешь продавцом. Ладно?

-       Ладно! — обрадовалась Таюша. — Я уже вон сколько их напекла.

-       Кому пирожных, покупайте! Пирожные всякие: с кремом, с джемом, с фруктами! Самые вкусные пирожные! — начала кричать как заправский продавец Маришка, и к ней сразу же потянулись девочки, игравшие неподалёку.

Но вот начал накрапывать дождик, и все дети стали помаленьку разбредаться по домам. Таюшка тоже отправилась домой, но у неё развязался шнурок, пришлось присесть и завязывать. Возясь с непослушным шнурком, она услышала неподалёку от себя тихое и жалобное «мяяяууу». Она оглянулась, но поблизости никого не увидела. Но стоило ей опять нагнуться, чтобы довязать шнурок, как она опять услышала это «мяяяууу». Таюшка позвала «кыс-кыс-кыс», но ей никто не ответил. Тогда она на цыпочках (чтобы не спугнуть) подошла к подвальной дырке и снова позвала «кыс-кыс-кыс». Но больше никто не мяукал. Тогда она решила заглянуть за угол дома. И что же? Там сидел, прижавшись к стене, ярко-рыжий, с растопорщенной шёрсткой, крохотный котёнок.

-       Ой, какой же ты неприглаженный... — рассмеялась Таюшка и погладила его.

-       Мяяякакау! — запищал котёнок и сам подошел к Таюшке.

Таюшка взяла его в руки, и котёнок своим маленьким шершавым язычком начал облизывать Таюшкины пальцы.

-       Ой-ё-ёй, мне же щекотно! Ха-ха-ха! — расхохоталась Таюшка, посадила котёнка в карман джинсового сарафана и побежала к Маришке.

-       Маришка, Маришка, посмотри, что у меня есть! — закричала она и высадила котёнка из кармана в песочницу.

-       Уйя, какой хорошенький! — восхитилась Маришка. — Где ты его нашла?

Постепенно подошли и другие ребята, не сбежавшие от дождя, и тоже завосхищались котёнком:

-       Ого! Какой он весь рыжий! Откуда он? Чей он? Где ты его взяла? — посыпались на вопросы.

-            Он сам ко мне подошел, — похвалилась Таюшка.

-            Ой, не ври, — засомневалась одна девочка.

-            А я и не вру, он сам позвал меня. И он звал именно меня, а не кого-то другого! — расхвасталась Таюшка.

Таюшка даже и не заметила, как все малыши примолкли, и только тогда сообразила, когда услышала у себя за спиной мальчишечьи голоса:

-            Смотри, опять рыжая здесь! Кого это они там прячут? Ну-ка, мелюзга, раздвиньтесь! Смотри, рыжая такого же кота рыжего притащила! Мало, что сама рыжая, так ещё и кот у неё рыжий! А ну отдай кота!

-            Не отдам, — храбро ответила Таюшка, быстро спрятала котёнка в карман сарафана и сжалась, не на шутку испугавшись налетевшей ватаги мальчишек, предводимых её недругом толстяком.

-            Отдай, говорю, а то хуже будет! Тебе, кажется, уже говорили, чтоб ты тут больше не появлялась, а ты опять здесь! Что, мало вчера получила?! Тебе же сказано было, что это наш двор и рыжим здесь не место, ты поняла?! — кипятился толстяк.

-            Нет, — буркнула Таюшка себе под нос. Вот что она поняла ясно, так это то, что её сейчас опять будут бить, и покрепче прижала к себе котёнка.

-            Лучше отдай кота, а то сама получишь, ну! — И толстяк, так и не сумев заполучить кота, изо всей силы толкнул Таюшку в спину.

Таюшка как сидела на корточках, так и упала лицом вниз, стукнувшись губами о бордюрину песочницы, и сразу же почувствовала во рту привкус крови. А другой мальчуган, постоянно сопровождавший толстяка, больно пнул её по коленкам.

-            Мама, мамочка, скорее сюда, на помощь! — пронзительно закричала Маришка, наивно полагая, что мама на двенадцатом этаже её услышит.

Однако помощь всё-таки подоспела. Но не от Маришкиной мамы.

-            Ах вы, паразиты, мало вам своих драчек, уже и малышей начали бить! — громозвучно гаркнула прибежавшая на Маришкин крик дворничиха.

И Таюшка услышала торопливый топот трусливо убегающих мальчишек, минуту назад бывших храбрыми и воинственными. Она повернула голову и увидела, как вся мальчишья ватага улепётывает от дворничихи, а та, нагоняя, хлещет их по задницам своей метлой. Таюшка, вскочив, бросилась к своему подъезду, вбежала на лестничную площадку и так отчаянно заревела «ма-а-амо-о-очка!!!», что жильцы в тревоге пооткрывали свои двери, и, видя окровавленного ребёнка, повыскакивали на лестницу, спрашивая: «Что случилось, деточка?»

Таюшка с разбегу уткнулась в материнские колени и ещё больше зашлась в истерическом рёве.

-            Господи, да что же это такое? Вчера пришла вся избитая, сегодня то же самое, когда же это кончится? — заплакала Таюшкина мама.

-            А вы узнавали, кто её бьёт? Кто же у нас такой изверг?! Так ведь всех малышей перекалечат! — возмущались жильцы.

-            Так это Борька со своей командой, — услужливо подсказала пожилая тётка в очках.

-            Да, это он, сын нашего бизнесмена-предпринимателя, — подтвердила молодая тётка с лицом, лоснящимся от питательного крема, и с волосами, накрученными на бигуди.

-            Так это Николая Васильевича Сагинова сынок? — И люди, почему-то успокоившись, стали расходиться по своим квартирам.

Мама завела Таюшку домой, кое-как отцепила её судорожно сжатые руки, приговаривая:

-            Таюша, разожми руки, ты же задушишь котёнка, слышишь, ему тоже больно, отпусти его!

Потом мама повела Таюшку умываться, переодела в чистое платье, но струйка крови из рассеченной губы не останавливалась. Мама вызвала неотложку, и их с Таюшкой отвезли в поликлинику. Там ей не очень больно наложили швы:

-            Ну вот, теперь всё до свадьбы заживёт, — улыбаясь, сказал доктор. — И где ж это она так ударилась? Наверное, слишком быстро бегала?

-            Нет, это её избили мальчишки, — горько сказала мама.

-            Тогда вам надо заявить в милицию. И знайте: черепно-мозговые травмы у детей не всегда проходят бесследно, — предостерёг доктор.

И Таюшка с мамой отправились домой. Мама уложила Таюшку отдыхать, а сама куда-то ушла.

Таюшка, свернувшись калачиком, начала уже дремать, как вдруг вспомнила про котёнка и с тревогой подумала: «Неужели мама выбросила его?» Но её страхи оказались напрасными: котёнок сладко спал на краешке ковра, скатавшись пушистым клубочком. Таюшке захотелось быть рядом с котёнком, и она улеглась на ковер, обняв мяконький комочек. Так и заснула, словно в яму провалилась.

***

-            Таюша, вставай, — откуда-то издалека донесся до Таюшки мамин голос.

Таюшка силилась проснуться, но никак не могла вылезти из той сонной ямы, а мамин голос настойчиво звал её. И она подумала: а вдруг мамин голос сейчас исчезнет, и она, Таюшка, его больше никогда не услышит. Ей стало страшно, и она с большим усилием открыла глаза. Первое, что она увидела, было взволнованное лицо мамы, склонившейся над ней. Потом она обнаружила, что у них в квартире сидят два незнакомых человека — мужчина и женщина — оказывается, они пришли вместе с мамой, когда Таюшка спала.

-            Ничего страшного, Светлана Николаевна, такое заторможенное состояние бывает после обезболивающих инъекций, девочка просто крепко заснула. Сейчас с ней всё будет хорошо, не беспокойтесь. Я сама врач. Как ты себя чувствуешь, Таюша? — принялась расспрашивать Таюшку женщина. — Губа болит? — Таюшка кивнула. — Ну а голова болит? А где ещё болит?

-            Нигде, — засопела Таюшка и стала шарить руками вокруг себя. Оказывается, она уже лежала на кровати, наверное, мама перенесла её туда с ковра. — А где Рыжик? — спохватилась Таюшка, вспомнив про котёнка.

-            Что-что? Какой рыжик? — не поняла женщина.

-            Да котёнок, из-за которого её сегодня избили, — сказала мама. — Вон он, Таюша, играет с твоей жёлтой шапкой.

Таюшка посмотрела на пол и улыбнулась: котёнок всеми четырьмя лапами отчаянно теребил кисточки на шапке.

-            Ну ладно, здесь всё понятно, мы пойдём, — сказал мужчина, молча сидевший во время всего разговора. — А с Борисом мы разберёмся. Можем обещать, что этого больше не повторится.

-            И завтра обязательно привезите девочку к нам в клинику: надо обследовать головной мозг и, возможно, вам назначат лечение, чтобы избежать нежелательных посттравматических последствий, — на прощание приказала женщина Таюшкиной маме. — Я предупрежу в регистратуре, чтобы вас пропустили без очереди. Ну, до свидания. И надеемся, что больше такого не повторится.

       И они ушли.

-            Мам, это кто такие? — спросила Таюшка.

-            Борины родители, — ответила мама. — Я ходила к ним домой разбираться, почему их сын и его компания тебя бьют.

-            Ага, значит, этого противного толстяка зовут Борькой, — хмыкнула Таюшка. — Толстый, жирный, как поезд пассажирный!

-            Таюша, если ты будешь обзываться и дразниться, я просто перестану с тобой разговаривать, причем навсегда. — И мама ушла на кухню.

Таюшка поняла, что опять обидела маму. Ну почему так получается? Она ведь очень любит свою маму. Жил бы папа с ними, он бы, наверно, всё Таюшке объяснил: что хорошо, а что плохо.

-            Таюша, иди, помоги мне обед готовить, — позвала Таюшу мама, и та побежала на кухню.

-            Мамочка, прости, я постараюсь больше не обижать тебя... — прошептала Таюшка, уткнувшись матери в колени. — Обещаю!

-            А ты знаешь, Таюша, когда человека не любят, его всегда обманывают.

-            Нет, мамочка, я тебя очень люблю и постараюсь больше не обижать. А ты меня лучше почаще наказывай, — посоветовала Таюшка.

-            Таюша, но ведь я тоже тебя люблю, и мне тоже бывает неприятно тебя наказывать, ставить тебя в угол, зная, что ты терпеть не можешь там стоять. Ну ладно, давай-ка лепить котлеты, а то мы все трое умрём с голоду.

-            Мяяякакаууу, — закричал подбежавший Рыжик.

-            Мам, чего он кричит, да ещё царапается? — удивилась Таюшка.

-            Рыжик проголодался и просит есть, — улыбнулась мама.

Рыжику выдали самую первую котлету, он её с аппетитом съел, потом выпил целое блюдечко молока, и, с трудом доползши по середины комнаты, вдруг пронзительно запищал. Мама с Таей удивлённо переглянулись. Таюшка подошла к Рыжику и хотела погладить его, но Рыжик зашипел на неё и так зло царапнул, что Таюшка даже испугалась. И они с мамой заметили, что Рыжик весь раздулся и стал похож на какой-то безобразный пузырь.

-            Мамочка, что это с Рыжиком?

-            Не знаю, Таюша, может, у него животик заболел, мы ведь с тобой не знаем, как правильно кормить котят. Может, ему ещё нельзя котлет, может, именно от них ему сейчас так плохо, — заволновалась мама.

Рыжик заверещал ещё пуще — так, что Таюшка даже уши заткнула. Но тут их выручил звонок в дверь: пришла соседка баба Даша. Увидев котёнка, всплеснула руками:

-            Что ж это вы над ним, сердешным, издеваетесь? Да разве ж так можно? — запричитала она.

Мама с Таей испуганно переглянулись.

-            Мы ничего плохого ему не сделали... — прошептала Таюшка.

-            То-то и оно, что сделали! Небось, так накормили, что живот раздуло, а туалет ему, бедному, не приготовили! Где ж ему освободиться?! Подождите, у меня дома, кажется, есть старый ящик от посылки. Я его сейчас принесу, а вы пока постелите ему какую-нибудь старую тряпку. Смотрите, как его пучит, беднягу.

Старушка ушла за ящиком, а мама постелила котёнку тряпку. Котёнок залез на тряпку, последний раз хрипло пискнул, загреб тряпку вокруг себя лапками и затих. Потом молча слез с тряпки и пошёл, потряхивая лапками. Свернулся, поджав под себя лапки, у самой кромки ковра и уснул.

-            Какой у нас с тобой, Таюша, умный котёнок, — улыбнулась мама.

После обеда Таюшка прилегла на мамин диван, у неё разболелась потревоженная разбитая губа. Мама накрыла её пледом и ушла к бабе Даше в надежде, что та уже отыскала ящик для Рыжика. Таюшка заснула и увидела странный сон: ей на голову падают спелые яблоки, больно бьют, она почему-то не может убежать, а яблоки всё падают и падают. Она проснулась и поняла, что это Рыжик пляшет у неё на голове: засунет свою мордочку под плед, половит там что-то и давай опять прыгать по Таюшкиной голове. Таюшка только уберёт его, а он снова на голову ей прыг и опять под плед лапами лезет, словно кого-то ловит. Таюшке надоела Рыжикова пляска, и она встала. И они с Рыжиком уселись у окна.

Таюшка смотрела, как возятся в песочнице малыши, как качаются качели, как пихаются, что-то не поделив, два мальчугана. Потом стал вновь накрапывать дождик, и листва под окном вздрагивала, когда на листочки попадали капли дождя. Наконец начали зажигаться фонари, и пошел настоящий дождь, и город за окном стал похож на размытую картину.

Вскоре вернулась мама.

-            Я думала, Таюша, что ты ещё спишь, — улыбнулась мама, ставя у порога ящик с песком для котёнка.

-            Мама, почему, когда я спала, Рыжик прыгал у меня на голове? — спросила Таюшка.

-            Он, наверное, играл с твоей косичкой, — ответила мама. — Видимо, ему скучно стало, когда ты спала. Знаешь, теперь ты не одна, у тебя есть о ком заботиться, так что будь добра, если завела котёнка, ухаживай за ним сама. Когда поправишься, будешь менять для него песочек в ящике сама, поняла?

-            Поняла, — согласилась Таюшка.

-            Ну, а теперь пойдёмте чай пить, — сказала мама и ушла на кухню.

Рыжик тут же поскакал за ней.

Они попили чаю, и мама сказала:

-            Таюша, посмотришь мультик по телевизору и сразу спать, а то мне завтра рано вставать на работу. Я сегодня совсем не отдохнула...

-            Нет, мамочка, я не хочу смотреть мультик, я лучше лягу в кровать, а ты мне расскажешь, что было дальше с Шишей, — попросила Таюшка.

-            Хорошо, Таюшка, ложись и послушай, что было дальше с Шишей.

Таюшка быстренько разделась и юркнула в постель. Рыжик примостился возле неё. Мама присела на краешек кроватки и спросила:

-            Ну, так на чем я остановилась?

-            Что по небу должно прокатиться четыре луны, — напомнила Таюшка.

-            Так слушай дальше...

 

Шиша летит на огонек

Слезла Шиша с берёзы и побежала к себе в пещеру. Добежала по неё и остановилась. Постояв немного возле тёмного входа, она, встав на четвереньки, тихонечко поползла и вдруг уткнулась головой прямо в метёлки.

-            А что будет, если я сейчас возьму по прутику с каждой метлы? Мне бы только слетать туда и обратно, посмотреть, что за огонёк там светит, — подумала Шиша. — Ведь сейчас темно и никто не заметит, что я их возьму. А когда прилечу обратно, поставлю все прутики на место, — успокаивала себя Шиша.

Она дотронулась до чьей-то метёлки, тихо потянула прутик, вытащила... и ничего не произошло. Потом ещё один и ещё — и так натаскала на приличную метёлочку. «Я же верну!» — поклялась про себя Шиша. Связала она прутики, нашла заготовленный для своей метёлочки черенок, воткнула его в пучок прутьев, перевязала веревочкой, тоже заготовленной заранее, уселась верхом — и как гикнет! И метла взвилась высоко-высоко, так, что у Шиши ночной воздух засвистел в ушах. Оглянулась Шиша: внизу лишь ночная чернота, а метла так и несёт её к самым звёздам. Тут Шиша догадалась, что метлу надо попридержать, обхватила её обеими руками — и метла полетела медленнее. Потом опустила черенок вниз — и метла начала снижаться.

Вскоре Шиша почувствовала, что её голые ножки стали задевать макушки деревьев. Тогда она выровняла метлу и направила её к старой берёзе. Покружила вокруг берёзы, увидела тот самый таинственный огонёк и направила метлу прямо на него.

Долго летела так Шиша, а огонёк то появлялся, то исчезал. Вот уже на востоке совсем посветлело небо, а огонёк чуть приблизился. И вот лес под Шишой внезапно кончился, и она влетела в деревню.

Шиша покружила над крышами изб и хотела уже повернуть обратно, как вдруг увидела в одном из окошек тот самый огонёк. Она направила метлу вниз и очутилась в чьём-то дворе. Всё было тихо. Но вдруг из соломенной крыши курятника вылетел огромный петух и оглушительно прокукарекал:

-            КУКАРЕКУУУ!

Шиша так перепугалась, что вскочила на петуха и хотела прижать его, чтобы он не голосил так громко. Но петух, не ожидавший, что на него кто-то вскочет, заголосил ещё громче и заметался по темному двору. Шише ничего не оставалось, как спрыгнуть с этого полоумного петуха. Схватив метлу, она уже хотела взвиться в небо, но тут увидела на крыше дома маленькую полуоткрытую дверцу. Шишей овладело любопытство, и она влетела в эту дверцу. И попала на чердак.

Весь пол этого чердака был покрыт охапками и пучками засушённых листьев, цветков, стебельков и корешков. Шиша, уставшая от своего ночного полёта, почувствовала себя совсем обессилевшей. Безумно захотелось спать. Ей не составило большого труда сделать себе из сухих листьев, устилавших пол чердака, мягкую постельку, и она, свернувшись клубочком и зарывшись в листья, уснула.

Проснулась она оттого, что почувствовала, как кто-то на чердаке шуршит листьями, и при этом запахло одновременно котом и петухом. Шиша чихнула и откры­ла глаза: прямо на неё надвигались большущий толстый кот и уже знакомый ей полоумный петух, который в данный момент почему-то прихрамывал на одну лапу.

-            Шишшш, — зашипел кот и прыгнул к Шише.

-            Я не шиш, я Шиша.

-            Нет, шиш, — прошипел зло кот.

-            А я говорю, что я не шиш, а Шиша, — заупрямилась она.

-            Шиш! — Кот подскочил совсем близко и упёрся своим вонючим носом в Шишин нос. — Шишшш!

-            Я не шиш, я Шиша!

-            Шиш!

-            Шиша я!

-            Шиш!

-            Шиша я!

Петух, разумеется, вступился за кота, спорщики сцепились, и на чердаке поднялся настоящий ураган. Дверца чердака открылась, и оттуда вылетел клубок дерущихся, густо опутанный сушёной растительностью, — словно осенний ветер вынес этот клубок оттуда. Клубок грохнулся на землю, сушёные растения разлетелись, и на земле остались валяться дико орущий кот с задранными лапами, и петух, молча лежащий на спине. Шиша, к счастью, успела взмыть обратно на чердак. Подошедшая старенькая бабушка ахнула, увидев неподвижного петуха.

-            Петенька! Что с тобой? — заголосила бабушка, думая, что петух сдох.

Однако едва она к ним подошла, петух и кот вскочили и помчались: кот в одну сторону, петух в другую.

-            Ах, негодники, что ж вы наделали? Все лечебные травы, что я с таким трудом насобирала по лесам да по полям, скинули с чердака! Ну погодите, ужо вернётесь домой, я вас обоих накажу! — сердилась бабушка, пытаясь собрать с земли разбросанные целебные растения.

Но у неё ничего не получилось: все её драгоценные листки, цветки, стебельки и корешки разлетелись по разным уголкам двора. И старушка, горестно махнув рукой, поковыляла в избу.

Шише стало жаль старенькую бабушку — она часто встречала её в лесу, где та собирала лечебные травы: старушка знала в них толк. Шиша, уже кое-то освоившая из ведьминых наук, сложила ладошки в трубочку и потянула в себя воздух — и опять, откуда ни возьмись, появился сильный осенний ветер, поднял с земли все рассыпанные листочки, цветочки, стебелёчки и корешочки и красивым веером занёс их обратно на чердак. Целебные растения снова лежали на чердаке — будто никто их и не трогал.

Шиша приоткрыла дверцу чердака и села погреться на солнышке. Бабушка в это время вышла подоить свою любимицу козу Розочку. Присела на скамеечку, подставила кастрюльку под козье вымя и давай доить. Бабушка доит, Розочка жуёт травяную жвачку, молочко густой струйкой течёт в кастрюльку.

-            Это для Шиши! — шепчет на чердаке ведьмочка.

-            Шиш тебе! — отвечает ей из зарослей лопухов кот.

-            Для Шиши! Для Шиши, да, только для Шиши! — сердится Шиша.

-            Шишшш тебе, — злобно шипит кот.

-            Это ты, Васька, хулиган окаянный, там спрятался? — огляну­лась бабушка на лопухи, в которых засел кот. — Ну-ка выходи оттуда сей момент! Ишь, какой хитрый, напакостил и спрятался! Кыс-кыс, — поз­вала бабушка кота.

Хотя бабушка и сердилась на кота за его выходки, она была доброй и быстро забывала про кошачьи проказы, а хитрый кот Васька это усвоил. Вот и сейчас, едва бабушка его позвала, кот тут же выпрыгнул из своего укрытия и начал тереться о бабушкины ноги, прося у неё прощения.

-            Ну, ладно, ладно, прощаю тебя, — сказала бабушка добродушно. — Вот сейчас Розочку подою, и тебе молочка налью.

-            И Шише молочка, — шепчет на чердаке голодная ведьмочка.

-            Шишшш тебе, — шипит ей кот снизу.

Грустно стало Шише. Хоть и обижали её сёстры, но самый вкусный кусочек поджаренного на костре мяса ей всегда доставался, и большая кружка молока с кукурузной лепёшкой у Шиши всегда имелась. А вот сегодня Шиша целый день голодная, и никто не предложил ей покушать.

Тем временем бабушка закончила доить Розочку и пошла в избу, неосмотрительно оставив кастрюльку с молоком без присмотра. Шиша вмиг слетела вниз и, схватив кастрюльку, стала жадно пить молоко. А с другой стороны кастрюльки повис кот, крепко вцепившись в неё лапами. Шиша тянет кастрюлю к себе и, отпивая по глоточку, приговаривает:

-            Это для Шиши молочко, только для Шиши.

А вредный кот висит на другой стороне кастрюли и орёт:

-            Шиш тебе, Шишак, это моё молоко, мммяяяууу, караул!!!

Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы на улицу не вышла бабушка. Шиша успела спрятаться в лопухи, и бабушка увидела только кота, который стоял на задних лапах, а в передних держал кастрюлю с молоком, будто заправский повар, только поварского колпака не хватало.

-            Васька! Ты что это удумал? — ахнула бабушка.

В это время кот, потеряв равновесие, повалился на спину и кастрюлю, словно ушат в бане, опрокинул на себя. Бабушка же, где стояла, там и села — от такой невидали и кошачьего нахальства. А кот, весь мокрый, выскочил из-под кастрюли и бросился наутёк. Бабушка долго не могла прийти в себя от наглой выходки кота. А пролитое молоко впиталось в землю. Бабушка опомнилась, когда кот уже шмыгнул под калитку, и только всплеснула руками: «Вот артист!» И зашла обратно в избу.

Шише опять стало жаль старенькую добрую бабушку, и она, выйдя из укрытия, подошла к тому месту, где пролилось молоко, подержала над этим местом ладошки, потом, сложив их ковшичком, задержала над кастрюлькой — и из её ладошек прямо в кастрюлю полилось чистое, густое козье молочко. Шиша ведь всё-таки была ведьмочкой.

Бабушка вышла, чтобы взять кастрюльку. Взяла, да чуть не выронила из рук от изумления: кастрюлька была полна молока.

-            Да что ж это такое со мной? Видно, старая совсем стала, вот и чудится всякое. Ох-ох-ох, — заохала бабушка и, взяв кастрюльку, пошла в избу.

Шиша подошла к Розочке, погладила её — и та напоила Шишу досыта молочком прямо из вымечка. И разрешила прислониться к своему тёплому меховому бочку. И у Шиши на душе сразу стало хорошо и покойно..             

 

 Как Таюшка пыталась исправиться

Мама посмотрела на засыпающую дочку, погладила Рыжика и повернулась к настольному фотопортрету в рамочке. С портрета на них всех весело смотрел симпатичный рыжий парень — Таюшкин папа.

-            Что же мне делать? Непослушной растёт наша с тобой дочка, уж очень шебутная она, трудно мне с ней одной справляться... — вздохнула Таюшина мама.— Был бы ты с нами, Витя, мне было бы куда легче... — Мама вытерла набежавшие слёзы, потушила свет и вышла из комнаты.

Таюшка открыла глаза, шмыгнула носом и проговорила, глядя на папин портрет в полумраке:

-            Папочка, я обязательно научусь слушаться маму, а ты побыстрей найдись и приезжай к нам, ладно? — И, закрыв глаза, тут же уснула.

 

Утром Таюшка проснулась, когда мама была уже на работе. Она оделась, умылась, заплела косичку, и они с Рыжиком приступили к завтраку.

-            Всё-таки это здорово — завтрак вдвоем, — подумала Таюшка, глядя, как Рыжик уплетает бутерброд с ветчиной; конечно, не полностью бутерброд, а лишь ветчину от него.

Попив чаю, они с Рыжиком сели на подоконник, потому что по маминой просьбе зашла соседка баба Даша и строго-настрого запретила Таюшке выходить из дома:

— Сиди дома, бестолковка, по­ка не заживет губа. А на улицу — ни шагу, иначе снова расшибёшься! — А когда Таюшка пыталась было заканючить, грозно прикрикнула: — Отставить разговоры! Приказы не обсуждаются!

Во дворе сегодня было совсем мало малышей: только трое играли в песочнице, да ещё четверо крутили карусель. На улице после вчерашнего дождя было довольно-таки прохладно, поэтому остальные дети сидели по домам и ждали, когда потеплеет.

Таюшка собралась уже слезать с окошка, но увидела, как из своего подъезда выбежала Маришка. Таюшка высунулась в форточку и закричала:

-            Маришка! Маришка! Иди ко мне! — И назвала номер своей квартиры.

Маришка подняла голову и замахала руками в знак согласия. И Таюшка побежала открывать Маришке дверь. Едва перешагнув порог, Маришка выложила сногсшибательную новость:

-            Ты знаешь, Тайка, вчера у Борьки кто-то украл породистого щенка, и он целую ночь искал его и не нашёл, а сейчас даже не хочет ни есть, ни пить, от всего отказывается, так переживает! — выпалила Маришка скороговоркой.

-            У какого Борьки? — не поняла Таюшка.

-            Да у того, который тебя бил, — напомнила Маришка.

-            А разве у него был щенок? — удивилась Таюшка.

-            Был. Да ещё какой: породистый, у него даже паспорт имелся.

-            У кого паспорт? У собаки? — не поверила Таюшка.

-            Ну да, у Борькиного щенка был свой паспорт, потому что он сильно породистый, — подтвердила Маришка.

-            А, может, щенок сам от него убежал? — предположила Таюшка. — Ведь этот Борька совсем не любит собак, он даже пожалел кусочек бутерброда для бродячего щенка.

-            Нет, Борька любил своего щенка, он даже плачет сейчас, — сочувственно произнесла Маришка.

-            Ну ладно, давай не будем спорить из-за этого Борьки. — И Таюшка перевела разговор на другую тему: — А знаешь, какой у меня Рыжик прыгучий, пойдем с ним играть!

Они вбежали в Таюшкину комнату. Рыжик уже сладко дремал на ковре. Таюшка взяла кончик своей косички и провела им по кошачьему носу. Рыжик открыл один глаз, равнодушно посмотрел на косичку, а потом вдруг ка-а-ак вцепится в неё лапами! И повис на ней. Тут подскочила Маришка и, рас­пустив обе своих косички, завертела ими перед Рыжиком. Рыжик, соскочив с Таюшкиной косички, вцепился в Маришкины, и пошла потеха. Рыжик летал по комнате словно рыжая белка: и по шторам карабкался, и на карнизе висел, и на этажерку запрыгивал, а уж с кровати на стол летал так, словно у него были крылья. Девчушки только визжали и втягивали головы в плечи. А Рыжик так разошёлся, что уже не понимал, где пол, а где потолок.

А когда так хулиганят, то всегда случается беда. Разбушевавшийся Рыжик вцепился в скатерть на столе, повис на ней, скатерть сползла, папин портрет, стоявший на столе, упал, и стекло разбилось. В комнате сразу наступила тишина. А в дверях стояла мама и, оказывается, уже давно наблюдала за ними.

-            Мамочка, Рыжик нечаянно разбил стекло, — смущенно проговорила Таюшка.

-            Рыжик не виноват, — сказала мама. — Зачем тебе понадобилось так его раззадоривать?

-            Мы сначала хотели просто поиграть... Прости, мамочка, это я виновата, — сказала Таюшка и сама встала в угол.

-            Ну хорошо, раз ты сама призналась, что виновата, я тебя прощаю. Иди успокой Рыжика, и мы с тобой сейчас поедем в клинику, где работает Борина мама.

И Таюшка побежала ловить носившегося по квартире Рыжика.

Маришка попрощалась и ушла домой. Мама подмела осколки стекла и, взглянув на портрет мужа, пропавшего без вести, опять погрустнела. А Таюшка никак не могла успокоить котёнка: только она начинала его гладить, как тот вырывался от неё как дикий или же норовил запустить в неё свои остренькие коготочки.

-            Мам, Рыжик никак не ловится! — закричала оцарапанная Таюшка.

-            А ты его не лови, а успокой: предложи ему колбаски или сырку, — посо­ветовала мама.

Таюшка дала Рыжику кусочек колбаски, Рыжик молниеносно проглотил его и тут же уснул, уютно свернувшись и подобрав под себя хвостик.

-            Мам, а откуда ты знаешь, как успокаивать Рыжика? — удивилась Таюшка.

-            Я это знаю, потому что у меня есть ты, — со вздохом ответила мама. — Ну-ка, давай-ка собираться, а то опоздаем в клинику и нас не примут.

Они собрались и вышли на улицу. Дул ветер-листобой, и мама поплотнее натянула Таюшке шапочку.

-            Мам, а ты знаешь, что у Борьки был щенок породистый, и вчера он у него пропал, — сказала Таюшка весело.

-            Я думаю, ты не будешь злорадствовать по поводу чужого горя, — строго остановила Таюшку мама. — Представь, что у тебя украдут Рыжика, что тогда ты будешь делать?

-            Я тогда, наверно, сразу умру, — ответила Таюшка, не колеблясь.

-            Не болтай глупости! — рассердилась мама.

-            Но он же не любит собак, этот Борька, он даже кусочек бутерброда пожалел для бродячего щенка! — возмутилась Таюшка.

-            Ты не права, Боря очень любил своего щенка, и ему сейчас очень плохо. И вообще Боря умный мальчик, будет замечательно, если вы с ним подружитесь.

-            Фи! — сморщила нос Таюшка.     

-            Что это ещё за «фи»? — возмутилась мама, однако продолжать этот скользкий разговор не стала.

Когда они подошли к остановке, автобус уже стоял там, и пассажиры торопливо заходили в него. Зашли и мама с Таюшкой.

-            Н-да, ещё немножко, и мы бы с тобой опоздали, — заключила мама, взглянув на наручные часики.

Они доехали до клиники, и там их приняли без очереди, как и обещала Борькина мать. Таюшу провели в специальный кабинет, где стояло много разнообразных приборов. Её посадили в кресло, подключили к её голове множество проводков и велели сидеть тихо и не вертеться. Таюшка покорно сидела и слушала, как все эти приборы сердито гудят.

-            Ну вот, всё в порядке, никаких осложнений нет, — сообщила Борькина мать и сняла с Таюшки проводки. — На этот раз все обошлось, но ты уж, пожалуйста, больше так не дерись. Хорошо?

-            Хорошо, — бросила на ходу Таюшка, выбегая в коридор к ожидавшей её маме.

Поблагодарив Борькину мать, они отправились домой. На дворе был уже вечер. По дороге они зашли в два магазина, мама купила хлеба и ещё что-то в коричневых обёртках.

Едва они поднялись на свой этаж, как услышали протяжный вой Рыжика, доносившийся из их квартиры. Мама быстро отперла дверь, и они вбежали в квартиру. Рыжик орал где-то в Таюшкиной комнате. Таюшка побежала на его крик и, войдя в свою комнату, невольно расхохоталась — Рыжик висел высоко на тюлевой гардине с дикими от ужаса глазами и орал что есть мочи:

-            МЯЯЯКАКАУУУ!!!

На помощь подоспела мама: она встала на стул и отцепила перепуганного котёнка от тюля, попутно нахлопав его по мохнатой попке. Рыжик обиделся и, задрав хвост трубой, покинул мамину комнату. И залез в самый дальний и самый тёмный угол под Таюшкиной кроватью. И только, когда мама с Таюшкой сели ужинать, разобиженный господин Мяяякакаууу изволил вылезти из своего укрытия и присоединился к трапезе.

-            Таюша, надо будет отучить его от лазанья по занавескам, — строго сказала мама.

Они поужинали, Таюшка посмотрела мультик, легла в постель и сразу же провалилась в сон. Продолжения сказки про Шишу в тот вечер не было.

 

Папины друзья

Таюшка проснулась оттого, что перед её кроваткой громко пищал Рыжик.

-            Мяяяуууу! — старательно выводил он и таращил на Таюшку свои большие круглые глаза.

-            Чего тебе, Рыжик, надо? — пробормотала Таюшка недовольным голо­сом и снова закрыла глаза.

Но Рыжик не отступал и пронзительно пищал до тех пор, пока Таюшка не поднялась с кровати.

-            Ну чего тебе, Рыжик? Ты мне поспать не даёшь.

Но Рыжик ещё громче затянул «мяяяууу», так что Таюшке поневоле пришлось встать окончательно и пойти за Рыжиком, бросившимся вон из комнаты. Рыжик шмыгнул на кухню, заскочил под обеденный стол и опять затянул своё тягучее «мяяяууу». Таюшка заглянула под стол: Рыжик сидел возле ножки стола и что-то выцарапывал из-под неё.

-            Рыжик, что там у тебя? — Таюшка полезла под стол.

Причиной поднятого Рыжиком шума была всего-навсего половинка сосис­ки, которую он, играя, загнал за ножку стола и никак не мог вытащить сам. Таюшка помогла Рыжику изъять застрявшую сосиску, тот доел её и успокоился.

Ложиться обратно в кровать Таюшке уже не захотелось. Она умылась, надела приготовленные мамой кофточку с юбочкой, позавтракала, выдала Рыжику мячик, чтобы тот не скучал, и побежала на улицу, накинув курточку и кое-как нацепив шапку. Выйдя на улицу, она остановилась поражённая тем, что там увидела. Карусель, на которой каталась малышня, была так искорёжена, будто кто-то пытался связать её узлом, песочница вся разгромлена, а песок развеян по всему двору.

-            Тайка, Тайка, иди скорее сюда! — позвала Маришка.

Все малыши, ребята повзрослее и даже сами взрослые сидели на скамейках и молчали.

-            Кто же это всё сделал? — спросила Таюшка.

-            Мы тоже хотели бы знать, кто это у нас такой сильный, что даже железо корёжит, — ответил незнакомый дяденька, стоявший поодаль и разговаривавший с Борькиным отцом. — Сегодня карусель и песочницу разворотили, а вчера вон все качели пообрывали.

-            Кто этот дяденька? — шёпотом спросила Таюшка у Маришки, показывая на незнакомца.

-            Это дядя Лёша. Он тоже был пропавший без вести, как твой папа, — сообщила осведомленная Маришка. — А недавно этот дядя Лёша нашёлся, он был в плену у бандитов, и там его заставляли тяжело работать, — вывалила Маришка все подробности.

-            Значит, и мой папа когда-нибудь вернётся, — с надеждой проговорила Таюшка.

-            А ты возьми да спроси у дяди Лёши: может, он твоего папу встречал, — посоветовала Маришка.

-            Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Таюшка, подойдя к дяде Лёше.

-            Здравствуй, дочка. Садись, посиди с нами. Знаю, вы с мамой поселились в этом новом доме. Вы, наверное, недавно в наш город приехали? — спросил он.

-            Дядя Лёша, у Таи тоже папа, пропавший без вести, — выпалила Маришка.

-            Дядя Лёша, вы не видели там моего папу? — подхватила Таюшка.

-            А кто ж его знает, может быть, и видел, да я ж его не знаю, вы ведь из другого города к нам приехали. Вот такая петрушка получается, Тая... — невесело усмехнувшись, произнес дядя Лёша и погладил Таюшку по спине.

-            Да нет же, мой папа жил здесь, в этом городе, вон в том доме. — И Таюшка показала на дом, который ей, в свою очередь, показывала мама со словами «в этом доме жил твой папа».

Дядя Лёша обернулся на дом, на который указывала Таюшка.

-            Ты чего, рыжая, пристала к моему отцу? — завопил Вовка, мальчуган, пинавший её по коленкам, когда Борька хотел отобрать у неё котёнка.

-            Ну-ка не ори на девочку! Что она тебе сделала плохого? — И дядя Лёша отвесил Вовке подзатыльник. — Ещё раз гавкнешь на неё, получишь дома трёпку, — пообещал он. Потом, повернувшись к Таюшке, спросил:

-            А как звали твоего папку?

-            Дядя Витя, — ответила Таюшка.

-            Один Витёк жил у нас в том доме. Рыжий Витёк, — нахмурился, вспоминая что-то, дядя Лёша. — А как, дочка, полностью звали твоего папку?

-            Виктор Сергеевич Лужин, — ответила Таюшка. — Там ещё жила папина мама, но её уже нет. А когда мы приехали, нас с мамой не пустили в ту квартиру, сказали, что там живёт законный родственник, и тогда мама купила квартиру в новом доме. Это папа просил, чтобы мы переехали сюда, в его город, когда ещё бабушка живая была, а когда мы приехали сюда, то бабушки уже не стало, — закончила свой сбивчивый рассказ Таюшка.

-            Слышь, Коль, что она сказывает? — повернувшись к Борькиному отцу, спросил дядя Лёша.

-            Слышу, да не верю. Ведь её мать приходила к нам, когда они с Борькой подрались, так она другую фамилию называла, — недовольно проговорил дядя Коля.

-            Кто подрался? Так это тебя, что ль, наша шпана тогда побила? — дядя Лёша вни­мательно посмотрел на Таюшку: — Так ведь, рыженькая, а?

-            Тая, а какая у твоей мамы фамилия? — спросил дядя Коля.

-            Лужина. И я тоже Лужина. И мой папа тоже был Лужин.

-            Мать этой рыженькой, наверно, узнала, к кому идёт, и постеснялась назвать Витькову фамилию, — качая головой, проговорил дядя Лёша. — Ай-ай, нехорошо-то как вышло. Выходит, наши сыновья отлупили Витькову дочку. Как будто мы нашего Витька отлупили...

-            Да, вышло как-то по-предательски, — вздохнул дядя Коля. — Ну, я своего Борьку тогда выпорол ремнём, и после этого он убежал на улицу и там потерял щенка.

-            А я своего Вовку ещё выпорю, просто я не знал, кого они тогда отлупили, думал, что просто между собой подрались.

-            Тая, а почему вы с мамой не живёте в папиной квартире? Почему купили новую? Ведь у твоего папы была очень хорошая квартира, — спросил дядя Коля.

-            Потому что когда бабушка померла, папина мама, то мамина мама поехала узнать насчёт папиной квартиры, и ей сказали, что в ней живёт законный родственник, — поведала Таюшка. — И тогда мама купила вот эту нашу квартиру, чтобы было хотя бы недалеко от папиного дома.

-            Законный родственник? — дядя Коля удивленно вскинул брови и переглянулся с дядей Лёшей. — И кто же это?

Дядя Лёша недоуменно пожал плечами.

-            Тая-Таюшка-Таюша... Таисия Викторовна Лужина... — задумчиво вымолвил дядя Коля, нежно прижав Таюшку к себе. — Ты, Таюшка, умная девочка, — проговорил Борькин папа после паузы, — ну, а папины фотографии у вас есть?

-            Есть, и даже портрет на столе стоит, вот только Рыжик нечаянно стекло на портрете разбил, — пожаловалась Таюшка.

-            Какой такой Рыжик?

-            Мой котёнок. Ой, мне надо идти домой, а то Рыжик ещё что-нибудь натворит, и мама расстроится, — засуетилась Таюшка, вспомнив данные маме обещания.

Но дядя Коля не дал ей ступить. Он взял Таюшку на руки и сам понёс её домой, а за следом за ними устремился дядя Лёша.

-            Слышь, Коль, без хозяйки как-то нехорошо заходить...

-            Да мы только Витькову дочку проводим домой, — охрипшим го­лосом проговорил дядя Коля.

Они подошли к Таюшкиной квартире и тут же услышали протяжный кошачий вой.

-            Это Рыжик кричит, — пояснила Таюшка, вытащила из-под кофточки висевший на тесёмке ключ и вставила в замок.

Они вошли в квартиру и обнаружили, что Рыжик застрял между карнизом и стенкой в маминой комнате, и торчал там, скрутившись улиткой и жалостно воя на одной ноте.

-            Прямо циркач ваш кот! И как это он умудрился туда залезть? — удивился дядя Лёша и, встав на стул, освободил Рыжика.

Рыжик хрипло мякнул в знак благодарности и уполз под диван.

Таюшка вспомнила, как подобает вести себя гостеприимной хозяйке, и любезно пригласила дядей в свою комнату:

-          Проходите, садитесь, пожалуйста.

Но садиться они не стали. Взгляд их сразу же упал на портрет папы Вити, стоящий в рамочке на столе. Дядя Коля печально вымолвил:

-            Ну, здравствуй, Витёк, вот и встретились...

Мужчины стояли перед портретом, низко опустив головы, и молчали. Потом дядя Лёша смерил рамочку и сказал:

-            Мы сюда такое стёклышко вставим, что ни один Рыжик не сумеет разбить.

-            Надо как-то узнать, что за законный родственник посе­лился у Витька в квартире, и если что, шугануть его оттуда, — предложил дядя Коля. И вдруг из его глаз покатились слёзы.

-            Ты что, Колян? При ребёнке-то зачем? — и дядя Лёша хлоп­нул друга по плечу. — А помнишь, как мы Витька в школе, в первый раз... Ох, как он нам тогда наподдавал!

-            Разве вы знали моего папу? — удивлённо спросила Таюшка.

-            Знали... — одновременно ответили мужчины.

-       Ладно, Таюшка, закрывай двери, мы уходим. И никому, кроме мамы, не открывай! Поняла? — предупредил дядя Коля, и они ушли.

Едва затих звук их шагов на лестнице, как в прихожей снова раздался звонок. «Это, наверно, мама», — подумала Таюшка и побежала открывать. Но то была не мама, а соседка тётя Нина:

-            Таечка, мне позвонила твоя мама и попросила накормить тебя обедом. Не успела она обед состряпать. Думала в обеденный перерыв вырваться домой, да не вышло. Пойдём, миленькая, у меня пообедаешь, я и тебя накормлю, и вашего Рыжика. Бедная Светочка, разрывается между работой и дочкой, — посетовала сердобольная тётя Нина, — хоть бы бабушка приехала посидеть с внучкой.

Таюшка поймала Рыжика, и они отправились обедать к тете Нине. Таюшка с аппетитом хлебала густой наваристый борщ, а Рыжик, наевшись, кусал за уши тёть-Нинину кошку, не давая той подремать после сытного обеда.

-            Таечка, если тебе хочется отдохнуть после обеда, можешь у меня на тахте полежать, а то что ты дома одна будешь, — предложила Таюшке тётя Нина, и Таюшка тут же согласилась.

Она не заметила, как задремала, а потом по-настоящему уснула. А проснулась оттого, что Рыжик с тёть-Нининой кошкой устроили крупную кошачью разборку и подняли жуткий шум-гам.

-            Вот паршивцы, не дали девочке поспать! — заругалась тётя Нина на кошек.

За окном уже собирались ранние осенние сумерки.

-            Тёть Нин, я, пожалуй, пойду домой, а то скоро вернётся мама с работы, — сказала Таюшка и, поймав Рыжика, ушла к себе.

Рыжик заметно обрадовался, очутившись в Таюшкиной квартире, — котёнок уже успел привыкнуть к своему дому. Котёнок и девочка сели на подоконник и стали терпеливо ждать маму с работы, попутно наблюдая за жизнью во дворе. И за этим занятием даже не услышали, как мама зашла в квартиру.

-            Таюша, мы с тобой сейчас поужинаем и попьем чаю с печеньем. Я купила две пачки вкусного-превкусного печенья.

-            А ты мне отдашь обёртки от печенья?

-            Непременно отдам, подожди, вот только пересыплю печенье в вазочку, — сказала мама.

Таюшка взяла яркие обёртки от печенья и побежа­ла прятать их в свои игрушки. И тут раздался звонок в передней.

-            По-моему, к нам гости, Таюша. Только вот кто? — гадала мама. — Может, бабушка приехала? Я её просила приехать, чтобы она за тобой присмотрела.       

-            Но, мамочка, ты же знаешь, что бабушка, во-первых, не любит кошек, а у нас теперь Рыжик, а во-вторых, она должна ухаживать за дедушкой, — рассудительно сказала Таюшка.

В передней настойчиво звонили, и мама пошла открывать. Она отперла дверь, и — вот неожиданность! — к ним припожаловало сразу четверо нарядных и сияющих гостей. Впереди стоял Борькин папа и широко улыбался:

-            Светлана Николаевна! Света! Ну почему вы не сказали, что вы Лужина? Что вы жена нашего Витька? Признайтесь? Вы ведь знали уже, что идёте к Витькову другу, а специально назвали другую фамилию.

-            Да, я знала, к кому иду. Мне Витя очень много про вас рассказывал, я знала и про вас, Николай, и про Алексея. Но как бы я вам тогда сказала, что я Лужина? Я же к вам тогда ругаться приходила, разбираться насчёт недостойного поведения вашего Бори. Было как-то неудобно признаваться, что я Лужина. Вот и назвала свою девичью фамилию. Да, а сейчас-то как вы узнали, что я жена Виктора?

-            А мы сегодня во дворе познакомились с Таюшкой поближе. Когда она начала рассказывать про своего папку, и мы поняли, что это наш Витёк, у нас с Лёхой чуть сердце не разорвалось. Мы верили и не верили... Вы уж извините нас, но мы без вашего ведома сегодня побывали в вашей квартире, нас Таюшка пригласила. Для нас её рассказ был как гром среди ясного неба. Мы ведь даже не знали, в каком городе наш Витёк женился и на ком. Слыхали только, что у него родилась дочка. Ждали-ждали, думали, что приедет с женой и дочкой, хотели своими женами и сыновьями похвастаться, а вон как вышло...

-            Ну что же мы стоим в прихожей? Пожалуйста, проходите к столу. У меня, правда, ничего не приготовлено к приёму гостей, но я сейчас быстренько приготовлю... Вы уж извините меня, что вот так всё вышло. Я мигом... Я и сама мечтала, что когда приеду в Витин город, обя­зательно разыщу вас. Ведь Виктор так просил меня об этом, — проговорила мама и неожиданно села как подкошенная на обувную тумбочку и заплакала.

-            Мамочка не плачь, папа обязательно найдётся, — стала успокаивать маму Таюшка, — вон дядя Лёша тоже был пропавшим без вести, а потом нашёлся. Правда, дядя Лёша?

-            Конечно, Таюшка, обязательно найдётся твой папка. Не такой наш Витёк, чтобы просто так пропасть.

-            Найдётся, найдётся, мой папка обязательно найдётся! — воодушевилась Таюшка и закружилась в танце, задевая поочередно всех гостей.

-            Беда мне с ней, растёт непослушной, всё время с мальчишками в драку лезет, не понимая, что они ей наподдадут. Мама как в воду глядела, говорила, что наплачусь я с этой шалуньей, — всхлипывая, пожаловалась Светлана.

-            Не волнуйся, Света. Ведь Витёк тоже в детстве был таким: и дрался, и упрямился. Помнится, в первом классе учительница пыталась заставить Витька поднять с пола мел. А он так и не поднял, упёрся: «Не я ронял мел и всё тут!» Время урока истекло, а мел как лежал на полу, так и остался лежать. Помнишь, Коль? Ох, и нахлебалась тогда тётя Вера, Витькова мать, неприятностей! Витька даже к психиатру направили, правда, всё обошлось: психиатр сказал, что мальчик просто упрямый и посоветовали побольше уделять внимания его воспитанию, — ударился в детские воспоминания дядя Лёша.

-            А знаешь, Свет, ведь это у Витька как-то внезапно возникла такая идея: привезти невесту из другого города, — сказал дядя Коля. — Он собрался и уехал. Мы тоже тогда рванули жениться: я свою Людку из медицинского института взял, а Лёха свою Юльку из педагогического выманил. Сразу две свадьбы сыграли. И всё Витька с молодой женой ждали к свадьбе, а вы так и не приехали. И мы с Лёхой тогда решили: «приедут — отлупим!» В шутку, конечно. А получилось, что наши сыновья Витькову дочку отлупили, да ещё как всерьёз! — чуть не покалечили девчушку.

-            Мы тогда не могли приехать: я была на четвертом курсе экономического, а в вашем городе такого института нет, и Витя ждал меня, пока я закончу учёбу. Денег у нас тогда было мало, вот он и вертелся, зарабатывая и на себя, и на меня. А потом, на последнем курсе, я уже ждала Таюшу. И меня прямо с госэкзаменов увезли в роддом. Всё шутили: «Диплом в руки и дочку на руки!» Таюша родилась всего два четыреста и слабенькая, всё-таки сказалось моё нервное напряжение. Потом она часто болела, и мы не рискнули везти ребёнка в другой город, думали, пусть подрастёт. А когда Таюше исполнилось десять месяцев, Витю забрали на военную службу. И отправили в горячую точку... А когда Таюше стукнуло два годика, пришло извещение, что Витя пропал без вести... — И Таюшкина мама замолкла, не в состоянии унять бегущие по щекам слёзы.

Гости сидели притихшие. Каждый думал в эту минуту, что вот она, эта встреча, состоялась таки, да не так, как представлялось, каждый представлял эту встречу на свой лад, но, конечно, уж не такой.

-            Таюша, пойдём, приготовим что-нибудь, нельзя же гостей слезами угощать, — обратилась мама к Таюшке.

-            Да ладно, Света, пусть она сидит, мы тебе сами поможем, — сказала тётя Люда, и гости сразу же зашевелились, прошли на кухню, затащили туда пакеты, полные провизии, и в одну минуту на столе выросла целая гора всякой всячины.

-            А это, Таюшка, тебе. — И дядя Коля подал Таюшке большую коробку, в которой покоилась богато разодетая кукла, похожая на Маришкину красавицу, из-за которой во дворе произошёл тот досадный конфликт.

-            А это от нас с тётей Юлей, — сказал дядя Лё­ша, подавая ей упаковку, где оказалась настоящая Барби.

-            Вы уж её не балуйте, — смущённо улыбаясь, сказала мама.

-            Да это мы купили ещё тогда, когда услышали от тёти Веры, что у Витька родилась дочка. Но вместо того, чтобы спросить ваш адрес да связаться с вами, разобиделись. У нас, у дураков, мозгов не хватило, чтобы сообразить, что у вас имелись особые обстоятельства, потому Витёк и не приехал, и на связь не выходит, — виновато проговорил дядя Лёша.

-            И я вам сейчас кое-что принесу, — сказала Таюшкина мама, пошла в свою комнату и вынесла оттуда две затейливых погремушки и два футбольных мяча. — Витя тоже о вас не забывал. Когда узнал, что у вас родились сыновья, то купил сначала вот эти погремушки, а потом две машины. Но Таюша добралась до машин и основательно покаталась на них, так что от машин вскоре ничего не осталось. А вот футбольные мячи удалось сохранить. Витя хотел при встрече вручить эти подарки, да, видно, мне такая честь выпала, — невесело улыбнулась Таюшина мама, вручая подарки гостям.

-            Ну, нам эти погремушки ещё пригодятся, — хохотнула тётя Люда, тряся погремушками, правда ведь, Юль?

-            Безусловно! — засмеялась та.

-            Ну, тогда за встречу! — сказал дядя Коля.

За столом невольно повисла тишина.

-            Только бы узнать: живой ли Витя? — горько вздохнула Таюшкина мама.

-            Ничего Светлана, я все силы приложу, но найду Виктора, живого или... — дядя Коля запнулся.

-            Да, совсем забыла, недавно я получила письмо из Америки, мне написал его один миротворец. Он случайно прочёл моё письмо в газете и ответил мне, что тоже был в плену и сидел с одним русским парнем, только вот фамилию точно не запомнил: то ли Дужин, то ли Гужин, точно не помнит, а вот то, что парень был рыжим, это миссионер помнит точно. Сейчас принесу. — И Таюшкина мама ушла в комнату за письмом.

Дядя Лёша, вскочив, побежал за ней и сам вынес оттуда письмо. Все впились глазами в белый листок.

-            Ну что там дальше пишет этот миротворец? — нетер­пеливо спросил дядя Коля.

-            Пишет, что его потом освободили свои, а тот русский остался в плену. Главное, что он дал координаты того места, где они были. Я тут же понеслась с этим письмом в здешний военкомат, попросила, чтобы они проверили эти данные и начали розыск, но майор сказал, что всё это непросто, что надо обождать... — проговорила, плача, Таюшкина мама.

-            Отдай-ка мне, Света, это письмо. Я уже немного знаком с этой процедурой: вон Лёху пришлось выкупать как какого-то раба, — зло проговорил дядя Коля.

Он дрожащей рукой взял письмо и начал читать. Все сгрудились вокруг него и молча вглядывались в строчки письма.

-            Судя по адресу, это где-то в горном районе, — задумчиво проговорил дядя Лёша.

-            Где бы это ни находилось, хоть у самого Аллаха, я всё равно доберусь! Деньги для этих шакалов всё на свете затмили, за деньги они готовы кого угодно продать!

-            Не все, Колян, там такие, — возразил дядя Лёша. — Есть и похуже. Есть такие, которым сладко видеть чужое горе, это им как бальзам на душу. При мне одного человека до сумасшествия довели. Приехали его выкупать, так они его привели, показали, что его выкупают, и наотрез отказались отпус­кать. После чего этот бедолага потерял разум. И когда он лишился рассудка, знаешь, что они потом сделали с ним? Отпустили в горы! Либо зверью на съеденье, либо под первую пулю. Вот так-то...

-            Изуверы... Нелюди... — прошептала Таюшкина мама.

-            Мерзавцы! Подлецы! — эхом отозвалась тётя Люда, а тётя Юля положила руку на плечо Таюшкиной мамы: — Не волнуйся, Света, у тебя всё будет хорошо.

-            Господи, сколько писем я наотправляла за эти три года! И в какие только инстанции не обращалась... И с этим адресом ходила в военкомат... И всё безрезультатно... — зарыдала Таюшкина мама.

-            Не плачь, Света, по-моему, это действительно наш Рыжий нашёлся, — с надеждой произнёс дядя Коля. — А уж как расшевелить инстанции и поторопить военкомат, я знаю.

-            Но ведь рыжих на свете много, может, это и не наш Витя, — высказала сомнение Таюшкина мама.

-            Ну хоть такая зацепочка есть, всё ж лучше, чем никакой. — И дядя Коля сменил тему разговора: — Света, ты не знаешь, какой такой законный родственник поселился в Витьковой квартире после смерти тёти Веры? Насколько нам с Лёхой известно, у Виктора с матерью никаких родственников не было, кроме троюродной тётки, которая умерла лет так пятнадцать назад.

-            Не знаю, кем этот родственник доводится Вите. И я даже на похоронах свекрови не была. Таюшка тогда слегла с тяжелым гриппом, так что хоронить свекровь ездила только моя мама. А когда мама вернулась, сказала мне, что на квартиру свекрови претендует законный родственник. Я, приехав сюда, пыталась поговорить с этим родственником, но он меня даже слушать не пожелал, да ещё непечатно обозвал.

-            Лёха, мы с тобой завтра же должны всё разузнать!

-            Какой разговор, Колян? Всё узнаем! Железно!

-            А вот эту квартиру мы с дочкой купили на Викторовы деньги, — продолжила Света. — Виктор в конце концов нашёл прибыльную работу и до своего ухода в действующую армию успел заработать солидные деньги. И взял с меня слово, что мы с дочкой непременно переедем в его город, и чтобы я обязательно отыскала там вас.

-            Мамочка, это я их нашла! — радостно визгнула Таюшка.

Все засмеялись, а мама Света охнула, посмотрев на дочь, у которой вся мордашка была перепачкана шоколадом, а в каждой руке было по пригоршне шоколадных конфет.

-      Тая, это что такое? Ну-ка положи конфеты на стол! Они же растают у тебя в руках, и ты испачкаешь светлый костюм дяди Коли,— возмутилась мама.

-            Ну-ка, испачкай меня поскорее, егоза! — И дядя Коля прижал к себе вихрастую головёнку с золотой косичкой.

-            Ох, Николай, не потакай ей! Она же у меня и так своевольная растёт, скоро с ней никакого сладу не будет, — испугалась Таюшкина мама.

-            Таюшенька, а зачем тебе столько конфетных обёрток? — спросила тётя Юля.

-            Я буду куклам карнавальные костюмы делать, — похвалилась Таюшка, — и мы с Маришкой устроим куклам карнавал.

-            Это не ты ли у Маришкиной куклы ногу оторвала? Ко мне тогда прибежала Маришкина мать и спрашивает: «Юль, ты не знаешь, что это за шелопутную девчонку к нам привезли? Такая разбойница: у Маришкиной куклы ногу оторвала и к себе унесла!» Я тогда весьма удивилась этому.

Гости засмеялись. Потом взрослые ещё о чём-то беседовали, а Таюшка сидела на коленях у дяди Коли и дремала. Уже совсем сонную Таюшку мама раздела, умыла, уложила в кроватку, и Таюшка сразу провалилась в здоровый крепкий сон. Она не слышала, сколько ещё сидели у них гости и когда они ушли. Таюшка крепко спала, и ей снилась своенравная ведьмочка Шиша.

 Поиски щенка

Утром как всегда её разбудил Рыжик: он ловил Таюшкины пальчики на ногах, выглядывающие из-под одеяла.

-            Рыжик, я спать хочу, — захныкала Таюшка и сбросила котёнка на пол.

Но Рыжик снова скакнул на неё, и Таюшка опять его сбросила. Тогда Рыжик начал скакать по Таюшке, как резвая лошадка. Таюшка села, и сон быстро пропал. Она оделась и пошла на кухню. Там на столе, прикрытый салфеткой, Таюшку ждал кусок торта. Она тут же съела его, выпила чай, оставленный мамой в термосе, и, натянув в спешке курточку и забыв про шапку, выскочила на улицу.

Возле крыльца дворничиха неспешно подметала асфальт. Таюшка так и замерла от удивления, увидев вмес­то искорёженной карусели новенькую, ярко раскрашенную, на которой уже весело крутилась малышня.

-            Это ваши родители ночью всё отремонтировали, — пояснила дворничиха. — Сагинов-то Николай откуда-то всё привёз, и все вместе ставили, и твоя мать тоже с ними была.

-            А качков из соседнего двора, что тут напакостили, Николай так приструнил, что впредь неповадно будет чужие железки гнуть! Пусть свои штанги узлами завязывают, а к нам не суются! — добавила дородная мамаша с коляской.

-            Чего стоишь как просватанная? — спросила дворничиха остолбеневшую Таюшку. — Иди, катайся. Видишь, все катаются.

Таюшка с разбегу заскочила на карусель и с удовольствием прокатилась. Тут она увидела сидящего на скамейке грустного Борьку, соскочила с карусели, несмело подошла к нему и заговорила:

-            Привет! Как дела?

-            Привет, — буркнул Борька.

-            Щенок так и не нашёлся? — участливо спросила Таюшка.

-            Нет, — огорчённо вздохнул Борька.

-            А ты помнишь, где ты его потерял? Ну, в каком месте? Где ты с ним сидел или ходил в последний раз? — уже смелее заговорила Таюшка.

Борька наморщил лоб, что-то вспоминая. К ним подошёл дядь-Лёшин Вовка и восхищенно затянул, показывая взглядом на карусель:

-            Во здорово! За одну ночь, как настоящие волшебники, всё сделали!

-            Да погоди ты, — оборвал его Борька и снова наморщил лоб.

Таюшке очень хотелось показать Вовке язык, но она сдержалась: ей совсем не хотелось огорчать симпатичного дядю Лёшу, а ведь Вовка наверняка наябедничает на неё отцу.

-            Вовк! — обратился к нему удручённый Борька. — Ты не помнишь, где мы последний раз сидели, когда потерялся щенок?

-            Дух, что ли? — спросил удивлённо Вовка. — Твой щенок Дух?

-            Ну а какой же ещё? — рассердился Борька. — Соображаешь хуже любой девчонки.

-            Сначала мы сидели здесь, а потом пошли вон туда, где дядьки в киоске водку покупают, — обиженно сказал Вовка и сел на скамейку.

-            Пойдемте туда скорее, может, там кто видел, куда этот щенок Дух убежал или кто его взял, — крикнула Таюшка, и они побежали. — А какой он из себя, этот щенок Дух? — обернулась она к ребятам на ходу.

-            Долматинец, белый с черными пятнышками.

-            А, я такого по телевизору видела, — вспомнила Таюшка.

Вовка почему-то фыркнул и зажал рот рукой. Таюшка всё-таки не удержалась и треснула Вовку по шее.

-      Если будете драться, я пойду один искать щенка, — пригрозил Борька.

-            А чего она руки распускает? — возмущался Вовка.

-            Скажите, пожалуйста, вы не видели здесь нашего щенка? — выпалила Таюшка, подбегая к скамейке, на которой сидели мужики и пили водку, занюхивая одной луковицей на троих.

-            Пошла вон, сопля! — рыгнув, рявкнул один из них.

-            Кккакккого щщщенка??? — икая, спросил второй и, качнувшись, встал. — Какой щенок? Кто щенок?

Ребятня испуганно попятилась, и все они сели на соседнюю скамейку.

-            Скажите, вы не видели тут нашего щенка? — спросила Таюшка у продавщицы киоска. — Он такой белый в чёрных пятнах, долматинец.

-            Делать мне больше нечего, как только за вашими собаками смотреть, — проворчала продавщица.

-            Глаша, чё им от тебя надо? — подошёл к киоску, шатаясь, грязный мужик.

-            Да вот какого-то щенка спрашивают, — недобро зыркнув на ребят, ответствовала продавщица.

-            Щенка? Какого ещё щенка? Сама ты щенок, вали отсюда! — и мужик больно пнул Таюшку. — Глаша не берёт чужих щенков!

Таюшка села на скамейку, потирая ушибленную ногу. Борька схватил комок глины и хотел швырнуть его в дядьку. Но Таюшка, протестуя, вцепилась в Борькин рукав:

-            Не надо, Боря, а то мы так совсем щенка не найдём.

-            Ребята, я видела, кто вашего щенка взял, — вдруг произнесла девочка, стоявшая поблизости и прогуливавшая добермана.

-            Кто? — сразу же вскочил Борька.

-            Дядька, который всё время валяется под забором, он вон из того подъезда. Но вам самим лучше туда не ходить, — добавила девочка, взглянув на уже приготовившегося бежать Борьку, — надо позвать кого-нибудь из взрослых. Ведь этот дядька может и не отдать вам щенка, а наоборот: спрячет его подальше.

 Борька припустился домой, Вовка с Таюшкой — за ним. Они вбежали в квартиру Сагиновых. Борька, едва переступив порог, сразу же схватил телефонную трубку и, переведя дыхание, заорал:

-            Папа, папа, Дух нашёлся, я знаю, у кого он!

Дядя Коля что-то ответил Борьке, и Борька, шмыгнув носом, опять вылетел из квартиры. Ребята устремились за ним.

Вскоре к Борькиному подъезду подъехала машина, и из неё вышел дядя Коля с каким-то незнакомым мужчиной, высоким и худым. Борька кинулся усаживаться в машину, но дядя Коля перехватил его и посадил на скамейку:

-            Если хочешь, чтобы я вернул щенка, сиди здесь и никуда не ходи сам, понял? Скажи лучше, кто он, этот похититель щенков, и в каком доме живёт?

-            Это дядька, который все время валяется пьяный под забором, он живет в доме рядом с киоском, где продают водку.

-            Догадываюсь, о ком речь. Это мой старый знакомец. Одно время он даже учился с нами в одном классе, пока в очередной раз не остался на второй год, — поморщился дядя Коля.

                                          

Папина квартира

Взрослые ушли. Ребята остались сидеть на скамейке и ждать. Время тянулось бесконечно медленно.

-            Таечка! Иди домой! Звонила твоя мама и попросила, чтобы я проследила за твоим обедом, а то ты опять ничегошеньки не съешь! — прокричала в окно тётя Нина и поторопила, видя, что Таюшка не спешит: — Таисия, ну-ка иди домой живо, кому говорят! Иначе я твоей матери пожалуюсь!

 Таюшка встала и нехотя поплелась домой.

-            Мой руки и садись за стол. Рыжику я уже дала покушать, — проговорила тётя Нина, наливая в тарелку вкусно пахнущий грибной суп.

Таюшка принялась, захлебываясь, есть.

-      Ты куда так торопишься? — удивилась тётя Нина.

Не ответив, Таюшка быстро доела суп и сорвалась с места, уже на лестнице натягивая куртку.

-            А тефтели с гречкой? А кисель? — крикнула ей вслед тётя Нина, но Таюшки уже и след простыл.

Скамейка, где сидели мальчишки, была пуста, все разбежались по домам обедать. Таюшка покрутилась немного на карусели и уже хотела идти в соседний скверик — вдруг там что-нибудь интересное? — но увидела, что к ней подходят дядя Коля и высокий худой мужчина, приехавший с ним на машине.

-            Ну что, Таюшка, уже пообедала? — спросил он. Таюшка утвердительно кивнула. — Хочешь пойти с нами посмотреть квартиру, где жил твой папа?

-            Хочу! А щенка Духа вы уже забрали? — поинтересовалась она.

-            Духа я завтра вызволю, а сейчас идём с нами. — Он взял Таюшку за руку, и они все вместе пошли на квартиру Таюшкиного папы.

-            А документы у них в порядке? — спросил худой мужчина. — Я имею в виду регистрацию брака и свидетельство о рождении.

-            Да ты что, Виктора не знаешь? Всё у них в порядке. И вот живая копия папы, — засмеялся дядя Коля, приобняв Таюшку.

-            Это я так, для формальности, — ответствовал худой. — А девица и впрямь копия Виктора.

Они отыскали нужную дверь, и дядя Коля позвонил. Однако за обитой кожей дверью было тихо.

-            Может, здесь никого нет? — предположил худой.

-            Если бы никого не было, квартира была бы опечатана, ты сам это прекрасно знаешь. Эй, кто-нибудь! — И дядя Коля забарабанил по коже кулаком. В квартире раздалось шарканье, лязг отпираемого замка, и через цепочку выглянул низенький лысый мужичок.

-            Вам кого, граждане? — недовольно спросил он.

-            Ба, знакомые всё лица! Здорово, родственничек! А я-то думаю-гадаю, кто это в Витьковой квартире окопался?! А это ты, дорогой родственник, седьмая вода на киселе! — проговорил дядя Коля металлическим голосом. — А ну впусти!

-            Ты, Сагинов, на себя много не бери, а то и на тебя управа найдётся. Я по закону здесь прописан, на то в ЖЭКе справка имеется. Вот так-то, Сагинов! — запетушился мужичок, однако откинул цепочку и позволил зайти в квартиру.

-            Извините, гражданин, как ваша фамилия? — спросил худой.

-            Жеребчиков, — подсказал дядя Коля, ухмыляясь.

-            Только не Жеребчиков, — завозмущался лысый. — Моё фамилие Жеребков, я муж покойной тётушки Виктора, ныне тоже покойного.

-            Чего? — взревел Сагинов.

-            Да, да, ныне покойного Виктора Лужина, моего незабвенного троюродного племяша, — притворно всхлипнул лысый.

Дядя Коля занёс над лысым свой мощный кулак.

-            Подожди, Николай, надо разобраться, — осадил его худой. — Гражданин Жеребков, у вас есть дарственная на эту квартиру? Или завещание составлено на ваше имя?

-            А вы, собственно, кто такой будете, господин хороший? — фыркнул Жеребков.

-            Я адвокат, веду в районном суде спорные имущественные дела, моя фамилия Гротов, — представился мужчина и вытащил из кармана удостоверение. — И я тоже однокашник Лужина. А что, разве на Виктора пришла похоронка?

-            Не совсем так, почти что похоронка, он пропавший без вести.

-            Так, может, он ещё вернётся. И притом его жена приехала в наш город, и они с дочерью являются прямыми наследниками этой квартиры.

-            Это ещё надо доказать, что она его жена! Виктора-то уж давным-давно на войну забрали. Военно-полевая жена, что ли? И дочку ему в короткий срок сбацала? А что: дурное дело нехитрое, — съязвил лысый, а дядя Коля сжал кулаки и заскрежетал зубами.

-            Кстати, вот его дочь, посмотрите-ка сами, на кого она похожа. — И адвокат указал глазами на Таюшку.

-            Да не может быть, чтоб у Витьки был такой большой ребёнок! И рыжих на свете много и что ж, всех Витька заделал? — съехидничал лысый и тут же отлетел в угол, отброшенный сильным кулаком дяди Коли.

-            Гражданин Жеребков, как к вам попала эта квартира? На каком основании вы в неё вселились? — строго спросил адвокат у Жеребкова.

-            На том основании, что я её купил! — проорал лысый, скривившись и держась за зашибленный бок. — Сагинов вон полгорода скупил, и с него никто ничего не спрашивает, а я только эту паршивую квартиру, и меня, честного человека, начинают мордовать.

-            Тогда покажите купчую, — потребовал адвокат.

-            А вот вам купчая!!! — взвыл Жеребков и, вскинув руки, показал две фиги. — Может, мне жить негде!

-            А где же твоя четырёхкомнатная квартира, чёртов боров? — удив­ленно спросил Сагинов.

-            А в ней моя новая супруга проживают-с!

-      Что же, твоя супруга такая здоровенная, что сразу все четыре комнаты занимает, и тебе, бедному, угла там нет? Ну хватит, кончай базар! Если ты сам на уберёшься из этой квартиры, я вытравлю тебя отсюда как таракана! Ты понял меня?! — И, отвернувшись от лысого, дядя Коля взял Таюшку за руку: — Пойдём, Таюшка, я покажу тебе комнату твоего папы. — И открыл боковую дверь. И удивился: — Надо же: Витьковы вещи остались, как при нём! Не успел боров тут похозяйничать. Вот и славно!

Таюшка вошла и с любопытством оглядела комнату: кровать, письменный стол, полки с книгами, на стене две картины с лесом и речкой и две больших фотографии: одна бабушки, папиной мамы (такую же точно фотографию она видела дома в альбоме), а другая какого-то паренька. Таюшка пригляделась:

-       Ой, да это же папка в молодости!

-       Верно, это твой папка. Здесь он сфотографирован, когда школу заканчивал, совсем ещё мальчик. На, посмотри поближе. — Дядя Коля снял портрет со стены и подал Таюшке. Та взяла портрет в руки и долго смотрела на это­го мальчика, который был её папой.

-       Ну всё, Таюшка, пойдём отсюда. Мы ещё сюда вернемся.

Дядя Коля хотел повесить портрет назад, но не тут-то было: Таюшка вцепилась в портрет и так заревела, будто у неё не портрет отнимали, а руки отрывали. Дядя Коля успокаивающе погладил её по голове и разрешил:

— Ладно, возьми это фото с собой, имеешь право.

Таюшка несла портрет до самой маминой комнаты, и там дядя Коля повесил его на стенку:

-  Вот будет твоей маме сюрприз, — порадовался он и ушёл.

 

В гостях у тети Юли

         Таюшка уселась на подоконник ждать маму. К ней тут же прискакал Рыжик, и они вдвоём уставились в окно. Рыжик по-своему, по-кошачьи, удивлялся, что листья вдруг ожили и сейчас, как птички, летают, где хотят. Рыжику очень хотелось поиграть с ними, он поскрёб стекло, понял, что поиграть невозможно, и стал провожать кружащиеся листья глазами. На улице стемнело, но мамы почему-то всё ещё не было. И вот в прихожей затренькал звонок.

-        Мама! — закричала Таюшка и побежала открывать.

Но то была не мама, а тётя Юля:

-       Таечка, пойдём к нам, милая. Твоя мамочка сейчас очень занята, она у юриста, а как освободится, тоже придёт к нам на ужин, — сказала тётя Юля.

-       А Рыжика кто накормит? — заупрямилась Таюшка.

-       Рыжика мы тоже приглашаем в гости, — улыбнулась тётя Юля.

-       Вот здорово! Рыжик, пойдём в гости, там тебя вкусно угостят, — сказала Таюшка и, поймав Рыжика на руки, последовала за тётей Юлей.

Дверь им открыл дядя Лёша.

-       Во, к нам, оказывается, сразу два рыжика в гости пожаловали, — заулыбался дядя Лёша. — Ну, проходите, рыжики, будьте как дома.

Рыжик по-своему понял призыв быть как дома и, вырвавшись из рук хозяйки, сразу же пошёл об­нюхивать углы, а потом подскочил к Вовке и стал выпрашивать у него то, что Вовка прятал у себя в руке.

-       Чего дразнишь кота? Дай, что он просит, — заругался на Вовку дядя Лёша. — Что ты там прячешь?

-       Ничего я не прячу, — пробубнил Вовка, запихивая рогатку поглубже в карман.

Но Рыжик не отставал от Вовки. Тогда Вовка принёс обруч и сказал:

-       Ну-ка, Рыжик, попрыгай! Получишь сардельку.

Рыжик быстро понял, чего от него хотят, и началась такая чехарда по квартире, что даже дядя Лёша не удержался и тоже принялся играть с Рыжиком. Подкрепившийся сарделькой Рыжик умудрялся прыгать даже на стены и в итоге так разошёлся, что снёс хрустальную вазочку с серванта. К счастью, вазочка, ловко подхваченная на лету дядей Лёшей, уцелела. Тут уж вмешалась тётя Юля:

-       Ну-ка, перестаньте гонять бедного котёнка! А то он от вас на люстру заберется.

Однако её предупреждение не подействовало на играющих, и игра докатилась до того, что Рыжик и впрямь маханул на люстру и там повис, перебирая задними лапами стеклянные висюльки. Висюльки тоненько зазвенели, и дядя Лёша отметил:

-            Какой музыкальный кот!

Дружный хохот потряс квартиру, а Вовка от смеха сполз с кресла. Тётя Юля тоже расхохоталась:

-       Ну вот, доигрались! Я же говорила, что он удерёт от вас на люстру.

Вскоре пришли ещё два гостя: дядя Коля с Борькой.

-       Что здесь за веселье? — спросил, входя в комнату, дядя Коля. — Ого, от кого это кот так сиганул?

-       От моих дорогих домочадцев. Замучили бедного котика. Ну ладно, Лёшка, хватит гонять котёнка, лучше пойдёмте-ка ужинать.

Высокий дядя Коля легко снял Рыжика с люстры и подал Таюшке:

-       На, держи своего Рыжика. И не давай его Лёхе с Вовкой, а то они твоего кота с ума сведут. Сколько я Лёху помню, он всегда уличных котов гонял.

Все расселись за столом и приступили к ужину. В это время зашла Таюшкина мама.

-       Ой, мамочка, ты знаешь, какой наш Рыжик прыгучий, — восторженно доложила Таюшка.

-       Я прекрасно знаю, какой наш Рыжик прыгучий. А что здесь опять случилось? — спросила мама с тревогой.

-       Да мои дорогие домочадцы устроили кошачье светопреставление, — засмеялась Тётя Юля. — А ваш Рыжик демонстрировал чудеса акробатики.

-       Опять Рыжика раззадорили! Он когда-нибудь весь дом разнесёт, — сказала мама, сокрушаясь.

-       Да это всё Лёха, непревзойденный мастер кошачьих игр, — со смехом поведал дядя Коля.

-       Витёк тоже обожал с котами забавляться, — защищаясь, сказал дядя Лёша. — Знаешь, Света, когда мы Таюшку в первый раз провожали до квартиры, то как подошли к вашей двери, услышали жуткий кошачий вой: ваш Рыжик тогда застрял между карнизом и стеной и висел, скрючившись.

-       Света, а почему бы вам собаку не завести? Собака будет успокаивать вашего буйного кота, — предложил дядя Коля. — Хорошая идея, Таюшка?

-       Хорошая идея, просто распрекрасная! Мы с мамой обязательно заведём собачку! — И Таюшка шумно захлопала в ладошки.

-       Я с котом-то еле справляюсь. Не говоря уже о его маленькой своевольной хозяйке. Не надо нам собаки, Николай, — нахмурилась мама.

-       А Таюшка вся в папку своевольная. Ты же, Света, сама знаешь, каков Витёк!

-       Да уж... — неопределенно произнесла мама, и лицо её посветлело. Она как-то вся засветилась изнутри. Потом спохватилась: — Да, Николай, я побывала в военкомате. Посмотри, что получила. — И вытащила из сумочки документ.

Дядя Коля взял протянутую ему бумагу, прочёл и присвистнул.

-       Я немедленно еду в эту точку! — воскликнул он. — Это всё займет недельки две.

-       Почему ты? Я тоже могу! — засуетилась мама.

-       Нет, Света, я мужчина, и мне сподручнее. Тем более что мне уже знакома сия процедура.

-       Да-а-а, дела-а-а, — протянул дядя Лёша, читая выхваченную из рук дяди Коли бумажку. — Неужто Витёк?!

Но Таюшкина мама приложила палец к губам и с тревогой глянула на дочь.

-       Таюшка, у тебя нога не болит, по которой тебя пнул тот пьянчуга? — спросил дядя Коля. — Мне Борис всё рассказал.

-       Ты что, Таисия, уже и к пьяным лезешь? Чего тебе от них надо? — испуганно поинтересовалась мама.

-       Мы Духа искали, Борькиного щенка, — пояснила Таюшка.

-       Ну вот что, Борис, — распорядился дядя Коля, взяв сына за плечи, — Таюшка — это дочка нашего друга Виктора, и она младше вас с Владимиром. Так вот: с этой минуты вы будете её опекать и защищать. Если что с ней случится, буду спрашивать с вас как со взрослых, понятно?

-       Ну-у-у, ещё с девчонкой возиться, — приуныл Борька.

-       Она сама сегодня вперёд нас полезла спрашивать про щенка. Её никто не просил, мы бы и сами могли это сделать, — поддержал друга Вовка.

-       Такая непоседа, как моя Таюша, любых мальчиков в неприятности втянет, — вздохнула Таюшкина мама.

-       Борис и Владимир, вы поняли меня? — строго спросил дядя Коля.

-       Понял, — буркнул Борька, а Вовка хмуро поддакнул.

Таюшка не удержалась и показала им язык. Вовка недовольно замычал, но дядя Лёша его осадил:

-       Если будешь ныть, я тебя заставлю не с одной девочкой возиться, а сразу с тремя! — сказал дядя Лёша.

-       С какими? — не понял Вовка.

-       Которые родятся, — подсказал дядя Лёша.

 Все захихикали. Затем взрослые ещё о чём-то долго говорили, а Таюшку разморило, и она начала клевать носом. Потом все стали расходиться по домам. Борька тащил за руку сон­ную Таюшку, которая шла, спотыкаясь заплетающимися ногами.

-       Ты что, совсем малявка, что ли? — бурчал Борька на Таюшку. — Иди нормально!

Таюшка выдёргивала свою руку из Борькиной и нарочно отставала. Но Борька упрямо снова брал её за руку и тащил.

-       Знаешь, Свет, я ведь Виктору жизнью обязан, — заговорил дядя Коля. — Однажды мы с ним забрались на дальние озёра, там меня какая-то гадина укусила, нога посинела и распухла аж до бедра, наступить невозможно. Так Витёк меня тащил на себе до самой шоссейки. А как дотащил, сам свалился от усталости. Там мы и лежали, пока проезжий шофёр нас не подобрал и не отвез в медпункт. Витёк тогда щупленький был, я его на полголовы выше и плотнее. Так он всё равно меня не бросил, пёр до самого шоссе.

-       Я знаю эту историю. Виктор часто вспоминал и эту историю, и другие ваши детские приключения. И удивлялся, что вы так крепко дружили, а потом вдрызг разобиделись, и не пишете, не едете... — поведала Таюшкина мама.

Добравшись до своей квартиры, мама принялась раздевать и умывать Таюшку на ночь. Но у той вдруг пропал весь сон:

-       Мамочка, я хочу сказку про Шишу дослушать, — захныкала Таюшка.

-       Вот те раз! Только что была сонная как зимняя муха, Боря тебя домой за руку волок. Куда же сон от тебя убежал? — удивилась мама. — Ну-ка закрывай глазки и лови свой сон.

-       Хочу сказку про Шишу... Ты мне обещала... Без Шиши не усну... — затянула Таюшка.

-       Ну хорошо, тогда укладывайся и жди меня, — сказала мама.

Таюшка быстренько юркнула в постель. У неё опять начали слипаться глаза, но когда в комнату вошла переодетая в пижаму мама, Таюшкины любопытные глазёнки распахнулись, и она вся обратилась в слух. Мама присела на краешек кроватки и в темноте продолжила сказку про непоседливую ведьмочку Шишу, чем-то очень напоминавшую её рыженькую дочурку.

 

 Конец сказки

Напилась Шиша молочка, и захотелось ей взглянуть хоть одним глазком, что у бабушки за изба, что там внутри и почему бабушка так часто туда ходит. Прокралась Шиша в избу и спряталась под стол. А бабушка собралась печь блинчики. И узрела Шиша, как бабушка открыла вход в большую белую пещеру, развела там большущий костёр, потом снова закрыла вход и стала на приступочке над пещерой переставлять чугунки. Шиша не знала, что это не пещера, а обыкновенная деревенская печка — ведь у них, в ведьминском хозяйстве, готовили исключительно на костре.

Бабушка печёт блинчики, складывает их в тарелку на столе, а Шиша по одному блинчику таскает и ест. Вкусные оказались блинчики. Но вот в избу по-хозяйски вошёл кот и сразу же увидел под столом Шишу. Кот дико мяукнул и прыгнул на Шишу. Та едва успела спрятаться за ножку стола. Кот своей когтистой лапой вырвал из рук Шиши вкусный блинчик и тут же сожрал. Шиша взяла другой блинчик — кот и этот потянул к себе. «Моё!!! — истошно заорал он и стал наступать на Шишу. Шиши дунула в вонючий кошачий нос, кот вылетел из-под стола и оглушительно зачихал.

-       Ты что это, Васька? — удивилась бабушка. — Никак простыл? На-ка, скорей тёпленьких блинчиков покушай.

Пока кот жадно пожирал один за другим блинчики, выпекаемые бабушкой, Шиша думала, куда бы ей спрятаться от кота. В это время бабушка вышла в горницу, и кот сразу же прыгнул к Шише. «Шишак!» — отчаянно заорал он. Шиша выскочила из-под стола, кот за ней. Сел кот перед Шишей на полосатую дорожку, что была постлана на полу, и приготовился царапнуть Шишу что есть силы. Но не успел кот глазом моргнуть, как Шиша закатала его в эту дорожку — от кота только хвост и уши остались торчать. Кот заверещал на всю избу, Шиша кинулась бежать, но споткнулась о железное кольцо, торчащее в полу. Она дёрнула за это кольцо, открылся подпол, и Шиша шмыгнула туда.

Бабушка вернулась в избу и охнула:

-       Ох, Васька, ты у меня вконец исхулиганился.

Она размотала половик, освободила кота и снова принялась печь блинчики. А котяра засунул свой нос в щель пола и давай шипеть туда, царапая пол когтями:

-       Шшшииишшшь! Шишааак!

-       Да не Шишь и не Шишак, а Шиша! Шиша я! — Шиша коту в ответ.

-       Никак Васька мышей в подполе чует, — сказала бабушка.— Ну-ка, Васенька, погоняй этих окаянных мышей. — И приподняла железное кольцо.

Кот, подбодренный бабушкой, прыгнул в подполье.

-       Шишак! — прошипел кот и упёрся своим вонючим носом в курносый нос Шиши.

-       Я не Шишак, я Шиша! — оттолкнула кошачий нос рассерженная Шиша.

-       Караул, Шишак!!! — заорал благим матом кот. — Мммяяяууу!!!

В подполье поднялась возня и беготня. В кота полетели банки со всякой снедью. Кот ловил их передними лапами как заправский цирковой артист. А Шиша носилась по стенкам и по половицам вниз головой. Коту в погоне за Шишей пришлось прыгать и стучать головой о половицы, да так, что те начали подскакивать. Бедной бабушке показалось, что её изба вот-вот рухнет.

-       Никак мой Васька с полчищем мышей воюет, сердешный, — запричитала бабушка.

А Шиша тем временем опрокинула крынку сметаны на голову кота, а потом ещё и вишнёвого варенья добавила на многострадальную кошачью голову. Кот ошалело взвыл. В эту минуту бабушка, решившая, что кота пора выручать, а то мыши возьмут над ним верх своей необъятной численностью, открыла подпол, и перемазанный кот пулей вылетел оттуда. Бабушка так и села на пол, увидев всклокоченное чудовище на растопыренных лапах и с широко открытой зубастой пастью, но когда разглядела в нём своего любимого Ваську, то заголосила:

-      Батюшки! Загубили моего Васеньку мыши окаянные!

Шиша сразу же спряталась. Бабушка спустилась в подпол, увидела перевёрнутую крынку сметаны, опрокинутую банку вишнёвого варенья, и ещё пуще расстроилась:

-       Васька, проказник, да когда ж ты перестанешь хулиганить? Вон чего натворил! И как мне, старой, весь этот бардак убрать?

Бабушка стала поднимать покосившуюся полку за один конец, а Шиша незаметненько помогла ей, уцепившись за другой, потом таким же макаром подняли вторую полку, третью, и так все полочки вернули на свои места. Потом бабушка поставила на место одну банку, Шиша (опять же незаметно) вторую, и постепенно в подполе снова воцарился порядок.

-       Вот так-так! Старая-старая, а как споро я всё прибрала! — удивилась бабушка.

А Шиша тихонечко посмеивалась, спрятавшись в углу. Бабушка вылезла и закрыла подпол. Шиша спокойно улеглась на что-то мягкое, свернулась калачиком и уснула.

Проснулась Шиша в полночь. Вокруг, тоненько попискивая, сновали мышки, и в щели пола проникал чуть заметный свет. Шиша прильнула глазом к щели и увидела, как бабушка поставила на окно зажжённую керосиновую лампу. Так вот что за огонёк был виден в лесу! Вот что за огонёк приманил Шишу! Бабушка неспешно поставила тесто на пироги и принялась крутить начинку. Шиша наблюдала за ней, пока опять не заснула.

Утром же Шиша проснулась от такого вкусного запаха, что невольно начала глотать слюнки. Шиша приоткрыла подпол и с опаской осмотрелась: нет ли кота. Кота не было. И Шиша стала дожидаться, когда бабушка выйдет из избы, чтобы стянуть аппетитный румяный пирожок. Бабушка закончила печь и вышла. Шиша выскочила из подпола, забралась в блюдо с пирогами и, выбрав самый большой и поджаристый, отправила его в рот, приговаривая:

-       Это для Шиши! Это только для Шиши! — И быстро сжевала горячий пирожок. — И это тоже для Шиши! — Взяла второй пирожок, поменьше, и проглотила целиком. А третий пирожок съела только до половины, потому что больше не хотелось. И, сытая и разморенная, задремала прямо в блюде на горячих пирогах. Зашла бабушка и увидела, что кто-то разбросал пироги по столу. Подошла поближе и наконец-то увидела Шишу:

-       Шишачок? Да какой маленький! — улыбнулась бабушка. — Так вот кто меня все время меня пугал.

-       Я не Шишачок, я Шиша! — сказала Шиша сердито и открыла один глаз.

-       Значит, ты девочка? Тогда будешь Настенька, — сказала бабушка.

Старушка взяла Шишу на руки, расчесала ей всклокоченные волосёнки, заплела их в косички и перевязала ленточками.

-       Настенька! Настенька! — затараторила Шиша и ну давай вертеться перед зеркалом. Потом кинулась бабушке на шею и давай её целовать.

А вечером бабушка сшила для своей Настеньки нарядное платьице, пышненькое, всё в оборочках. Надела его Настенька и возрадовалась:

-       Ну чем не девочка? Чем не Настенька! Теперь я не Шиша, а Настенька, и я буду хорошей девочкой!

И стали они жить-поживать вместе.

Настенька оказалась толковой и работящей. Всех тараканов из избы выгнала, всю паутину с пауками повывела, полы подмела, все вымыла-вычистила, занавески и половики перестирала. И стало в избе у бабушки и светлее, и просторнее. Настенька научилась печь блинчики и пироги, готовить похлёбку. А вечером, когда бабушка зажжёт керосиновую лампу и сядет починять свои ветхие носки и бельишки, Настенька ей и нитку в иголку вденет, и очки бабушкины найдёт, а потом свернется у неё на коленках и слушает, как та поёт песенку. Да так и заснёт. Даже кот помирился с Настенькой. Он ведь воевал с задиристой Шишей, а к доброй спокойной Настеньке у него претензий не было. И петух не обижал Настеньку. И коза Розочка. Так что жили они все душа в душу. Бабушка утром уходит на базар, а Настенька по дому приберётся, пригото­вит обед и ждёт бабушку.

Однажды пришла бабушка с базара и говорит:

-       Настенька, глянь, какой я тебе подарок купила, на-ка, примерь! — И подает ей красные башмачки, лаковые, блестящие.

Настенька как надела их, так целый пень ходила, пританцовывая. И ей тоже захотелось порадовать бабушку.

-       Пойдём, бабушка, сегодня в полночь в чистое поле: я покажу тебе диво дивное, — уговаривает Настенька бабушку.

-       Да я старая уже, Настенька, чтоб на диво дивное смотреть, — отнекивается бабушка.

-       Пойдём, миленькая бабушка, очень мне хочется тебе приятное сделать, — настаивает Настенька.

И бабушка наконец согласилась.

Вышли они в чисто поле. Настенька села на свою метлу, гикнула и понеслась в ночные облака. Бабушка постояла, подождала и хотела уже вернуться в избу, как вдруг ночные облака расступились, и она увидела, что впереди летит её Настенька на метле и за звёздную уздечку спускает на землю крылатого белого коня. Бабушка так и ахнула. Настенька спустила на землю коня, и тот поскакал галопом. Сделав круг, конь остановился перед бабушкой и низко опустил голову. Бабушка погладила гриву коня, похлопала его по крупу и промолвила:

-       Спасибо, Настенька, за это диво дивное. Ты меня и удивила, и порадовала. А теперь отпусти коня домой, Настенька.

Настенька щёлкнула уздечкой, свистнула — конь взмыл в небо, и облака сомкнулись.

-       Когда я была маленькой, — сказала бабушка, улыбаясь всеми своими морщинками-лучиками, — мне очень хотелось увидеть этого коня. И вот сегодня я его увидела. Спасибо тебе, моя хорошая девочка.

И они вернулись домой. Порадовала Настенька бабушку, да только и себя выдала: её сёстры-то видели, как она спускала коня на землю, и выследили, где она живёт.

Утром бабушка ушла на базар, а Настенька принялась убирать избу. Раздался стук в дверь. Настенька, не ожидавшая подвоха, вышла на крыльцо... А сёстры хвать её за уши! И утащили в пещеру.

Вернулась бабушка с базара, а на крыльце только один башмачок валяется. Догадалась бабушка, что Настеньку утащили сёстры, и пошла к лесу. По дороге второй башмачок нашла, потом ленточки из косичек, а потом и платьице. Вернулась бабушка домой, зажгла лампу поярче и поставила на окно.

-       Может, Настенька моя увидит огонёк и снова прибежит ко мне, — вздохнула старушка и села починять свой старый носок...

***

Мама замолчала.

-       А дальше? — нетерпеливо поинтересовалась Таюшка.

-       А это всё, моя дорогая, — улыбнулась мама. — Конец сказки.

-       Мам, а Настенька вернётся к бабушке?

-       Может быть, и вернётся... — уклончиво ответила мама, выходя из комнаты. — А теперь спи.

 

Папа нашелся

    Утром Таюшка проснулась оттого, что дядя Коля громко разговаривал с мамой.

-       Света, мне сказали, что обязательно нужны родственники, так что тебе тоже придётся ехать вместе со мной.

-       Да конечно, Николай, я поеду, отпрошусь на работе и поеду, — тут же согласилась мама.

-       Ну, тогда в воскресенье выезжаем. В общем, Света, чтобы к утру в воскресенье была готова, — приказал дядя Коля.

-       Мама, а вы куда поедете? — закричала Таюшка, соскакивая с постели.

-       Очень хорошо, что ты встала и услышала наш разговор, — сказал дядя Коля.

-       Я ненадолго уеду с дядей Колей, по очень важному делу, а ты, Таюша, останешься у дяди Леши и тёти Юли. А то тётя Люда одна с вами всеми, непоседами, не справится, — пояснила мама.

-       Ну, Таюшка, будь умницей, не упрямься, — попросил дядя Коля. — Света, может ей все-таки сказать?

-       Да что ты, Николай! — Мама испуганно замахала руками. — Неизвестно, что моя доченька выдаст. Её реакции порой трудно предвидеть...

-       Ну, Таюшка, немножко потерпи, скоро ты всё узнаешь. — Дядя Коля потрепал уже навострившую ушки Таюшку по встрёпанным со сна волосикам и ушёл.

Мама засобиралась на работу и всем своим видом показывала, что не стоит приставать к ней с расспросами, всё равно она ничего не скажет. Таюшка, спросонья покладистая, не стала приставать к маме. Она с удовольствием съела сырники, напилась чаю и, по-быстрому одевшись, выбежала на улицу. Летел первый снежок и тут же таял. Было сыро, да ещё дул холодный ветер. Малышей на улице не было, только школьники торопились в школу.

-       Эй, малявка, Тайка! Куда бежишь? — запыхавшись, догнал её толстый Борька.

-       Ну чего тебе? — обернулась Таюшка, недовольная обращением «малявка».

-       Потолковать надо, — важно сказал Борька. — Ты знаешь, куда едет твоя мама с моим папой?

-       Знаю только, что едут и по важному делу. А по какому делу, они мне не сказали, — обиженно засопела Таюшка.

-       Странно: почему они этого тебе не сказали?

-       А что они мне не сказали?

-       Не сказали, значит, не захотели!

-       А что они мне не захотели сказать? — пристала к Борьке Таюшка и ухватила его за кожаную полу куртки.

-       А ты им не скажешь, если я тебе по секрету скажу?

-       Скажи, Борьчик, клянусь тебе, что ни за что никому не скажу, — поклялась Таюшка.

-       Твой папа нашёлся. Пришло письмо из Красного Креста: твой папа сбежал из плена и сейчас он весь израненный находится в госпитале. Вот они и поедут за ним, — сказал Борька и тут же пожалел об этом, потому что Таюшка, крича «папка, папка, папка!!!», понеслась к своему подъезду так, что только пятки засверкали.

Борька припустился за ней, но толстому мальчишке не удалось догнать шуструю прыткую девочку. Таюшка влетела в квартиру с воплем:

-       Мама, папка нашёлся! — У мамы даже тарелка выпала из рук.

-       Да, он нашёлся. Он лежит в госпитале, очень болен. Мы с дядей Колей туда поедем и заберем нашего папочку, — спокойно, насколько это у неё получилось, сказала мама. — Ну всё, Таюша, подробности потом, мне уже пора на работу.

-       Я тоже поеду за папочкой! — И Таюшка стала торопливо вытаскивать из шкафа своё барахлишко и упихивать в пластиковую сумку.

-       Нет, ты никуда не поедешь, — строго сказала мама, — ты будешь ждать нас здесь и поживёшь у дяди Лёши и тёти Юли.

-       Нет, я тоже поеду за папой, я сама его привезу, — заверещала Таюшка, — я сама буду за ним ухаживать!

-       Конечно, ты будешь мне помогать ухаживать за больным папой, но только тогда, когда мы привезем его домой. — В мамином голосе зазвучали суровые нотки.

-       Нет, я поеду к нему и сама привезу его сюда! — заревела Таюшка и, хлопнувшись на пол, зашлась в рёве.

Мама подняла её, нашлёпала по попке и поставила в угол. Тут раздался звонок в дверь, и мама пошла открывать. На пороге стоял взбудораженный Борька.

-       Тёть Свет, это я сказал Тайке, что её папа нашёлся. Хотел ее порадовать. А она разоралась и понеслась как сумасшедшая. Я ей по секрету, а она тут же побежала вам докладывать. Теперь мне от моего папы попадёт, — шмыгнул носом Борька.

-       Заходи, Боря, и посмотри на мою капризную рёвушку-коровушку. И не волнуйся, Боренька, я скажу Николаю, что ты не виноват, он не будет тебя ругать. Вот только моей дочери никогда больше не доверяй секретов: ей же ничего нельзя доверять, потому что она глупая, бестолковая и всегда тебя предаст, — предупредила Таюшкина мама.

Таюшка притихла в углу. Ей стало жалко маму и стыдно, что она предала Борьку. Она же поклялась, что никому не скажет, — и тут же всё выболтала... А ведь она уже не маленькая. Вдруг папка узнает, что она предательница, и не захочет такую дочь! — испугалась Таюшка.

-       Мамочка, вы с дядей Колей поезжайте за папой, а я вас здесь подожду, — смиренно произнесла Таюшка, выбежала из угла и уткнулась матери в колени. — Прости меня мамочка, я ведь тоже люблю папу. И Борьку я больше не буду предавать.

Тут в дверь снова зазвонили: зашёл дядя Коля. Увидев сына, он удивлённо поднял брови:

-       Борис, ты почему не в школе?

-       Не ругай его, Николай, он не в школе из-за моей Таюши, — заступилась Таюшкина мама.

-       Что ещё стряслось?

-       Да мы тут опять раскапризничались, — ответила за Таюшку мама. — А Борис у нас джентльмен, бросился выручать мою капризулю и поэтому опоздал в школу.

-       Дядя Коля, я больше не буду капризничать и предавать Борьку, — сказала Таюшка и низко опустила голову.

-       Замечательно! Ну, раз всё в порядке, тогда марш в школу, Борис. А нам, Света, надо поговорить, — сказал дядя Коля и показал глазами на Таюшку.

-       Можешь говорить при ней, она уже всё знает. Ураган в стакане закончился, — засмеялась мама.

-       Так из-за этого весь сыр-бор разгорелся? — возмутился дядя Коля. — Вот что, Таисия: пока твоего отца здесь нет, я буду сам заниматься твоим воспитанием. И если я ещё раз увижу, что ты расстраиваешь маму, то буду тебя наказывать, так же, как наказываю Бориса. Ну, а приедет твой отец, он сам будет с тобой разбираться. — И отвернувшись от озадаченной Таюшки, обратился к маме: — Итак, Света, мы тут с Лёхой потолковали и решили, что Витьку будет приятно сразу же попасть в свою собственную квартиру. Витькова квартира уже свободна: законный родственничек как узнал от адвоката Гротова, что ему грозит за незаконное вселение, так мигом собрал свои манатки и съехал. Так вот: мы решили перевезти вас туда прямо завтра. За переезд не беспокойся, мы всё перетащим сами. Так что бери сегодня отгул на работе и собирай вещи. И сегодня же надо оформлять проездные документы. Для въезда в ту зону нужно особое разрешение, я уже заказал его.

-       А мы успеем всё сделать? И документы оформить и переехать? — засомневалась мама.

-       Управимся! — твёрдо ответил дядя Коля. — У вас мебелишки-то с гулькин нос, вас перевезти — раз, два и готово.

-       Ну, не так уж «с гулькин нос», — возразила мама и стала деловито перечислять: — Шифоньер, книжный шкаф, диван, кроватка, стол, стулья, да ещё кухонное...

-        Всё это спокойно влезет в одну машину, да ещё там куча места останется. Так что хватит одной ездки. В общем, не теряйте времени даром, девушки, и начинайте паковать вещички.

Мама, помявшись, согла­силась. Дядя Коля ушёл. Мама тоже заспешила на работу.

-       Таюшка, пока я на работе, собери-ка все свои игрушки, мы завтра переезжаем в папину квартиру. Слышала, дочка?

Таюшка уверенно кивнула головой. Мама ушла, а Таюшка бросилась складывать в ящик свои игрушки. Собрала всё, вот только Рыжик никак не хотел ложиться в ящик. Вечером пришла мама, и они вместе стали упаковывать чемоданы. Потом пришли помогать тётя Люда и тётя Юля: они собрали все бельё в узлы и связали их. После окончания сборов мама с Таюшкой заснули как убитые.

 

Переезд

Утром их разбудило нетерпеливое треньканье входного звонка. Мама, ещё сонная, накинув халатик, пошла открывать. В квартиру ввалились сразу трое мужчин.

-       Ну, девушки, готовы? Всё собрали? — спросил дядя Коля. — Машина уже прибыла. Пока мы будем таскать тюки, вы уж, пожалуйста, оденьтесь, да потеплее, на улице холодрыжник.

Мужчины сразу взяли все узлы, потом пришли грузчики за мебелью. Мама с Таюшкой поспешно оделись, прихватили лёгкую поклажу и спустились во двор. Там их посадили в дядь-Колину легковую машину, потому что грузовая с мебелью и тюками уже отъехала. Когда они подъехали к папиному дому, там заканчивали разгрузку грузовика, а большая часть вещей уже была внесена в квартиру.

-       Мама, а Рыжика-то забыли! — спохватилась Таюшка и заревела.

-       Эх ты, хозяйка, — сказал дядя Коля, улыбаясь, — а это кто спит у меня на коленях?

Таюшка посмотрела и радостно воскликнула: «Рыжик!» Испуганный Рыжик проснулся, приоткрыл глазки-щелочки, зевнул, обнажив розовый язычок, потом снова спрятал нос в шёрстку и задремал.

Они вошли в папину квартиру. Там хозяйничали тётя Люда с какой-то девушкой.

-       Света, не обижайся, что мы тут без тебя покомандовали. Мы всё рассортировали и расставили, а дальше вы уж сами всё разложите и приберете. Оставляю вам в помощницы свою домоуправительницу Галочку. Вещей у вас, правда, негусто, но все-таки пусть Галочка поможет, а я побегу в свою клинику.

Таюшка залезла на подоконник. Там же примостился и Рыжик. Таюшка увидела, как из окна соседнего дома кто-то машет ей руками. Пригляделась: то был Борька. Таюшка показала ему в окно Рыжика. Борька ей тоже что-то показывал, что-то белое в черных пятнах. «Дух!» — поняла Таюшка.

-       Мама, у Борьки Дух нашёлся! — радостно закричала она.

Мама подошла к окну и помахала Борьке рукой. Тот тоже изобразил что-то вроде приветствия.

-       Пойдём, дочка, помоги мне убрать бельё, — велела мама. — Покажи, какая ты хозяйка.

-       Светлана Николаевна, а сколько вашей дочечке лет? Наверно, уже в школе учится? — спросила отряженная в помощь Галочка.

-       Да нет, ей всего шестой год.

-       Рослая-то какая! — восхитилась Галочка. — Высокая будет, как фотомодель.

-       Это точно: вытянется как жердь, — усмехнулась мама.

Они убрали бельё, потом стали раскладывать вещи. Квартира постепенно принимала жилой вид, и видно было, какая она уютная и как добротно сделан ремонт.

-       Это всё Николай! Он прихорашивал эту квартиру! Представляете, за три дня с ремонтом управились! — с гордостью сказала Галочка.

                     

Дух и Таюшка    

-        Таюша, теперь можешь пойти погулять, — сказала мама, когда они все прибрали.

И Таюшка, наскоро одевшись, помчалась на улицу. Там её ждал Борька со своим щенком. Крупный мускулистый щенок, несмотря на окрики хозяина «Стоять!», без конца подпрыгивал и крутил мордой в разные стороны.

-       3дорово! Хочешь поводить Духа? — помедлив, предложил он.

-       Хочу! — с готовностью откликнулась Таюшка. Однако, несмотря на заманчивое предложение, она чуточку трусила, особенно когда Дух воинственно обнажал острые клыки. — А он меня не укусит?

-       Я же здесь буду, — покровительственно сказал Борька. — Вообще-то Дух девчонок не кусает.

Таюшка взяла поводок и потянула щенка. Но сильный Дух вместо того, чтобы послушаться Таюшку, потащил её в другую сторону.

-       Дух, Дух! Пойдём со мной, — пыхтела Таюшка, пытаясь притянуть пёсика к себе.

Но Дух залез под скамейку и так запутал поводок, что Таюшке пришлось звать Борьку на помощь.

-       Борька, ой, он сейчас убежит! — завизжала Таюшка.

Щенок испугался и так рванул поводок, что затащил Таюшку под скамейку, а сам вырвался и помчался к Борьке. Борька взял Духа за ошейник и, глядя в преданную собачью морду, что-то строго выговорил ему. Таюшка, пыхтя, вылезла из-под скамейки. Борька подошёл и помог ей отряхнуть курточку.

-       Ты больше не визжи, если держишь Духа, — важно изрёк Борька, — он боится, когда визжат.

-       А чего он меня потащил? — обиделась Таюшка.

-       Просто он тебя ещё не знает, — примирительно сказал Борька, — ты для него вроде как чужая. Но он привыкнет к тебе и будет принимать за свою.

Потом они вместе прогуливали Духа. Таюшка убегала от Духа, тот настигал её и клал на неё свои когтистые лапы, было чрезвычайно смешно. Затем они с Борькой вместе убегали от Духа, а тот их догонял.

Когда Таюшка вернулась домой, мама сказала ей:

-       Таюша, может, ты сегодня пойдёшь к дяде Лёше ночевать? А то всё это время мне будет ужасно некогда в связи с этими оформлениями, я буду приходить домой совсем усталая.

-       Не-е-ет, мамочка, я хочу последние деньки побыть с тобой, — захныкала Таюшка.

-       Ну хорошо, останься со мной по субботы, — согласилась мама.

                                      

Не трогайте собаку

Два дня, что оставались до субботы, пролетели незаметно. И вот настала эта самая суббота. Таюшка уже успела примириться с мыслью, что мама уезжает, и успокаивала себя тем, что мама уезжает ненадолго и вернется уже с папой.

Субботним утром мама торопливо разбудила её:

-       Таюшенька, вставай, я бегу получать документы, а ты позавтракай и иди погуляй, а вечером пойдёшь уже к дяде Лёше. Поняла?

Таюшка кивнула в знак согласия. Она поспешно выпила чай, поделилась с Рыжиком омлетом и, схватив куртку с шапкой, помчалась на улицу. Там она увидела принаряженную Маришку: в бархатном беретике с помпоном, в завязанном пышным бантом шёлковом шарфике и в замшевых сапожках.

-       Маришка, привет! — догнала её Таюшка. — Куда идёшь?

-       Ой, Тайка, в цирке сегодня дневное представление, в три часа начало, я на него иду!

-       Ух-ты! Я тоже хочу в цирк! Пока мама не ушла, мне надо попросить у неё денюжку! — И Таюшка побежала домой.

Мама уже стояла одетая и собиралась выходить, когда влетела запыхавшаяся Таюшка.

-       Мам, дай денюжку!

-       На что тебе денежка? — удивилась мама.

-       Маришка идёт в цирк на дневное представление в три часа, и я тоже хочу.

-       Вот тебе деньги на билет в цирк и на два мороженых: тебе и Маришке, — вытащила мама из кошелька деньги. — Положи в карман и не потеряй.

Таюшка, заполучив деньги, вихрем унеслась на улицу и помчалась догонять Маришку и договариваться пойти в цирк вместе. Они условились, где встретятся, немного прогулялись, и Таюшка пошла обедать к дяде Лёше. Вовки дома не было.

-       Он, наверно, у Сагиновых, — сказал дядя Лёша. — Давай, я их с Борей позову, вместе пойдёте в цирк.

-       Зачем нам мальчишки? — заупрямилась Таюшка. — Мы с Маришкой отлично сходим в цирк и без них.

-       Ну, смотрите. И строжайше тебе наказываю: к пьяным не лезь и к старшим пацанам тоже не смей подходить. Поняла?

Таюшка понимающе кивнула и ускакала на улицу. Там они немного побегали и, спросив у прохожего, который час, отправились в цирк. Посмотрев представление, они вышли на улицу, смешавшись с толпой других ребятишек. Было ещё светло.

-       Маришка, побежали по тропинке: посмотрим, куда она ведёт, — предложила предприимчивая Таюшка, показывая на пустырь, начинавшийся за цирком.

-       Ой, Тайка, мне что-то страшно туда идти, — призналась Маришка.

-       Если ты боишься, то я пойду одна. А ты ступай домой, — сказала неугомонная Таюшка, бегом пересекла пустырь и нырнула в переулок, узкий и тихий.

-       Вот видишь, ничего страшного, тут и нет никого, — подбадривала она таки увязавшуюся за ней Маришку.

Они уже могли благополучно выйти из переулка, как вдруг услышали, что где-то неподалеку жалобно заскулила собака.

-       Собачка плачет, — остановилась Таюшка.

-       Ой, Тайка, пойдём, я боюсь, — прошептала Маришка.

Но Таюшка не двинулась с места. Прислушавшись, откуда доносится скулёж, она свернула в крохотный проулок. И тут снова заскулила собака, и этот скулёж постепенно перерастал в душераздирающий вой. Таюшка побежала на этот вой. Проулок кончился, и она оказалась возле небольшого больничного садика, огороженного низким деревянным штакетником, а напротив высились безоконные стены складских помещений. Место было глухое, здесь хоть и закричишь, никто не услышит. Дальше Таюшке идти не пришлось: она уже увидела, кто воет: к штакетнику за шею верёвкой прицеплена махонькая собачонка. Собачонка, вытянувшись во весь рост, стояла на задних лапах, и верёвка даже не давала ей возможности никуда отвернуться. А три здоровых пацана забавлялись тем, что швыряли в собачонку камнями.

-       Смотри, я сейчас попаду в шавку, — сказал один и швырнул камень, но камень попал в штакетник.

-       Эх ты, мазила, — заржал второй пацан. — Вот я сейчас точно попаду!

И он, прицелившись, швырнул камень. Камень попал несчастной собачонке в глаз. Глаз сразу же налился кровью.

-       Уйя! Прямо шавке в глаз! Вот это попадание, первый разряд, ур-р-ра! — раскатисто закричал третий пацан и жизнерадостно запрыгал. — А сейчас я попробую.

И он швырнул камень, который угодил собачонке в ухо. Из ранки потекла струйка крови. А через минуту на беззащитную собаку обрушился целый град камней: пацаны начали буквально расстреливать бедное животное.

Таюшка завизжала, что есть мочи:

-            Что вы делаете?! Остановитесь!!! Не смейте!!!

Но пацаны не обратили на неё ни малейшего внимания.

Тогда Таюшка резко рванула с места, подбежала к собачонке и закрыла её собой. Один из пацанов пытался оттащить её, но Таюшка крепко вцепилась обеими руками в штакетину. Тогда в неё тоже полетели камни. Один попал ей в голову, и она почувствовала, как по щеке и шее потекло что-то тёплое, закапало вниз, а на земле быстро расползлось тёмное пятно. Второй камень пребольно ударил её в плечо, и она потеряла сознание...

 

Таюшка в больнице

Таюшка открыла глаза, и незнакомая белая комната сразу же качнулась и поплыла. Над ней склонился усатый врач, и его лицо тоже поплыло куда-то в сторону.

-       Как себя чувствуешь, милая барышня? — спросил врач.

-       Где мама? — еле разлепив губы, с трудом выговорила Таюшка.

-       Сейчас позову тебе тётю Люду, — заторопился врач, но тётя Люда сама уже входила в палату.

-       Ну что, Таюша, очнулась? Как ты себя чувствуешь? Голова болит?

-       Болит. А где мама?

-       Мама скоро придёт. Таюшка, а где у тебя ещё болит? — допрашивала тётя Люда. — Спина болит?

-       Всё болит, — заплакала Таюшка.

-       Ну, только не плачь, всё твои бобошки скоро пройдут.

Тут в палату вошли ещё три человека в белых халатах и начали тихо переговариваться. Они ещё раз осмотрели Таюшкины голову и спину, наложили свежие повязки, подключили какие-то проволоки к голове, рукам и груди и ушли. Таюшка всё это мужественно перетерпела, но когда принесли капельницу, то пе­репугалась и застонала. Зашла тётя Люда.

-       Таюша, в чем дело?

-       Что это? Я боюсь.

-       Таюша, да это просто капельница, тебе будут капать лекарство, — растолковала тётя Люда. — Ты же не пожелаешь пить горькое лекарство, вот его и накапают тебе прямо в венку. Будет чуточку больно, совсем чуть-чуть. Ты закрой глаза, чтобы не было страшно.

-       А мама придёт?

-       Конечно, придёт, — заверила Таюшку тётя Люда. — Ну-ка, закрой глазки. Вот видишь, какая ты молодец. И совсем не больно, правда?

Но Таюшка, открыв глаза, увидела воткнутую в руку большую иглу и застонала ещё громче. Тётя Люда нагнулась над Таюшкой, погладила её, поцеловала в конопатый носик, а тем временем медсестра взяла шприц и ввела лекарство в прозрачную трубочку капельницы. И Таюшка снова уснула.

Проснулась она, когда уже наступил вечер. Две нянечки развозили ужин на скрипучих каталках. К Таюшке зашла тётя Юля в белом халате.

-       Ну что, Таечка, будешь ужинать? — спросила она.

-       Где моя мама? — пролепетала Таюшка.

-       Как, ты разве не помнишь, что сама отпустила маму с дядей Колей Сагиновым съездить по очень важному делу? — удивлённо спросила тётя Юля.

Таюшка сморщила лобик и силилась припомнить: да, кажется, она действительно куда-то отпустила маму. И Таюшка понимающе похлопала ресничками.

-       Вот видишь, всё вспомнила, — обрадовалась тётя Юля. — А теперь давай-ка поужинаем. Я тебя напою клюквенным морсом, накормлю бульончиком с курочкой, и побегу кормить Вовку с дядей Лёшей. А то они меня проглотят, причём в один присест, если я вовремя не обеспечу им питание, — пошутила тётя Юля.

Таюшка залпом выпила весь морс, а вот бульону скушала только четыре ложечки, больше не хотелось. А от вида варёной куриной ножки даже чуточку затошнило.

-       Тётя Юля, а мама давно уехала? — спросила Таюшка.

-       В воскресенье, а сегодня у нас среда, — ответила тётя Юля.

-       Это я так долго спала? — удивилась Таюшка.

-       Тебе укольчики ставили, чтоб ты спала, — сказала тётя Юля и вышла.

Таюшка лежала и усердно вспоминала. Она помнила, что отпустила маму, только вот зачем? Этого она решительно не помнила.

В палату заглянул усатый врач:

-       Ну, как дела, милая барышня?

-       А когда вы меня домой отпустите? — ответила Таюшка вопросом на вопрос.

-       Да уж погости у нас ещё маленько, — попросил врач и, пожав Таюшкину ручонку, тоже вышел.

Через пару дней пришёл дядя Лёша. Он сел на стул возле кровати, крепко сцепив руки на коленях, окинул Таюшку каким-то непонятно рассеянным взглядом, сказал:

-       Знаешь Таюша, я теперь тебе не чужой человек, ты теперь моя кровная дочь.

-       Я папина дочка, — заупрямилась Таюшка.

-       И моя теперь тоже, — твердо сказал дядя Лёша и пояснил: — Когда ты в драке потеряла много крови, тебе перелили мою, благо у нас с тобой группы крови совпадают. Так что теперь ты моя кровная дочь. А теперь послушай, что я тебе скажу: с сегодняшнего дня ты не имеешь права одна, без меня, лезть в драку. Давай договоримся так: прежде, чем полезешь к кому-то драться, позовёшь меня, и мы с тобой посоветуе­мся, драться нам или нет. Поняла?

-       И даже с Вовкой?

-       Вовка не имеет права бить свою кровную сестру. Ну что, договорились, по рукам? — Дядя Лёша протянул свою большую ладонь Таюшке, и они крепко пожали друг другу руки.

Медленно и уныло потянулись больничные дни, особенно тоскливо было по вечерам, когда тушили свет. Таюшка тихонько плакала в подушку, чтобы её никто не услышал. Она очень сильно соскучилась по маме, ей уже казалось, что мама теперь никогда не вернётся. И зачем только она отпустила маму!

Однажды утром у Таюшки резко поднялась температура.

-       Ну-ка, Таюша, переставай плакать по ночам, иначе к приезду мамы ты не поправишься, — пригрозила ей тётя Люда.

-       А кто вам сказал, что я плачу? — удивилась Таюшка.

-       А вот этот компьютер, он нам всё про тебя рассказывает, — открыла тайну тётя Люда.

Теперь Таюшка опасливо посматривала на ябедничающий компьютер, стоящий посередине палаты, однако плакать перестала.

Однажды Борька ей принёс фотографии Рыжика. Такие забавные! На одной Рыжик был с выпученными как у совы изумлёнными глазами, а на другой старательно умывался лапкой.

-       И Клопик тебе большой привет передаёт, — сказал Борька.

-       Какой ещё Клопик? — не поняла Таюшка.

-       Ну, та собачка, которую ты спасла, — осторожно напомнил Борька, памятуя приказ лечащего врача не волновать Таюшку. — Клопик теперь живёт в подъезде у дяди Лёши, он ему там будку соорудил. Клопик теперь Вовку в школу провожает и из школы встречает.

-       А этот Клопик уже поправился?

-       Поправился. Мы с Вовкой за ним ухаживали. И Дух его признал.

-       Вот и отлично! — обрадовалась Таюшка. — Когда я поправлюсь, буду играть и с Духом и с Клопиком.

-       Ты, Тайка, больше не лезь одна к большим пацанам, и вообще ни к кому не лезь. Зачем тогда одна пошла? Надо было нас позвать, мы бы и в цирк вместе сходили и с теми подонками разобрались, что в Клопика камнями кидали, — назидательно сказал Борька.

-       Я не одна была. Мы с Маришкой были, — надулась Таюшка. — И вообще я не лезла к ним, я Клопика спасала.

-       Нашла себе заступника — Маришку! Да эта Маришка известная трусиха, она даже муравьёв боится, — хмыкнул Борька.

-       Ну и что, что муравьёв боится. Зато Маришка не бросила меня, даже когда вы с Вовкой меня били, — напомнила Таюшка.

-       Мы больше не будем тебя бить. Мы и тогда не хотели тебя бить, мы просто хотели забрать у тебя котёнка, потому что Дух не любит кошек, он бы погнался за ним, если б увидел, и сам бы попал под машину, и котёнка бы задавило, — оправдывался Борька. — Если бы я тогда знал, что ты дочка папиного друга, я бы ни за что тебя не тронул, я ведь тоже своего папку люблю, а твой папа когда-то его спас. Если твой папа найдется, я пожму ему руку, — солидно добавил Борька и вдруг, шмыгнув носом, предложил: — Давай больше не будем ругаться!

-       А ты будешь со мной дружить? — ехидно спросила Таюшка.

-       Мы все будем с тобой дружить, — сказал уклончиво Борька и вдруг застеснялся.

-       Ладно уж. — И Таюшка махнула рукой в знак согласия. Ей было приятно, что Борька так с ней разговаривает,

-       Хочешь, я тебе завтра Рыжика за пазухой принесу? — предложил Борька.

-       Вот здорово! — обрадовалась Таюшка.

Но наследующий день, когда Борька с Вовкой пришли в больницу, у них на входе сразу же обнаружили кота и не пропустили.

-       Так, Тая, чья это была выдумка, чтоб пронести сюда Рыжика? — строго спросила тётя Люда.

Таюшка хотела было выдать Борь­ку, но ей подумалось: «Разве папа предал бы дядю Колю?» И она дипломатично сказала:

-       Я по Рыжику соскучилась и попросила Борю принести его сюда. Извините, пожалуйста.

-       Ну, хорошо, можешь посмотреть в окно на своего Рыжика, вон Боря тебе показывает, — сказала тётя Люда.

Таюшка посмотрела в окно и увидела, что Борька обеими руками держит извивающегося Рыжика. День за окном был солнечный, и Рыжик казался огненно оранжевым.

-       Ой, он же сейчас убежит от Борьки, — испугалась Таюшка и незамедлительно заревела.

-       Не плачь, Таюша. Вот мама приедет, и тебя, наверное, выпишут, — пообещала тётя Люда.

-       А когда она придет?

-       Да уже на той неделе. И Рыжик твой никуда не убежит: Борис ему кошачий поводочек сделал.

-       Вот здорово! Теперь и я Рыжика буду выводить на улицу, — обрадовалась Таюшка.

А Борька взял за лапу Рыжика и помахал ею Таюшке, потом отпустил Рыжика на асфальт и повёл его домой. Рыжик потрусил за ним и был похож на лисичку.

Через два дня зашла очень весёлая тётя Люда и сказала:

-       Таюша, вчера звонила твоя мама, спрашивала про твоё здоровье и сообщила, что они приезжают на той неделе, предположительно в понедельник. Так что жди свою мамочку.

Таюшка так обрадовалась, что снова затемпературила, да ещё появился нервный тик. Пришёл усатый доктор, присел на краешек койки, положил свою мягкую прохладную ладонь на Таюшкины пальчики и сказал:

-            Ну-ка, милая барышня, ложись поудобнее и будем лечиться! Сомкни-ка ручки в замок, переплети пальчики... Вот умница! А теперь попробуй их разжать.

-       Не получается, — вздохнула Таюшка.

-       Ну, хорошо, — сказал доктор, — а сейчас ты увидишь интересный сон. Спи!

И Таюшка увидела много-много цветных шариков, и среди этих шариков гулял её огненный Рыжик и смешно ловил их лапой.

 

К воскресенью Таюшка начала вести себя поспокойнее, но усатый врач по-прежнему запрещал волновать её.

-       Приедут родители, и если она не узнает отца, то не стоит сразу говорить ей, что это её папа, она сама постепенно всё вспомнит, — предупредил врач медицинский персонал.

Наступил понедельник. Таюшка проснулась, выяснила, какой день недели, и тут же спросила:

-       Мама приехала?

-       Нет ещё, Таюша, не приехала, — сказала тётя Люда. — Но не сегодня, так завтра обязательно приедет.

И Таюшка отчаялась: ей опять стало казаться, что мама никогда не приедет, и ей снова стало жаль, что она её отпустила.

-        Если мама когда-нибудь вернётся, то я её больше никуда не отпущу, — поклялась Таюшка.

-        А ты не жди её так сильно, тогда она быстрее приедет, — советовали ей.

 

Дядя Витя

И вот в один прекрасный день, когда Таюшка ещё спала, она вдруг почувствовала, что мама сидит рядышком возле её постели. Таюшка даже боялась открыть глаза: «А вдруг это неправда, вдруг мамы совсем нет, вдруг она мне только кажется?» Но мама и в самом деле сидела возле её постели и увидела, как у дочки дрогнули реснички, и поняла, что та боится открыть глаза, чтобы не спугнуть видение. Тогда она наклонилась над дочкой и поцеловала её, и Таюшка, не открывая глаз, обвила мамину шею исхудавшими ручонками и горячо зашептала ей прямо в ухо:

-        Мамочка я тебя больше никуда не пущу.

-       А я больше никуда и не поеду, — сказала мама.

Мама взяла её на руки, и Таюшка, прижавшись к ней, ещё немного вздремнула.

-       Таюша, да проснись же ты, наконец, хватит уже спать, — разбудила её мама.

Таюшка открыла глаза, посмотрела на маму и запоздало залилась слезами:

-       Мамочка, почему ты меня оставила?!

-       Потому что мне надо было срочно уехать.

-       Ну-ка, Тая, прекрати упрекать маму, — сказала тётя Люда. — Её дядя Коля тогда еле-еле от тебя оторвал, она не хотела оставлять тебя одну в больнице, но ей надо было срочно ехать. Дядя Коля с большим трудом увёл её тогда отсюда.

-       Таюшенька, не сердись на меня, когда ты выздоровеешь окончательно, я тебе всё расскажу.

-       Ладно, мамочка, я больше не буду тебя обижать, я просто соскучилась, тебя так долго не было. — И Таюшка крепко-крепко обняла маму.

-       Всё у нас хорошо, дочка, — сказала мама, вытирая слёзы: и дочкины, и свои.

Тут Таюшка заметила за спиной у мамы незнакомого мужчину: он стоял и пристально смотрел на неё.

-       А это ещё кто? — Таюшка невоспитанно ткнула пальцем в направлении мужчины и насупилась.

-       Это?! Это... Это... Это дядя Витя, — сказала мама, растерявшись.

-       Какой ещё дядя Витя? — надулась Таюшка.

-       Лучший друг дяди Коли, — уточнила мама и почему-то закусила губу.

Дядя Витя посмотрел, усмехнувшись, на маму, и приблизился к Таюшке:

-       Ну здравствуй, Таюшка! Иди ко мне, я тебя подержу на руках, авось вспомнишь меня. Посмотри-ка на меня внимательно: может, ты меня уже где-то видела?

-       Нигде я вас не видела! — взвизгнула Таюшка и, вырвавшись из дядь-Витиных рук, поползла по постели к маме и как бы нечаянно пнула дядю Витю ногой.

-       Таисия, это что такое?! Дядя Витя воевал, весь израненный, а ты его лягаешь, бессовестная! У меня не дочь, а прямо какая-то глупая ослица! — обиделась мама.

-       А чего он сам лезет? — возмутилась Таюшка.

-       А ты посмотри на него внимательно: может, вспомнишь, кто это, — принялась уговаривать Таюшку мама.

Дядя Витя стащил Таюшку с маминых колен и взял к себе на руки, но та вывернулась и хотела снова уползти к маме. Дядя Витя снова её поймал и посадил к себе на колени, крепко прижав к себе. Таюшка пыхтела, пытаясь снова вывернуться, но у дяди Вити были крепкие руки.

Тут в палату вошли дядя Коля с дядей Лёшей. Таюшка так заорала, что мужчины растерялись:

-       Что здесь происходит? — удивленно спросил дядя Коля.

-       Да вот своё дитя никак не могу приручить, — горестно ответил дядя Витя.

-       А по-хорошему ты ей не можешь сказать, кто ты?

-       Медперсонал не разрешает волновать её, — расстроенно произнёс дядя Витя.

-       Ну всё, Витёк, если Таюшка тебя не признаёт, значит ты в нашу банду не годишься, — сказал, смеясь, дядя Лёша и шутливо посоветовал: — Надо, чтоб Светка прилюдно тебя из ложечки покормила, и тогда мы тебя, может быть, признаем.

-       Знаешь, Витёк, Таюшка ведь тебя даже на портрете, где ты десятиклассник, узнала, и так вцепилась в этот портрет, что сама тащила его до дома, — вспомнил дядя Коля. — Дайте-ка мне её сюда, а то бедного ребёнка уже всего измучили.

Дядя Витя ослабил руки. Таюшка только этого и ждала, она вывернулась и метнулась к маме. Тут в палату вошёл усатый врач:

-       Светлана Николаевна, пока что мы не можем выписать вашу дочку: надо её ещё понаблюдать. Вы сможете приходить сюда ежедневно на пару часиков? Ваша работа вам позволит? — обратился он к Таюшкиной маме. — Серьёзных органических повреждений у Таи нет, но она пережила сильный стресс. И никак не может отойти от потрясения. Да и уж очень она скучала без вас.

-       Да-да, конечно, я после работы прямо сюда. Но скажите, когда примерно её выпишут? У нас дома кошка, собака, да и муж мой вернулся не совсем здоровым, — поведала Таюшкина мама.

-       Ну, если до пятницы ничего худого не случится, то выпишем её в пятницу, — пообещал доктор.

-       Доктор, посоветуйте, как нам сказать ей про отца, — попросил дядя Коля. — Она упорно не узнаёт его, ну ни в какую не узнаёт, а волновать её нельзя. Может, вы как-то поможете нам?

-       Ну, с этим она сама справится, — заверил усатый врач. — Она бойкая девочка, не каждый ребёнок способен броситься под град камней. Храбрая рыженькая кроха, — уточнил он и ушёл.

-       Мамочка, разве у нас и собачка есть? — удивилась Таюшка, услышав краем уха взрослый разговор.

-       Да, у нас дома поселился Тайфун, большой и умный пёс, — сказала мама. — Мы же собирались завести собаку, вот и завели. Причем сразу взрослую и такую, чтобы могла охранять тебя на прогулках.

-       А вдруг этот большой пёс укусит Рыжика? — испугалась Таюшка.

-       Нет, Тайфун любит Рыжика, Рыжик теперь спит верхом на Тайфуне. И Тайфун будет присматривать за тобой, чтобы ты не лезла в драки, — пообещала мама. — И ещё: ко мне приехал мой муж, — робко добавила она.

-       Какой ещё муж? А мой папа куда пойдёт жить, когда найдётся? — От такой новости Таюшка даже рот открыла и тут же приготовилась обидеться на маму.

-       А ты посмотри на него внимательно, может, узнаешь в нём нашего папу, — увещевала мама, показывая глазами на дядю Витю.

-       Он лысый и старый, — заупрямилась Таюшка, — а мой папа с волосами и молодой.

-       Это он голову побрил, Таюшка, а так это мой настоящий друг Виктор Лужин, — подключился дядя Коля. — Я бы никогда не стал тебя обманывать, Таюшка! Ты присмотрись хорошенько. Даю слово, что это твой папа.

-       Не-е-ет! — упрямилась Таюшка. — Он с бородой, а у моего папы нет бороды.

-       Витёк, немедленно сбрей бороду, иначе родная дочь тебя так и не признает, — хохотнул дядя Коля.

-       Таюшенька, подвинься ко мне поближе. Видишь, сколько у меня шрамов, — сказал дядя Витя, — поэтому я сбрил волосы с головы и отрастил бороду. Одни шрамы надо ещё лечить, а другие уже можно закрывать, чтобы люди не пугались.

Таюшка боязливо приблизилась к человеку, преждевременно постаревшему в плену. А ведь этот человек столько лет всей душой стремился домой и весь свой плен мечтал ещё хоть разочек увидеть свою рыжую дочурку!

-       Вот, дочка, посмотри, что в моей бороде прячется.

Дядя Витя раздвинул бороду, и Таюшка увидела шрамы, много-много шрамов, и не только в бороде. Шрамы были по всему лицу, на голове, на руках, на шее. Таюшке стало жалко этого старого и лысого, и она принялась гладить шрамы своими пальчиками. Она гладила лицо, голову, руки дяди Вити, а у того из глаз потекли крупные слезы. Таюшка вытирала их своими тёплыми лапочками и приговаривала:

-            Не плачьте, дядя Витя, не плачьте... Уже хорошо то, что вернулись с войны. И мой папа тоже найдётся и вернётся.

-      Ну вот, опять за свое! Таюшка, это же твой настоящий папа, — стал уверять её дядя Лёша. — Ну-ка всмотрись в его лицо. Ведь это же то самое лицо, что на фотокарточке, что стоит у тебя в комнате, на столе, в рамочке...

-       Не знаю я, — недоверчиво и растерянно прошептала Таюшка, силясь вспомнить лицо на карточке.

-       Ничего, она меня потом узнает, — сказал дядя Витя и взял Таюшку на руки.

Таюшка и вправду не помнила папиного лица на домашнем фотопортрете: это лицо как-то размылось в её памяти, стало нечётким, неясным. Она пригрелась на коленях у отца, которого по-прежнему считала чужим дядей Витей, и задремала после такого бурного для неё дня. Не слышала она, как уложили её в постель, как уходила домой из её палаты счастливая мама, обняв не менее счастливого папу, и как потом мама вернулась. Её разбудил мамин голос:

-        Вставай, Таюшка, я уже успела сбегать домой и приготовить ужин, пока ты спала. Накормила Рыжика с Тайфуном и дядю Витю.

Она заставила Таюшку поужинать, поправила её постель. Медсестра сделала Таюшке укол, и Таюшка быстро провалилась в сон. И снилась ей белая крылатая лошадка. Лошадка убегала от неё в ночное небо, а Таюшка всё бежала за ней и кричала: «Лошадка, лошадка, постой, погоди!»

                                           

Здравствуй, папа!

 Три последних больничных дня прошли не так уж уныло: ведь каждый день приходила мама. В пятницу её снова осмотрели врачи, и сделали контрольный рентген. Всё было уже нормально, и её выписали. После обеда мама с дядей Витей принесли объёмистую сумку, и мама стала помогать Таюшке одеваться: надела на неё тонкий шерстяной свитер, колготки, а сверху пушистый костюмчик с начёсом.

-       Ну что, девушки, готовы? — спросил зашедший в палату дядя Витя.

-       Готовы, только вот осталось косички заплести, — сказала мама. — Ну-ка, Витя, давай, ты одну косичку, я другую.

Мама расчесала Таюшкины волосы, и они с дядей Витей стали заплетать по косичке.

-       Ну, просто семейный портрет в больничном интерьере, — засмеялся зашедший в палату дядя Коля.

Потом они сели в машину, и дядя Коля отвёз их домой. Дома первым делом Таюшка принялась рассматривать свои зимние обновы: бежевую кудрявую шубку и в тон ей вязаную шапочку.

-       Мама, а это мои шубка и шапочка? — недоверчиво спросила Таюшка.

-       Пока твои, а потом не знаю, чьи будут, — улыбаясь, сказала мама.

-       Как, разве ты собираешься кому-то отдать их? — огорчилась Таюшка.

-       Таюша, ты же скоро вырастишь из этих шубки и шапочки, и тогда, может быть, их будет носить твоя сестрёнка, — сказала мама.

-       Какая ещё сестрёнка? У меня нет никакой сестрёнки.

-       Это пока нет, а потом обязательно будет, — сказал дядя Витя. — Вот я поправлюсь, и мы с мамой проработаем этот вопрос. У тебя обязательно будут и сестрёнка, и братишка.

-       Я лучше к своему папе уйду, когда он найдётся, — мрачно пообещала Таюшка.

Взрослые огорчённо замолчали. Таюшка зашла в прихожую, и к ним сразу из комнаты выпрыгнул большущий пёс. Таюшка невольно спряталась за маму.

-       Не бойся Таюша, это Тайфун, он очень добрый, — сказала мама.

-       Тайфун, это наша Таюшка, — сказал дядя Витя.

Он взял Таюшкину руку и дал понюхать Тайфуну. Тайфун лизнул Таюшкину лапочку и отвёл уши назад, что на собачьем языке означало: я понял, хозяин.

Таюшка прошла в свою комнату, которая когда-то была папиной. На кровати у неё сидели три мягких медведя, огромный плюшевый леопард и черепаха. Таюшка пои­грала с ними, дала понюхать одного мишку Тайфуну, но тот отвернулся от игрушки и посмотрел на Таюшку умными глазами, давая понять, что плюшевые игрушки ему глубоко безразличны. Потом она потрогала ле­жащую на полу мягкую черепаху и попрыгала на красивом леопарде. Тут в комнату заскочил Рыжик и начал баловаться с черепахой.

-       Рыжик, нельзя, ты её порвёшь! — И Таюшка отобрала у Рыжика черепаху.

Рыжик маханул на стол и тут же с грохотом что-то уронил. Таюшка подошла и увидела, что это упал папин портрет. Она его подняла и стала внимательно всматриваться в папино лицо. Тут в комнату вошёл дядя Витя и присел перед Таюшкой на корточки. Таюшка перевела взгляд на дядю Витю, потом опять на папин портрет, потом снова на дядю Витю, — и на её лице появилась удивление: папины глаза на портрете были в точности такими же, как у дяди Вити.

-       Папа! — одними лишь губами прошептала она и крепко обняла своего папу.

Наконец-то!!!

-       Вот видишь, дочка, ты меня и вспомнила, — сказал папа и посадил дочку на колени.

И они долго так сидели, прижавшись друг к другу.

А в город уже вошла зима на мягких снежных лапах и начинала кружить на городских улицах свои колючие метели...

 

Новокузнецк, 2003 г.

Тамара Черемнова 

 

СКАЗКИ ДЛЯ МАЛЕНЬКИХ И ПОСТАРШЕ

 

Аннотация:

Забавные сказки про детишек и зверюшек — мудрые, добрые, радостные, мажорные. И при этом чрезвычайно полезные: учат добру, справедливости, храбрости, решительности, бережному отношению к природе, поясняют, что такое дружба и теплота отношений. В сказке «Чья луна упала в речку» автор в доступной форме преподносит малышам теорию относительности, а в сказке «Вовкин снеговик» доходчиво объясняет принципы рисования.

 

 

Оглавление

Где живет сказка. 1

Сказка для трусишки. 5

Летняя сказка. 8

Веснянка. 12

Золотой осколок солнышка. 13

Радужная капелька. 16

Необыкновенный подарок. 19

Чья луна упала в речку. 23

Вовкин снеговик. 28

 

 

 

Где живет сказка 

 

Жила-была девочка, которая любила каждый вечер слушать сказки. И хорошо, что у неё была добрая бабушка, которая любила ей их рассказывать. И вот однажды, когда наступил вечер и за окном замерцала звёздочка, девочка, как все послушные дети, быстро легла в постель и приготовилась слушать сказку. Но бабушка ей сказала:

-            Постарайся сегодня уснуть без сказки, внученька. А то я ни одной новой сказки не могу вспомнить. Наверное, я их все тебе пересказала.

-            Бабушка, а где живут сказки? — спросила внучка.

-            А кто ж их знает, где они живут. Может, леший их прячет у себя в дупле.

-            Как это в дупле? — удивилась внучка.

-            Так, в дупле. У лешего полное дупло сказок.

-            Бабушка, а можно у лешего попросить хоть одну новую сказку? Если у него их полное дупло, то им там, наверное, тесно и неудобно. Сказки ведь живут для того, чтобы их всем рассказывали, а не для того, чтобы тесниться в тёмном дупле.

-            Наверное, можно. Попросить всегда можно, — вздохнула бабушка. — А ты постарайся всё-таки заснуть без сказки.

Бабушка погладила внучку по шелковистым волосикам и тихонько вышла. А девочка стала смотреть на далёкую звёздочку за окном. Много ли, мало ли времени прошло, только от звёздочки к девочкиному окну протянулся тонюсенький лучик, прошёл сквозь оконное стекло и запутался в девочкиных ресничках, — и она уснула.

 

***

 

И снится девочке сон, будто она отправилась в лес к лешему — чтобы выпросить у него новую сказку. Идёт она, идёт по лесной тропинке, а навстречу ей серый волк.

-            Здравствуй, незнакомая девочка! Куда путь держишь? — спросил волк.

-            Здравствуй, волчище! — храбро ответила девочка. — Ты не знаешь, где живет леший? Я иду к нему в гости, чтобы попросить новую сказку для бабушки.

-            А зачем бабке сказка? — удивился волк.

-            Чтобы мне на ночь рассказывать. А ты сам случайно не знаешь какую-нибудь сказку? — спросила девочка у волка.

-            Я знал бабку, которая рассказывала сказки Красной Шапке, так я съел их обеих, — откровенно признался волк. — А вот где взять новую сказку, я не знаю. Спроси лучше у обманщика колобка: он-то точно знает новые сказки, — посоветовал честный волк и побежал прочь.

Идёт девочка дальше, а навстречу ей катится колобок.

-            Колобок-колобок, подожди, остановись! — попросила девочка. — Скажи, ты знаешь новые сказки? И, может, ты знаешь, где леший живёт?

-            Нет, не остановлюсь, — ответил колобок. — Я боюсь останавливаться: вдруг тебе, как лисе, захочется меня съесть?

-            Зачем же мне тебя есть, колобочек? — рассмеялась девочка. — Мне моя бабушка слаще колобки печет.

Колобок обиделся, что есть колобки слаще его, и быстро укатился. А девочка дальше пошла — искать лешего. Идёт она, а навстречу ей медведь. Приблизилась к нему девочка и попросила:

-            Мишенька, покажи мне, где леший живёт.

-            Зачем тебе леший? — удивился медведь.

-            Мне у него надо попросить новую сказку для бабушки, — ответила девочка. — А может, ты сам сказки знаешь? Тогда дай хоть одну для моей бабушки.

-            А зачем твоей бабке сказка? — удивился медведь.

-            Она их мне на ночь рассказывает. А сегодня все сказки у неё закончились. Бабушка искала-искала и ни одной не нашла.

-            Это не она ли у меня в берлоге всю постель обшарила в поисках сказки? — недобро спросил медведь.

-            Нет, Мишенька, моя бабушка никогда не помнёт чужой постели, она их прибирать любит, — заступилась за бабушку внучка.

-            Тогда не знаю, чем тебе помочь,— почесал затылок медведь и потопал по своим медвежьим делам.

Девочка шла-шла по тропинке, углубляясь в лес всё дальше и дальше, и засмотрелась, как листочки на деревьях дробят солнышко на тёплые золотые блики. Девочка споткнулась, упала на колени и встретилась с чьим-то любопытным носом, высунувшимся перед ней из травы.

-            Ты кто? — испуганно прошептала девочка.

-            А ты кто? — прошептал кто-то в траве.

-            Я девочка, — ответила она.

-            А я лисёнок, — радостно ответило существо из травы.

Тут девочка увидела рыжие ушки и кончик пушистого хвоста, а потом и самого лисёнка.

-            Далеко идешь? — спросил лисёнок.

-            К лешему, чтобы попросить для бабушки новую сказку.

-            А зачем твоей бабушке сказка? — удивился лисёнок.

-            Она мне её на ночь расскажет, чтоб мне лучше спалось.

-            Мне моя бабушка тоже на ночь рассказывает сказки, причём очень интересные, — захихикал лисёнок.

-            Может, ты мне расскажешь хоть одну? — попросила девочка.

-            Нет, лисятам рассказывают хитрые сказки, а если их всем рассказывать, то они перестанут быть хитрыми, — ответил лисёнок и исчез в траве.

Девочка пошла дальше. Не успела она пройти и нескольких шагов, как увидела величественного лося с большими рогами.

-            Какой ты красивый! — восхитилась девочка.  

-            Я знаю, — горделиво ответил лось и повернулся в профиль, чтобы девочка могла получше рассмотреть его лосиную красоту. 

-            Подожди, не убегай, я хочу тебя погладить. Не бойся меня.

-            С чего ты решила, что я боюсь маленьких девочек? — удивился лось.— А ты куда направляешься, крошка?

-            Иду к лешему за новой сказкой, — ответила девочка.

-            Здесь недалеко живет одна очень красивая сказка. Хочешь, провожу тебя к ней? — предложил лось.

-            Бежим! — обрадовалась девочка.

И они побежали. Лось подскочил к цветку на котором, широко раскинув крылья, сидела большая яркая бабочка, и обернулся к девочке:

-            Вот тебе сказка.

-            Так ведь это же просто бабочка! Какая же это сказка? — Девочка даже обиделась.

-            Моя мама всегда говорила, что всё красивое — это сказка, — пояснил лось. — Так что красивая бабочка — это тоже сказка. Но, я вижу, тебе эта сказка не подходит. Тогда мы сделаем вот что. Здесь неподалеку живет очень умный филин. Я провожу тебя к нему, и ты его попросишь, чтобы он отвел тебя к лешему.

Так они и сделали.

-            Уф! — задумчиво произнёс филин, выслушав девочку. — Все молодые жаждут новых сказок. А немолодые предпочитают вспоминать старые сказки. Я отведу тебя, девочка, к лешему, раз тебе так хочется новой сказки. Следуй за мной.

Повертев головой туда-сюда, он сорвался с ветки и полетел в чащу леса, а девочка побежала за ним. Долетев до лесной поляны, филин уселся на ветку сухого дерева с большим дуплом и сказал девочке:

-            Вот мы и пришли. Вот здесь квартирует леший, которого ты ищешь по всему лесу.

-            И кто это разыскивает меня по всему лесу? — проворчал откуда-то снизу рассыпчатый старческий голос.

Девочка присмотрелась и увидела, что возле дупла сидит старичок, весь обросший зеленым мхом.

-            Ну, давай, говори, зачем пришла? Я и есть тот самый леший, — представился он.

-            Мне бабушка сказала, что ты прячешь у себя в дупле сказки, — поведала девочка.

-            Так и сказала? — удивился старичок.

-            Да, — кивнула головой девочка.

-            Ну, тогда полезай сама в дупло: если найдёшь сказку, заберёшь её себе.

Девочке залезла в дупло, но там, кроме кучи прошлогодних листьев да сморщенного сучка, ничего не было. Она зажала сучок в руке и вылезла.

-            Там, кроме этого сучка и сухих листьев, ничего нет, — разочарованно произнесла девочка.

-            Это волшебный сучок. Если показать его бабушке, она сразу вспомнит для тебя сказку. Забирай сучок и до свидания, — проговорил старичок и стал дуть в деревянную трубочку.

-            Зачем вы дуете в эту трубочку? — полюбопытствовала девочка.

-            Это я учу танцевать ветер над поляной. Хочешь полетать вместе с ним? — предложил леший на прощанье.

Не успела девочка сказать "да" и поблагодарить за сучок, как почувствовала, что кто-то сильный поднимает её над землёй. Ну, конечно же, это танцующий ветер закружил её. И она ощутила себя бабочкой. "Может, прав был лось, утверждая, что бабочка — это тоже сказка?" — подумалось ей. Потом она полетела над чуть приметной тропинкой и, наконец, впорхнула в своё распахнутое окно.

 

***

 

Когда девочка проснулась, уже настало утро. Вся комната была залита солнечным светом. Девочка улыбнулась, протёрла глаза, и, вспомнив свои лесные приключения, радостно закричала:

-            Бабушка, бабушка, тебе леший волшебный сучок передал!

-            Да что ты, внученька, говоришь? Это тебе, наверное, приснилось. — Бабушка озабоченно потрогала внучкин лоб. Лоб оказался прохладным, без температуры, и бабушка облегченно вздохнула.

-            Нет, это не снилось, это всё взаправду было! — заупрямилась внучка. — И сучок по правде был, я его в руке держала. Может, он под кровать закатился?

Они с бабушкой обыскали все углы, но сучка нигде не было.

-            Бабушка, может, этот сучок за твой сундук завалился? Давай отодвинем сундук и посмотрим, — не унималась внучка.

-            Ну, давай посмотрим, — устало согласилась бабушка и отодвинула сундук: — Посмотри-ка, действительно какой-то сучок валяется.

-            Ну вот видишь! — обрадовалась внучка. — Это и есть тот самый сучок, что дал мне леший. А ты не верила!

Бабушка взяла сучок, разложила его на своей морщинистой ладони, внимательно посмотрела на него — и улыбнулась. Видно, и впрямь что-то вспомнила.

 

 

Сказка для трусишки 

 

Когда-то эту сказку придумали специально для одной девочки. Это была совсем обыкновенная девочка, но как только к ней в комнату приходила ночь, она почему-то становилась трусишкой. И ни за что не соглашалась оставаться и засыпать одна в тёмной комнате. И однажды бабушка рассказала ей эту сказку. Девочка подружилась со сказкой и больше уже никогда не боялась тёмной ночи.

А говорилось в той сказке про мышку-трусишку, которая боялась обыкновенной заоконной ночи.

Едва начинает клониться солнышко к закату, а у мышки-трусишки уже и окно шторкой закрыто, и дверь в норку на крепкий засов заперта. И сама она уже лежит в кроватке, упрятав ушки в горку пуховых подушек и крепко-накрепко закрыв глазки. И напрасно заоконная ночь то травинкой зашуршит возле мышкиной норки, то таинственно веточкой щёлкнет, — мышка-трусишка ни гу-гу.

Наверное, так никогда бы и не подружились мышка-трусишка и заоконная ночь, если бы однажды не настал день мышкиных именин.

По такому случаю в тот день мышка-трусишка испекла для гостей вкусный именинный пирог, заварила душистый чай в пузатом чайничке с розочками, расставила на новой скатерти красивые чашки. Долго хлопотала мышка-трусишка над своим праздничным столом. Потом завязала свой любимый бантик в красный горошек и собралась звать гостей. Но сначала решила немного отдохнуть, а то очень устала, готовя именины. Села она на стул, облокотилась на спинку, да нечаянно уснула.

Спит мышка-трусишка и не подозревает, что на дворе день кончается. Вот уже засинел вечер в маленьком её окошке, а по углам уже давно проснулись и зацарапались все трусишкины страхи. Тут, видно почуяв что-то неладное, мышка-трусишка проснулась. Да так и обмерла. Смотрит, а у неё и занавеска на окне не задёрнута, и дверь на засов не заперта. И во все щели пробивается синий вечерний свет. А за окном все темнее и темнее. Ещё маленько — и прильнёт к оконным стеклам ночь. И тогда, нате вам — вот она вся, мышка-трусишка, берите её скорей! Думает так бедная мышка-трусишка, а сама сидит, боится пошелохнуться. Потом тихонечко под стол сползла и зажмурилась. В норке стало тихо, будто и нет никого. И вдруг как-то странно зазвенело у неё в норке окно, будто кто-то тонкими весёлыми иголочками постучался. Дзинь-дзинь-дзинь — запело еле слышную мелодию ночное окно. И так хорошо от этого стало мышке-трусишке, как никогда ещё не было. Несмотря на страшную темноту.

-            Что это? — призадумалась мышка-трусишка.

Никогда ещё она не слышала, чтоб окно у неё в норке так хорошо звенело. Расхрабрилась мышка-трусишка и выглянула. Смотрит и видит: это крошка-огонёк стучится к ней в окно.

-            Ты кто? — пискнула удивлённая мышка-трусишка.

-            Не бойся! Разве ты меня не узнаёшь? — спросила светящаяся крошка за окном. — Я твоя первая звёздочка, — представилась она и заглянула в уголок открытой форточки. — Кто-то ведь должен прийти к тебе на чашечку вечернего чая. Можно мне? — спросила звёздочка, взглянув на мышкин парадно накрытый стол.

-            Нет, — проговорила озабоченная мышка-трусишка, — у меня именины.

-            Так мы и повечерничаем на твоих именинах! — весело предложила бойкая звёздочка.

-            Я бы рада, только я совсем не умею вечерничать, — призналась мышка-трусишка.

-            Как? — воскликнула звёздочка. — Совсем не умеешь?

-            Совсем, — пискнула мышка-трусишка.

-            Какая ты странная мышка! Это делается просто, смотри. — И звёздочка, влетев в норку, уселась за стол и налила себе в чашку чаю из чайника.

Мышка-трусишка тоже присела и тоже налила чаю. Звёздочка отхлебнула глоточек и мышка-трусишка глоточек, звёздочка глоток и мышка-трусишка глоток. Даже и не заметили, как выпили по чашечке чая.

-            Ну, мне пора, — заторопилась звёздочка. — А то без меня в сумерках плохо. Вдруг кто-то заблудится, а в небе ни огонька.

-            Как, уже? — испугалась мышка-трусишка. — Но я совсем не хочу, чтобы ты уходила, — жалобно пропищала она.

-            А я и не собираюсь уходить насовсем, я буду всегда над твоим окошком, — успокоила трусишку звёздочка. — А чтобы в твоей норке было не так темно, я подарю тебе свой лучик: нацепи его в левый уголок окошка и тебе будет не так страшно.

Улетела звёздочка, а у мышки-трусишки её лучик горит, словно маленькая свечечка. Даже трусишкины страхи и те примолкли и перестали царапаться.

Тут за дверью кто-то зашушукал, да так приятно: шу-шу-шу да шу-шу-шу, помолчит немного да опять шу-шу-шу. Заслушалась мышка-трусишка, и самой захотелось вот так же задушевно пошушукать с кем-нибудь у себя в норке. Она тихонечко подкралась к двери и стала слушать. А когда тот, кто шушукал, оказался совсем близко от дверной щёлочки, мышка-трусишка спросила:

-            Ты кому так хорошо шушукаешь?

-            Хочешь, и тебе пошушукаю? — отозвался ночной ветерок за дверью.

-            Ой, ну конечно же! — восхищённо пискнула мышка-трусишка.

И ветерок тут же радостно влетел к ней в норку. А, увидев у неё на столе чай с пирогом, и вовсе обрадовался. Сели они за стол, да так до самой полуночи и прошушукали. А когда прощались, ветерок сказал:

-            Ну-ка, подожди, — и исчез за дверью. А когда вернулся, то принёс ворох свежих сумерек. — Суй скорей свой нос сюда и послушай, как они шуршат, — шепнул он ей.

Мышка-трусишка сунула нос в сумерки, да как заворошит их! А сумерки прохладные, щекочут тёплый трусишкин нос. А она знай себе шуршит ими.

-            Ну, мне пора, — вздохнул ветерок. — А то соберутся очень густые сумерки во дворе, кто их тогда разгонит?

И ветерок улетел. А мышка-трусишка ещё долго наслаждалась игрой с сумерками. Поймает в норке густой клочок сумерек и давай его ворошить. Понравилось ей, как шуршат сумерки, и она, счастливая, вернулась к столу, чтобы допить свою чашечку чая. Но тут за окном вдруг сильно потемнело.

-            Это же ночь! — похолодела от страха мышка-трусишка.

Как это она могла забыть про страшную ночь! Ей даже показалось, что в окно глянули два жутких зелёных глаза. И мышка-трусишка в испуге забилась под стол. И напрасно, потому что за окном ничего страшного не произошло. Просто сонное облако нечаянно закрыло луну. Может быть, мышка-трусишка больше и не осмелилась бы выглянуть, если бы под стол не заглянул тонкий лунный луч. Да к тому же кто-то опять тронул на столе чайничек с именинным чаем.

-            Кто это может быть? — подумала мышка-трусишка и осторожно выглянула.

А это, оказывается, к ней в окно вкатилась румяная луна. Сидит луна за столом и тихонечко попивает чаёк. Вышла тогда мышка-трусишка из своего укрытия и тоже села за стол.

— А я и не знала, что здесь живот мышка-малышка, — удивилась луна. — Извини, что я у тебя чаю попила. Вкусный у тебя чай, душистый.

-            Он у меня именинный, — застенчиво пролепетала мышка-трусишка.

-            Так значит, у тебя именины? А где же твои гости? — спросила луна, оглядев праздничный стол, где стояло ещё много нетронутых чашек. — И почему ты справляешь именины под столом?

-            Я ночь боюсь, — робко призналась мышка-трусишка.

-            Ночь? Почему же ты её боишься? — опять удивилась луна.

И мышка-трусишка поведала луне, как она, однажды решилась приоткрыть дверь, чтобы рассмотреть ночь повнимательнее. Выглянула и увидела, как мимо её норки проплывает ночь, закутанная в густой ворох сумерек, а из вороха торчат новострённые уши, и эти уши как у кошки.

-            Но у ночи нет никаких ушей! — возмутилась луна.

-            И даже кошачьих? — недоверчиво переспросила мышка-трусишка.

-            Совсем никаких, — заверила трусишку луна.

-            Кто же тогда мне показал те странные уши? — растерянно спросила мышка-трусишка.

-            Да это старенький страх, он любит пугать глупых трусишек, — улыбнулась луна. — Уж он-то хорошо знает, чего больше всего на свете боятся глупые трусишки. А вот ночь, которую ты так боишься, стоит сейчас за твоим окном, посмотри.— И луна поманила мышку-трусишку к окну.

Глянула мышка-трусишка за окно, а там такие же тёмные сумерки, как и у неё в норке.

-            Где же ночь? — спросила мышка-трусишка, видя, что за окном никого, кроме сумерек, нет.

-            А ты подойди поближе, и ночь на тебя сама посмотрит, — шепнула луна и выкатилась из норки, чтобы при её свете мышка-трусишка могла получше рассмотреть ночь.

Мышка-трусишка подошла к окну и ещё раз глянула, но никто из сумерек не вышел, чтобы посмотреть на неё. Только с тёмного неба спокойно смотрела на трусишку маленькая звёздочка, да ветерок кого-то нежно уговаривал идти спать. И ещё мышка-трусишка почуяла, как в окно проникают свежие ночные сумерки и как они проплывают мимо её теплого носа, и от круглой доброй луны на дворе светло и ничуточки не страшно.

-            Где же ночь? Может, она обиделась и не хочет смотреть на меня? — забеспокоилась мышка-трусишка.

-            Всё, что ты сейчас видишь за окном, это и есть ночь, — подсказала луна трусишке.

-            Значит, ты тоже ночь? — спросила мышка-трусишка.

-            Да, я тоже ночь, — сказала луна.

Тут, кажется, мышка-трусишка догадалась, что её гостьей сегодня стала сама ночь. И звёздочка — это ночь. И ночной ветерок с его охапкой сумерек. И луна с её чудесным лунным светом. И уж, конечно, мышка-трусишка убедилась, что у ночи нет никаких кошачьих ушей. Она ещё раз глянула на заоконную ночь и погрустнела.

-            Тебе не понравилась ночь? — забеспокоилась луна, глядя на трусишкину печальную мордочку.

-            Когда ещё ко мне придёт такая ночь... — вздохнула мышка-трусишка.

-            Ночь надо любить, и ты всегда увидишь её такой. А если будешь бояться и трусить, то даже в самую красивую ночь тебе будут мерещиться страшные кошачьи уши. Ну, а теперь тебе пора спать, — сказала луна, вкатываясь обратно в трусишкину норку. — А за то, что ты угостила меня именинным чаем, я тебе подарю гамачок-качалку.

И луна повесила в норке лёгкий гамачок и сама уложила в него мышку-трусишку. И мышка, уже совершенно спокойная, положила лапку под ушко, сладко зевнула и уснула. Луна ещё немножечко помаячила у мышки в окне, потом тихонечко выкатилась и покатилась на небосвод, чтобы делать ночь красивой и приятной, ласкать всех спящих лунным светом и освещать дорогу припозднившимся путникам.

 

 

Летняя сказка 

 

Был обычный солнечный день, какой бывает только летом. И ничего бы такого особенного не случилось с одной небольшой зверюшечьей компанией, что всегда собирается на тихой улочке, если бы не малыш щенок Славик.

Славик появился как-то незаметно из-за угла дома. Сев тихонечко под деревянный зонтик, где была всеми любимая песочница, он негромко произнес совсем обычные слова, которые почему-то всем показались таинственно волшебными, будто заклинание:

-      А я что-то знаю!

И от этих слов и вправду что-то изменилось. Лисичка Лиска, которая до этого весело скакала через свою прыгалку, застыла на месте. Малыши, играющие в песочнице, тоже замерли с открытыми ртами, будто их остановил какой-то волшебник. Первой опомнилась Лиска. Она быстренько подскочила к щенку Славику и, как это у неё бывало в порывах щедрости, предложила ему свою прыгалку на целых полдня.

-    Хочешь, — сказала Лиска, — она будет долго-долго только твоя?

А сама была готова заглянуть к Славику в каждый кармашек, чтобы только первой увидеть это самое "то", что знал Славик. Ведь Лиска привыкла, что именно она первой приносила во двор все последние новости. А тут какой-то щенок. "А вдруг эта новость и вправду интересная?" — встревожилась про себя Лиска.

Но Славик молчал. И от этого таинственное "то", что он знал, становилось всё больше и больше. И когда уже казалось, что таинственное "то", которое знал Славик, уже может лопнуть, как мыл ьный пузырь, Славик вдруг поднял голову, посмотрел в синее небо и радостно закричал:

-      Вон-вон, смотрите!

Все подняли головы и увидели, что из-за ближайшей крыши дома выплыло белое облако.

-      Ну и что? — недоумённо уставилась на щенка Лиска.

-      Как это что? — возмутился Славик. — На нём же сидит такой же щенок, как и я!

Тут все увидели, что на белом облаке действительно сидит вислоухий щенок. Но не успели малыши удивиться этому чуду, как из-за той же крыши показалось ещё одно облако, с которого их приветствовал толстый дружелюбный слонёнок, такой же белый, как и всё облако. Не успел скрыться слонёнок-облако, как из-за крыш выплыл лисёнок-облако. Тут с Лиской произошло нечто невероятное. Забыв про свою прыгалку, с которой она никогда не расставалась, Лиска побежала за этим облаком. И все остальные малыши кинулись бежать за этими удивительными облаками, потому что каждый малыш видел на облаке такого же малыша, как и он сам. И естественно, всем малышам хотелось познакомиться с теми, кто плыл по небу на облаках. Но облака не так-то просто догнать. А из-за крыш выползали то причудливый зверёк, то принцесса на перине, то сказочный замок с мостиками и арками, то нахмуренный старичок. И все эти облака, не торопясь, уплывали за лес.

Набегавшись за облаками, малыши снова уселись в песочнице, и каждый наперебой старался рассказать про своё облако. И тут котёнок по имени Пушок, на минутку задумавшись, неожиданно спросил:

-      А почему эти облака то сначала выплывают из-за леса, то вновь возвращаются туда?

-      А правда, почему? — подхватили вопрос другие малыши.

-      А я знаю! — сразу же оживилась Лиска. — Все эти зверюшки живут в той стране, что прячется за лесом. И каждый там сплетает себе облако, кому какое хочется, и отправляется на нём путешествовать.

-      Вот здорово! — воскликнул Пушок. — А из чего они плетут облака?

-      Наверное, из лёгких-лёгких одуванчиков, — мечтательно вымолвила Лиска.

Она представила, как из большой кучи одуванчиков сплетёт себе мягкое, похожее на домашнюю подушку облако. И как потом она поплывёт на этом облаке... Далеко-далеко поплывёт... Затем Лиска вспомнила, что облако-то из одуванчиков и в любую минуту может разлететься от дуновения летнего ветерка. И ей стало страшно. И от этого у неё предательски задрожал кончик хвоста, и она прижала его к лавочке лапкой, чтобы никто не заметил.

Тут Лиске на глаза попался лягушонок, который всегда хвастался, что похож на зелёное лето. Но сейчас лягушонок так же, как и все, разглядывал плывущие облака, надеясь увидеть белого лягушонка на облаке. Уже проплыло много облаков, а лягушонок-облако так и не появился. Это-то и заметила хитрая Лиска.

-      А лягушата не живут в той стране, где сплетают облака из одуванчиков, потому что лягушата мокрые, а если облако вымокнет, оно сразу же прилипнет к небу и не поплывёт, — авторитетно заявила она.

-      А может, в той стране всё-таки живут лягушата, только они белые и сухие, — попробовал вступиться за лягушонка щенок Славик.

-      Нет, лягушки всегда бывают зелёными, мокрыми и противными, — дёрнула хвостом вредная Лиска и победно рассмеялась.

И, как это с нею частенько случалось, она тут же загорелась новой идеей: пойти половить в скверике между деревьев солнечных зайчиков. И все малыши с весёлым шумом потянулись за ней.

У песочницы остался только лягушонок. Ему очень захотелось всё-таки увидеть на далёком облаке такого же лягушонка, как и он сам. Но Лис­ка оказалась права: ни на одном облаке не оказалось белого лягушонка. Как велико было огорчение лягушонка! Опечаленный, он побрёл прочь и не заметил даже, как очутился у старого пруда, где тихо шуршат камыши и где высокий берег старательно рисует свое отражение на гладкой поверхности пруда. Лягушонок уселся на лист кувшинки, и из его глаз покатились слезинки.

-      Ты что это вздумал мутить чистую воду пруда своими слезами? — вдруг услышал лягушонок над собой чей-то голос.

Лягушонок поднял голову и увидел, что над прудом повисло небольшое облачко.

-      Ну, и что ты плачешь тут в одиночестве? — спросило облако.

-      Это правда, что на облаках никогда не бывает белых лягушат? — спросил лягушонок облако.

-      А почему белые лягушата должны жить на облаках? — удивилось облако. — Все живут на земле, на облаках никто не живёт. Посмотри на меня: разве на мне кто-то сидит?

-      Тогда почему на других облаках плывут всякие зверюшки? — спросил лягушонок.

-      НИКТО, запомни, НИКТО не плавает на облаках! Потому что это невозможно. Вот посмотри! — И облако заклубилось перед лягушонком густым туманом.

-      Тогда почему все видят на облаках всяких зверюшек, диковинные фигурки, домики и всякие пышные замки? — упорствовал лягушонок. — Я и сам их видел. А ты утверждаешь, что на облаках никого нет.

-      А я ещё тебе раз говорю, упрямый лягушонок, что на облаках НИКТО не живет! Ты понял это? Как ты думаешь, что я здесь делаю? — спросило облако.

-      Отдыхаете, — не задумываясь, ответил лягушонок.

-      Это я-то отдыхаю? Я вовсю работаю! Это ты ничего не делаешь, только задаешь мне глупые вопросы, — обиделось облако. — Посмотри на меня: разве я было таким как сейчас?

Лягушонок посмотрел на облако и увидел, что оно раздобрело и стало очень тёмным, и с него лягушонку на лоб упала большая капля дождя.

-      Ну, понял, что я делаю? — спросило облако.

-      Нет, — виновато вздохнул лягушонок.

-      Я расту! — торжественно объявило облако, которое уже больше походило на тучку. И из этой тучки уже накрапывал тёплый приятный дождик.

-      Видишь, — сказала тучка, — жаркое солнышко нагревает воду пруда, и от воды поднимается пар, как от кипящего чайника. Только от чайника идет сильный горячий пар, а от пруда пар поднимается лёгкий, не заметный для глаз. Потом этот пар собирается сначала в небольшое облачко, затем это облачко начинает расти — вот как я сейчас расту. А в холодном воздухе облако обязательно начнёт остывать. И пар снова станет водой, и эта вода будет капельками падать на землю. Понятно? И, надеюсь, теперь ты понял, почему на облаке никто не сможет плавать?

-      А как же тогда зверюшки, сидевшие на облаках? Их же все видели! — упрямо повторил свой вопрос лягушонок.

-      Ты думаешь, я тебя обманываю? — недовольно спросила тучка настырного лягушонка. — Раз уж на то пошло, я тебе скажу, почему все видят на облаках зверюшек. Облака очень любят, чтобы их приветствовали, вот и показывают всем разные фигурки. Понятно тебе?

-      Значит, облака всех обманывают? — недоумевал лягушонок.

-            Гммм... — задумалась тучка. — В какой-то степени да... Собственно, почему нельзя кого-то немножечко обмануть? Ведь если обман не причиняет зла, то это хороший обман, — рассудила тучка и, деловито клубясь, быстро поплыла прочь от любопытного лягушонка.

-      Ур-р-ра! Теперь я знаю настоящий секрет! — обрадовался лягушонок и побежал, чтобы рассказать всем то, что ему рассказала тучка, и что он сам только что видел.

Лягушонок приблизился к друзьям, уже вернувшимся обратно к песочнице после успешной ловли солнечных зайчиков. Ему очень хотелось поделиться с друзьями тем, что случилось с ним за камышами на старом пруду. Но компании, увлечённой Лискиной прыгалкой, бы­ло не до него. На лягушонка просто не обратили внимания. И, как всегда, всеми верховодила хитрая Лиска. Лягушонок немного огорчился, но не стал перебивать игру и пытаться привлечь к себе внимание. Он был скромным лягушонком.

Тут из-за соснового леса выглянула и сердито заворчала большущая тёмная туча, и к друзьям живо побежал длинноногий тёплый дождик. Он радостно скакал по тропинкам, по деревьям, по дощатым заборам, на которых только что лежала серая пыль. Подбежал к домам и весёлой своей перебежкой застучал по стенам, окнам и крышам. Ведь так, резво перебирая длинными водяными ногами-струйками, умеет бегать только дождик.

Все малыши уже разбежались по домам и только слушали беспечный перестук дождика за оконным стеклом. Зато лягушонок остался на улице и от всей души плескался под этим тёплым дождиком — ведь лягушата любят дождь.

Потом дождик убежал куда-то за крыши, и над землей повисла радуга — словно чудо-мостик. И, конечно же, малыши, не умеющие подолгу сидеть дома, уже вовсю бежали к радуге, не разбирая тропинок. И никто не заметил, как из-за крыши выплыло лёгкое облачко. Уронив на землю последнюю каплю дождя, оно сначала потянулось, потом округлилось, потом приняло форму лягушонка, и этот лягушонок-облако медленно поплыл по небу. И это было всё, что осталось от большой сердитой тучи.

 

Веснянка 

 

Крепко ещё спит сибирская тайга под жгучей шубой снегов. Всех разогнал мороз трескучий по своим норам, дуплам да берлогам. А тем, кому некуда спрятаться, худо в зимней тайге. И не смилостивится мороз, важно ходит он по лесу и подправляет сугробы, тронутые настырным солнцем. И слышно только, как потрескивают заиндевелые деревья. Да серебряный месяц с небес стелит свою светлую дорожку на эти великолепные снега. Бежит, пробивается эта дорожка в самую глушь тайги, туда, где утонула в пышном сугробе убогая сторожка. И хотя её замело по самую крышу, всё равно видно, как светится в сторожке оконце. Это коротают зимнее время Веснянка и её старая нянюшка.

Вертится перед ледяным зеркалом Веснянка, все ларцы с драгоценностями пооткрывала. То одну нить ледяного жемчуга возьмёт и капризно глянет в чистый лёд-зеркало, то другую нить — всё перебрала! Да только почему-то в тот вечер никакой жемчуг ей не подходил. Потом было примерено самое любимое ожерелье — из тонюсеньких льдинок — словно чистый горный хрусталь нанизан на нитку. И у самой Веснянки две таких же льдинки в глазах застыли. И опять всё ей не то! Вот уж и заветный ларец открыт — в нём хранится дорогой венец. Из крепчайшего льда этот венец — заморожен самой лютой стужей, кован всеми сибирскими морозами, гранён и отшлифован шальными ветрами. Примерила его Веснянка на голову — грандиозно! А у самой в лице ни капельки тепла, лишь две ледышки в глазах холодно искрятся. И снова её что-то не устраивает. Заглянула ещё раз в ларец и узрела там белую блестящую ленту.

-  Ой, нянюшка, что это? Какая необыкновенная лента! — восхитилась Веснянка.

-  Ох, батюшки! — всполо­шилась старушка. — Я со­всем забыла строгий наказ матушки-метелицы. Эту ленту я должна вплести в твою косыньку, голубушка моя, в самый последний вечер первого весеннего месяца.

-  Скажи, а зачем мне надо вплетать эту ленту? Скажи, а то не дам вплести! — передёрнула плечами Веснянка, разглядывая белоснежную ленту, на которой вился причудливый узор из лёгких снежинок, словно лента была соткана из зимнего забвения.

-  Присядь-ка, милая, и я расскажу тебе всё, о чём сама знаю, а заодно и ленту вплету, — уговаривает нянюшка Веснянку.

Присела Веснянка у ног нянюшки, и та начала свой сказ:

-  Ворожила матушка-метелица на таёжном озере, и привиделось ей, что в Веснянкину косу надо обязательно вплести снежную ленту, чтоб охладить горячую головушку девицы. А иначе случится беда.

-  Какая беда, нянюшка? — насторожилась Веснянка.

-  Да говорят, будто бы глянет однажды в наше оконце светлоокий принц, и убежит Веснянка за ним из своей сторожки.

-  А для чего ему глядеть в наше оконце? — пожимает плечами Веснянка.

-  Чтоб влюбиться в тебя, — улыбнулась нянюшка. — А чтоб влюбиться, ему надо сначала тебя увидеть.

-  А как зовут этого принца, нянюшка? — не унимается Веснянка.

-  Март... — тяжело выдохнула нянюшка это имя: сердцем чувствовала она, что грядёт беда, что плохо придётся непокорной Веснянке.

-  Ах, нянюшка!..

Вскочила Веснянка и так тряхнула головой, что не удержался венец на её голове и в последний раз, сверкнув миллиардом искр, рассыпался навсегда. Веснянка прыгнула за порог и исчезла в таёжной темени. А снежная лента так и осталась в заботливых руках старой нянюшки.

Веснянка, как была босая, так и побежала, не оглядываясь, по обманчивой дорожке серебряного месяца — так не терпелось ей увидеть светлоокого принца по имени Март. Долго бежала она, а когда наступило утро, присела Веснянка отдохнуть на полянке.

-      Ну где же ты, принц? Тот, кто хочет в меня влюбиться? — зашептала она. — Как мне хочется поскорее тебя увидеть! — И, обессиленная, заплакала, положив усталую голову на колени.

Спустя некоторое время то место, где сидела Веснянка, оттаяло, а её светлые девичьи слёзы проросли робкими подснежниками.

Спешит девица в поисках светлоокого принца, а за ней преданным псом бежит первый весенний ручей, ластится, лижет своим холодным языком её голые пятки, подслушивает ночами Веснянку в бреду, а днем всему свету рассказывает про её грёзы. И тянется за ними сумятица, которая, как дурман колдовской, тревожит живые сердца, торопит уставшие птичьи стаи, проникает в человечьи души, рождая в них сладкую грусть и напоминая, что настало святое время любви. И нет теперь в глазах Веснянки льдинок, в них уже оттаявший таёжный омут плещется. И бежит она, торопится, и невдомёк ей, что надо остановиться и подумать: где же всё-таки её суженый. Впереди? И она его вот-вот догонит? Или он уже далеко позади неё остался, а она проскочила мимо?

Эх, не успела старая нянюшка остудить снежной лентой горячую головушку Веснянки! Не успела...

 

 

Золотой осколок солнышка 

 

Произошла эта история когда-то давно с одной маленькой девочкой, которую звали Леночка. Жила она, как все её подружки, с мамой и папой в нашем городе. И сколько Леночка себя помнила, кроме мамы с папой да пушистого кота Бобрика, у неё никого больше не было. Так думала эта маленькая девочка. И вдруг в один прекрасный день Леночка узнает, что у неё есть бабушка — не сказочная, а самая настоящая, которая живёт где-то в деревне. И что эта бабушка прислала им на днях письмо.

-      Ленка, знаешь, кто нам письмо прислал? — спросил у неё папа.

-      Нет! — изумленно ответила Леночка и с любопытством посмотрела на белый конверт в папиной руке.

-      Нам прислала письмо мамина мама! — ликовал почему-то с письмом в руке папа.

-      А тебе она доводится бабушкой, — сказала мама.

-      Как, самая настоящая? — спросила Леночка.

-      Да, это твоя родная бабушка, и теперь мы тебя увезём к ней на дачу, — с мечтательной улыбкой на лице проговорила мама.

-      Вот послушай, что пишет нам бабушка. — Папа достал письмо и стал читать.

"Здравствуйте, мои хорошие! — писала бабушка. — Что-то вы совсем забыли меня, старую. Давно я вас не видела. Как там растёт моя внучка Алёнушка? Скорей приезжайте ко мне, я давно уже для Алёнушки моей приготовила сказку".

-      Пока ты без нас отдохнёшь у бабушки, а мы с папой через какое-то время приедем к вам, — стала уговаривать Леночку мама. — Да к тому же бабушка пишет, что она для тебя приготовила сказку.

Но Леночке не хотелось расставаться с папой, с мамой и Бобриком, и она заплакала.

-      Не реви, Ленка! — сказал весело папа. — Знаешь, у них там в деревне даже облака из настоящей простокваши. Бабушка живёт возле самого леса, ох и хорошо там... — мечтательно вздохнул папа.

-      Пусть ребёнок хоть познакомится с природой, а то всё дом да асфальт, — проговорила мама и о чём-то задумалась, гладя Леночку по голове. Леночка ничего не поняла, откуда вдруг у них появилась бабушка и почему мама с папой так рады, что наконец-то они отправят Леночку на дачу.

***

И вот Леночка на даче у бабушки лежит в постели, а снаружи кто-то тихонечко шуршит по крыше бабушкиного домика, царапается в закрытые ставни. И поэтому девочке кажется, что кто-то большой и сильный хочет сорвать с места маленький бабушкин домик и унести его далеко-далеко, как в сказке про Гулливера. Ей становится страшно, и девочка забирается с головой под одеяло. Но и под одеялом Леночке слышно, как в тёмных углах таинственно шепчут что-то сухие пучки трав и что к их горьковатому запаху после дождя примешался запах душистого луга. А ещё девочке показалось, что у бабушки где-то в сундуке до утра спрятано само солнышко. Это потому, что днём солнце жарко нагрело бревенчатые стены бабушкиного дома, и сейчас в нём было тепло. Можно было подумать, что солнышко вовсе не закатывалось за лес.

Постепенно Леночкин страх растаял, как сырой клочок тумана; и над Леночкиными ресницами лёгким мотыльком закружил сон. И вот то ли это ей приснилось, то ли было на самом деле. Только услышала вдруг она, что ставню окна кто-то тревожно царапает.

-      Что это такое? — заинтересовалась Леночка, не совсем же она была трусишкой. И она тихо, чтоб не услышала бабушка, скатилась с высокой кровати и босиком прошла по прохладным половицам. Подойдя к прикрытому окну, девочка толкнула ставню и зажмурилась. За окном стояло дерево с ярко-зелёными листьями, которые чуть шевелил ветерок. На каждом листе блестели крупные капли дождя, а само дерево горьковато пахло. И было тихо-тихо. Но вот качнулась перед окном ветка, это сел перед девочкой воробей и, по-птичьи склонив голову на бок, он с любопытством уставился на Леночку.

-      Здравствуйте, я только вчера приехала, а это вы здесь очень долго шуршали? — спросила Леночка.

-      Нет, не я. Это шуршал дождь.

-      А я знаю, где он сейчас, он за нашим забором шуршит крапивой. Мне вчера бабушка сказала, чтоб я не лезла за забор в крапиву.

-      Почему это дождик для одуванчиков должен шуршать в какой-то крапиве? — возмущённо чирикнул воробей.

-      Как это "почему"? Это был дождик для одуванчиков, — удивилась Леночка.

-      Конечно, — гордо подтвердил воробей.

-      Зачем же он ко мне в окно царапался? — поинтересовалась Леночка.

-      Он тебя звал, чтобы ты помогла посеять одуванчики.

-      Но я ведь пока этого делать не умею, это только бабушка сможет, — растерялась Леночка.

-      Разве ты никогда не сеяла одуванчики? Это умеют делать все, даже самые маленькие дети, — изумился воробей.

-      Я ведь живу в городе, а там дома да асфальт, — грустно ответила девочка, повторив мамины слова.

-      Да, но неужели у вас в городе нет жёлтых цветов, похожих на солнышко? Потом они превращаются в белые лёгкие шарики, на них стоит слегка подуть, и они разлетаются. Вспомни, может, и ты не один такой шарик распустила.

-      Да, кажется, я тоже распускала такие шарики, — призналась девочка. — А где сейчас дождик? Я хочу помочь ему!

-      Он за белыми, высокими берёзами, у речки, — ответил воробей. — Там они с ветерком собрались сеять одуванчики. Если хочешь, я провожу тебя к ним. Пойдём!

И вот Леночка на лесной тропинке. Со всех сторон её окружили высокие деревья, в вышине они о чём-то шумели. На тропинке блестели небольшие лужицы, в которые заглядывало то высокое дерево, то лесной цветок, даже самая малая травинка пыталась увидеть в воде своё отражение.

-      Это дождик оставил для травинки зеркальце, — воскликнула девочка.

-      Не только для травинки, в это зеркало смотрятся все, кто любит прихорашиваться, — чирикнул воробей. — Даже я иногда люблю попить из такой лужицы.

А маленькая девочка весело бежала по тропинке и не знала о том, что, едва шагнув за порог, она оказалась в сказке. Она нарвала букет лесных цветов, набрала кармашек лёгких одуванчиков. Пнула попавший нечаянно ей под ноги скользкий гриб. Потом увидела на ветке очень яркую букашку и, сама не зная зачем, зажала её в своей ладошке.

-      Какая злая девочка пришла к нам в лес! — вдруг услышала она за спиной у себя чей-то голос и обернулась. На пеньке между елями сидел старичок-лесовичок и наблюдал за ней.

-      Я не злая, я только вчера приехала к бабушке в гости. А где живёте вы? — спросила она старичка-лесовичка.

-      Я живу в уютном дупле очень старого дуба, — ответил лесовичок. — Что же ты: только-только приехала, а уже столько живой красоты успела убить!

-      Я никого не убивала, я пришла, чтобы помочь посеять одуванчики.

-      Зачем же ты набрала полный кармашек семечек одуванчика? Ты же помяла парашютики, и эти семечки теперь улететь не смогут. И для чего тебе эта букашка, что сейчас умирает у тебя в зажатой руке?

-      Эти семечки я хотела увезти с собой, чтоб в городе тоже было много одуванчиков. А букашку я взяла просто так, чтобы все видели, что я ничего не боюсь. Ну, если вам так жалко, возьмите всё назад, — обиженно сказала Леночка и стала опустошать кармашек, вываливая всё прямо на тропинку. И возле Леночкиных ног образовалась страшная кучка: смятые, спутанные пушинки одуванчиков, увядшие цветы и мёртвая букашка. — Я не хотела их губить, просто мне хотелось, чтоб у нас в городе тоже было красиво, — стала оправдываться девочка.

-      Ладно, я верю, что ты сделала это не со зла, — сказал лесовичок. — К сожалению, не каждую ошибку, сделанную человеком, можно исправить, — вздохнул он. — Человек часто не хочет считаться с тем, что вокруг него тоже всё живое, как и он сам. Можно нарвать охапку луговых цветов и не заметить, как они умирают у вас в душной комнате, хотя до этого цветы росли, радовались солнцу. Если хочется взять в свои дом кусочек живой красоты, ты сначала посмотри, много ли на полянке цветов, которые ты хочешь нарвать, и если их много, — сорви два-три цветка. Сколько красивых, полезных для людей цветов исчезло с нашей земли! И все потому, что их рвали охапками. Или вот дерево в лесу, ведь не из всех семян, которые упали в землю, потом вырастут деревья. А человек придёт и ломает ветки, хотя ни одного дерева в этом лесу не посадил.

-      Мы завтра с бабушкой придём сюда и посадим много деревьев, — пообещала Леночка.

-      Покажу-ка я тебе настоящее сокровище. Его может увидеть только добрый человек.

Когда они подошли к ручью, Леночка не сразу его заметила, он журчал, казалось, совсем близко — но вот где? Когда лесовичок раздвинул сочную, высокую траву, только тогда Леночка его увидела. Это был ручей как ручей — холодный, на его берегу сидел маленький лягушонок, который, едва увидев девочку, тут же прыгнул в траву и исчез.

-      А где же сокровище? — разочаровано произнесла девочка.

-      А ты посмотри вот сюда, — лесовичок примял посильней траву, и девочка зажмурилась: в ручье сверкало маленькое солнышко.

-      Вот оно, наше сокровище, золотой осколок солнышка; если он исчезнет, то ручей умрёт, значит, умрёт и лес.

-      А что надо сделать, чтоб оно не исчезло? — спросила девочка.

-      Надо, чтобы ручей был всегда чистым, а его каждую осень засыпает опавшая листва, в него падают сломанные ветки, а почистить его некому, — грустно сказал старичок-лесовичок.

-      Я его почищу, — сказала девочка.

-      А ты не испугаешься, что вода в нём холодная?

-      Не испугаюсь, — бодро ответила Леночка и стала убирать из ручья всё ненужное. И как только ручей стал чистым, он весело зажурчал, словно в нём зазвенели хрустальные сосульки. И эхо отозвалось на эту чистую песню ручья...

-      Спасибо тебе от всего нашего леса, — сказал лесовичок и высыпал в Леночкины ладошки горсть спелой земляники. — А теперь тебе пора домой...

Лесовичок вывел Леночку из леса. И она быстро дошла до дому. У крыльца её встретила бабушкина собака Чапа. Она дружелюбно ткнулась носом в Леночкины ладошки.

-      Знаешь, Чапа, я лесной ручей чистила, чтобы в нём всегда был осколок солнышка, — сказала девочка и вбежала в дом. Там она юркнула в тёплую постель и провалилась в глубокий предутренний сон...

 

 

Радужная капелька 

 

Город выбрался уже из подтаявших грязных сугробов, по асфальту вовсю бежали мутные, но веселые ручьи, сливаясь в большие лужи, и весь мусор, что прятала зима под снегом, сейчас вылез на белый свет. В общем, город был проснувшимся, но еще не прибранным — таким обычно город и бывает в начале весны. А на все это с чистого голубого неба лилось ослепительное мартовское солнце.

Но ничего этого Алька не замечала: ни задорных ручейков, ни заманчивых тающих сугробов, она просто тащилась по неопрятному городу, и в душе у нее была грязная лужа.

-            И зачем только я выросла? — подумала Алька про себя со злостью.

А ведь она еще помнит то замечательное время, когда бабушка встречала ее из детского сада и, всегда широко улыбаясь, говорила: "Солнышко мое пришло!". И приветливо расставляла руки — и Алька с радостью кидалась в бабушкины объятия.

А вот сегодня утром бабушка выставила ее за дверь и даже не поинтересовалась, успело ли ее солнышко выпить чаю. Только холодно сказала: "Иди! А то, чего доброго, в школу опоздаешь!".

А ведь это по вине своих родичей Алька сегодня не выспалась. Вчера, когда они вечером сели ужинать, мама с раздражением бросила папе:

-      Зарплату принес? Или ты вообще разучился ее приносить?

-            Я что: виноват, что на фирме опять задержали зарплату? Я и так только на вас троих и ишачу, и все как в прорву, и вы еще и недовольны! — гаркнул папа и, зло хлопнув дверью, выбежал из квартиры.

-      А я как кручусь, вас всех обслуживая? То магазин, то стирка, то уборка, целый день как белка в колесе, носишься по этим базарам, чтобы хоть куски получше в дом принести! И никакой благодарности! — заорала мама и почему-то с негодованием посмотрела на бабушку.

-      Ну, я пока еще сама себе на жизнь зарабатываю и, если надо будет, смогу каких работничков, как вы, еще полдюжины прокормить! — крикнула бабушка маме в лицо.

-      Марш в постель, чего уставилась? — повернувшись к Альке, цыкнула мама, замахала на Альку руками, и та опрометью ринулась в свою комнату.

Там она быстро разделась, юркнула в постель и зарылась в подушку, зажимая уши до судорог в руках, — так, что яростные крики на кухне превратились в сплошной гул.

Долго лежала так Алька, оцепенев, пока хитрый сон все-таки не подобрался к ней. Утром она проспала, не услышав звенящий будильник, и, когда ее пришла будить бабушка, Альке показалось, что она только что заснула. Поэтому, когда на уроке в школе ее вызвала учительница, она тупо уставилась на доску и долго стояла молча, потом, ничего не сказав, отправилась на свое место. На усталом лице учительницы появилось удивление. В классе, естественно, раздались смешки, а у Альки в дневнике появился красный, с длинным носом кол.

Сейчас Альке хочется одного: забросить свой ненавистный портфель далеко-далеко, за все эти высокие дома, чтобы его никто никогда не нашел. Ну почему всем так трудно понять, что Алька просто не выспалась?

И опять на Альку нахлынули воспоминания — как совсем не так уж и давно все было очень хорошо, просто великолепно. Папа был такой веселый, он заходил за Алькой в детский сад, брал ее на плечи и нес домой. А Алька, вцепившись в отцовский чуб своими маленькими ручками, так радостно визжала от восторга, что прохожие удивленно оборачивались им вослед. А какая была мама... Мама, когда стояла перед зеркалом, всегда ставила Альку впереди себя, и они начинали вместе наряжаться. Обе всегда были довольны, что наряды сидят на них отлично.

И куда подевалось все хорошее? Алька тяжело вздохнула. Посмотрела на лужу — и ей непременно захотелось пройтись по ней. И тут перед ее лицом что-то пролетело и, щелкнув ее по носу, шлепнулось в лужу. И там сразу же завертелся радужный пузырь, не обращая ни малейшего внимания на расстроенную Альку. Этот пузырь стал так весело нырять и кувыркаться в грязной луже, будто это была совсем не лужа, а приятная теплая ванна. Алька смотрела на все это и не находила слов.

-      Ну что ты на меня так уставилась? Что, никогда, что ли, не видела, как пузыри в лужах купаются? — спросил пузырь Альку.

-      Нет! — затрясла головой Алька.

-      Ну, тогда считай, что тебе сегодня повезло: ты увидела великое чудо! У тебя сегодня счастливый день, — захихикал пузырь.

-      Лучше бы этого сегодняшнего дня не было... — удрученно вздохнула Алька.

-      Почему? — удивился пузырь.

И тут Алька поведала пузырю про свой неудачный день, и про вчерашний тоже.

-      Да, это плохо, — сказал пузырь, — так всегда бывает, когда кто-то приносит с собой в дом плохое настроение. Сначала плохое настроение запрячется в какой-нибудь темный угол и сидит там, пока не превратится в большое пыльное облако. Никто о нем и не догадывается, а оно затаилось в углу. А когда настает ночь, плохое настроение тихонько выплывает — и все начинают им дышать. И поэтому утром все просыпаются в плохом настроении, и весь день проводят в плохом настроении. Никто не умеет оставлять за порогом свое плохое настроение, а это обязательно надо делать, потому что плохое настроение противное, вредное и заразное, как болезнь.

-            А как же это сделать — оставить за порогом плохое настроение? Это ведь, наверное, очень трудно, — задумчиво произнесла Алька.

-            Ну, проще ничего не бывает, уж поверь мне! Плохое настроение боится улыбок. То есть ты можешь отогнать плохое нестроение своей же собственной улыбкой. Сумей улыбнуться своему плохому настроению — и оно само исчезнет. Ну как, поняла? — спросил Альку пузырь.

-            А это всем помогает? — засомневалась Алька. — И как это можно: улыбнуться своему плохому настроению?

-            Сейчас научу тебя. Ты сначала покажи этой грязной луже свое хмурое лицо, а потом улыбнись. И плохое настроение останется в этой луже. Ну чего в этом трудного? — рассердился пузырь, недовольно взирая на скуксившуюся Альку. — Только запомни: когда избавишься от плохого настроения, не прячь сразу свою улыбку, иначе в тебя может влететь чье-то чужое плохое настроение. А улыбка — это отличная защита. Улыбка как щит, ничего не влетит! — срифмовал в заключение пузырь.

-            А где же взять хорошее настроение взамен плохому? — опять забеспокоилась Алька.

-            Так хорошее настроение тут же появится от твоей улыбки, — пояснил пузырь. — И еще вот что: ты непременно должна передать свое хорошее настроение родителям и бабушке.

-            Как же это сделать? — недоумевала Алька.

-            А ты просто подойди к ним, приласкайся и напомни им, что ты их очень-очень любишь.

Тут пузырь хлопнул по луже — и у Альки на ладони засверкала радужная капелька. Алька посмотрела на капельку — и ей показалось, что к ней вновь вернулось то время, когда ее все любили. И она улыбнулась — впервые за весь этот трудный для нее день. И поняла, что хорошие времена вовсе не позади, они еще и впереди, и их ждет много-много чего хорошего. И повеселевшая Алька поспешила домой, неся папе, маме и бабушке хорошее настроение. Когда же девочка скрылась за углом высокого дома, радужный пузырь лопнул, и лужа вновь стала темной и грязной...

 

 

Необыкновенный подарок 

 

Едва краешек небо посветлел от только что проснувшегося солнышка, как на старом пруду, на круглом листе кувшинки уселся маленький хмурый лягушонок, у которого со вчерашнего дня было скверное-прескверное настроение. Да и кто будет долго и спокойно спать, когда у тебя сплошные неприятности. Вчера этот лягушонок сочинил новую песенку, и, как он сам думал, песенка у него получилась на "ура". Но когда мама-лягушка услышала ту песенку, она пришла в ужас.

 — Так нелепо сочинить и так фальшиво пропеть мог только самый невоспитанный и самый бестолковый лягушонок! — негодовала она. — От твоей никуда не годной и дурно звучащей песни никогда не пойдет приятный теплый дождик, да еще она, как пить дать, не понравится нашим соседям. Что они подумают? Они подумают, что мой сын — самый бесталанный. Ну вот, теперь у меня окончательно испорчен день.

Конечно, этот лягушонок был очень даже неплохим и вполне послушным, но он частенько огорчал маму: это у него получалось, как правило, нечаянно. И почему у мамы так часто портится хороший день? Лягушонку это было совершенно непонятно.

И вот что ему посоветовала болтушка стрекоза.

 — Если у меня начинаются неприятности, я всегда пытаюсь от них избавиться, — сказала она. — А если я к тому же еще нечаянно огорчу маму, то стараюсь сделать ей какой-нибудь необыкновенный подарок, и она сразу перестает на меня сердиться.

 — А из чего делается такой подарок? — спросил удивленный лягушонок. Он никогда не слышал о таком подарке.

Но болтушка стрекоза неожиданно сорвалась с цветка и улетела, а лягушонок так и остался сидеть, озадаченный этим вопросом. Но он решил, что, во что бы то ни стало, достанет для мамы такой же точно подарок.

 И вот он сейчас сидит на листе кувшинки и размышляет. А в это самое время окончательно проснулось солнышко и быстро стало согревать сначала макушки деревьев, потом дотронулась до спящих зверюшек, заглянув к каждому в норку. И солнышко любовалось своей работой: как от прикосновения его лучика, сладко потягиваясь, просыпаются цветы, озябшие за ночь зверюшки, лесной ручеек, самая крохотная травинка.

 И когда солнышко добралось до старого пруда, лягушонок уже отыскал в траве свою любимую жестяную банку, и, прикрыв ее пыльным лопухом, отправился за необыкновенным подарком. А солнышко, разбудив последнюю травинку на лугу, очень довольное, что его теплом уже все отогрелись, решило немного отдохнуть на мохнатой еловой ветке. Но тут ему глаза попался хмурый лягушонок, деловито скачущий по лесной тропинке.

 — Ты чего такой хмурый, лягушонок? — спросило солнышко. — Ты только посмотри, какой чудесный денек разыгрался! Разве можно в такой день быть хмурым и притом без всякой причины?

 — Здравствуй, солнышко, — поприветствовал лягушонок, а сам нахмурился еще больше. Скажи, солнышко, ты не знаешь, из чего делается необыкновенный подарок? И что дарят маме, если она очень красивая?

— Ну, я не знаю, из чего делается необыкновенный подарок, а вот что можно подарить красивой маме, кажется, знаю, — улыбнулось солнышко. — Вспомни: что больше всего на свете любит твоя мама?

 — Больше всего на свете мама любит меня, — горделиво поведал лягушонок.

 — Ну а еще что? — весело спросило солнышко.

Лягушонок задумался на минутку, а потом неуверенно произнес:

 — Еще, мне кажется, она очень любит солнечных зайчиков...

 — Так вот и найди сейчас на пруду самого яркого моего зайчика и подари его своей маме, — посоветовало солнышко лягушонку.

 — Нет, давай сделаем по-другому, — заупрямился лягушонок. — Дай мне самого яркого своего зайчика, я его спрячу вот в эту жестяную банку, а потом, когда у моей мамы вдруг опять испортится хороший день, я — раз! — открою эту банку, покажу маме яркий солнечный зайчик, и у нее снова появится хороший день.

 — Но ведь этот зайчик не сможет сидеть в этой жестянке, ведь солнечный зайчик — это мой луч: как только ты посадишь его в жестянку и прикроешь лопухом, он тотчас же исчезнет. Вот убедись сам.

Солнышко пустило свой лучик в жестяную банку, и там сразу заиграл такой яркий зайчик, что лягушонок даже зажмурился, но едва он прикрыл жестянку лопухом, солнечный зайчик и вправду исчез.

 — Вот видишь, я тебя не обмануло, мой лучик никогда не будет сидеть в темной банке, лучше подари его тогда, когда он блестит на воде.

 — Ну и что это будет за подарок? Это будет просто солнечный зайчик, а мне нужен необыкновенный подарок, — возмутился лягушонок и, даже не сказав солнышку "спасибо", уныло попрыгал дальше по тропинке.

 А над тропинкой в это время пролетал утренней ветерок, причем чрезвычайно довольный собой: сегодня с ним поздоровались все цветы, поэтому у него было прекрасное настроение. И на тропинке ветерок увидел хмурого лягушонка.

 — Привет, лягушонок! Это из каких краев ты такой хмурый? Тебя кто-то обидел? — спросил обеспокоенный ветерок.

 — Нет, — невесело квакнул расстроенный лягушонок.

 — Если тебя никто не обижал, почему же ты тогда такой нерадостный? — удивился ветерок.

И лягушонок рассказал ветерку все как есть. А потом спросил:

 — Скажи, ветерок, ты не знаешь, из чего можно сделать необыкновенный подарок, и что можно дарить очень красивой маме?

 — Ну, я точно не знаю, из чего и как делается необыкновенный подарок, а вот что можно подарить красивой маме, кажется, знаю. Скажи, что больше всего на свете любит твоя мама? — спросил ветерок.

 — Больше всего на свете мама любит меня, а еще она любит солнечных зайчиков, а еще... — Лягушонок призадумался. И вспомнил: — А еще она любит слушать твою песенку, когда та звучит в камышах. Дай мне твою песенку: я ее пока спрячу вот в эту жестяную банку, а когда у моей мамы вдруг опять испортится хороший день, я ей дам послушать твою песенку, и у мамы снова появится хорошее настроение, — оживленно проквакал находчивый лягушонок.

 — Знаешь, давай не будем прятать песенку в жестянку, а для твоей мамы я сегодня сыграю самую лучшую свою мелодию, а ты пригласи свою маму послушать ее. Беги скорее за своей мамой, — предложил ветерок лягушонку.

 — Разве это будет необыкновенный подарок? Это же будет обыкновенная песенка ветра, которая звучит каждый день, — недовольно промямлил лягушонок. И поскакал дальше, даже не попрощавшись с ветерком.

Лягушонок был в таком плохом настроении, что даже не заметил, как в небе появилась его любимая дождевая тучка, которая всегда приносит ему самый приятный дождик. Зато тучка сразу же заметила своего знакомого лягушонка.

 — Привет, лягушонок! — крикнула тучка и брызнула на него первые теплые дождинки.

Однако лягушонок недружелюбно отмахнулся от них.

— Ты что: не рад моему дождику? — удивилась тучка. — И почему ты такой хмурый? Разве можно быть таким хмурым безо всякой на то причины? Скажи, может, тебя кто-то обидел?

— Неправда, у меня есть причина быть сердитым! — проворчал лягушонок и еще больше надулся.

— Ну и что за причина у тебя такая ужасно большая, что ты обиделся сразу на всех?

— А как ты узнала, что я на всех сердитый? — удивился лягушонок.

— Да ты только посмотри на свою мордочку! Как ты думаешь, если бы тебе кто-то повстречался с такой хмурой мордочкой, чтобы ты подумал?

— Я? Что я подумал бы? Не знаю, — честно признался лягушонок.

— А знаешь, что я подумала, когда увидела тебя? — спросила тучка.

— Нет, — квакнул лягушонок.

— Я подумала, что ты увидел меня, и у тебя сразу испортилось хорошее настроение, поэтому у меня тоже сразу испортилось и мое хорошее настроение, — вздохнула тучка. — Ну а теперь расскажи, что у тебя случилось.

И лягушонок рассказал доброй тучке все.

— К большому сожалению, я тоже не знаю, из чего делается необыкновенный подарок. Знаешь что, сегодня я принесла с собой самый теплый дождик. Ты беги впереди меня к маме и скажи ей, что ее ждет настоящий сюрприз. И как только ты ей это скажешь, я тут же пущу этот дождик. Договорились?

 — Ой, ну и что это будет за необыкновенный подарок? Это же будет обычный дождик, — обиженно проквакал лягушонок и запрыгал дальше.

А на небе после дождевой тучки появилась радуга, она красиво изогнулась над лесом и стала пить воду из прохладного ручья. И нисколечко не удивилась, когда в ручье появилось отражение хмурой лягушачьей мордочки.

— Ты не знаешь... — начал было надоедать лягушонок своим нерешенным вопросом.

— Нет, не знаю, — не дослушав, прервала радуга.

— И...

— И этого не знаю, — равнодушно отрезала радуга. — И вообще, своим хмурым отражением ты мне помешал напиться вкусной воды из этого ручья, — недовольно проговорила она.

— Я подумал, если ты такая большая и такая красивая, то ты, наверно, уж точно знаешь, из чего делается необыкновенный подарок и что дарят очень красивой маме, — все-таки осмелился задать свой вопрос настырный лягушонок.

— И это все, что ты хотел узнать? — презрительно усмехнулась радуга. — Всего-навсего?

— Так ты знаешь, из чего делается необыкновенный подарок и что можно дарить очень красивой маме? — обрадовался лягушонок и восторженно проквакал: — Ура, ура, ура!

— Очень красивой маме можно подарить то, что очень-очень красивое. Например, меня, — предложила радуга. — Я ведь очень-очень красивая, не правда ли?

 — Но моя мама красивее тебя, — заупрямился лягушонок.

Радуга, услыхав нелестное, по ее мнению, сравнение, тут же исчезла. И вокруг не стало больше ничего необычного и очень-очень красивого. Правда, еще оставались цветы на лугу, облака плыли по небу, но для глупого лягушонка это все было таким привычным и обыденным, что он даже не догадывался, что маме можно подарить самое необычное по форме облако, что можно пригласить маму погулять среди нарядных цветов. Посидев на солнцепеке и не найдя больше ничего интересного вокруг себя, лягушонок от огорчения начал квакать и так расшумелся, что разбудил старенькую лошадь, что дремала стоя на том лугу.

— Ай, здесь, кажется, что-то случилось? Кто-то здесь шумел? — сразу же забеспокоилась она.

— Это я здесь шумел, ну и что, я всегда так шумлю, когда сердитый, — совсем невежливо проквакал лягушонок.

— Что же за причина у тебя такая, что заставляет так сердиться такого симпатичного лягушонка? — удивленно спросила старенькая лошадь.

И лягушонок рассказал ей про все свои неприятности.

— Но ведь из всего того, что тебе сегодня предлагали, ты мог бы сделать для мамы самый настоящий необыкновенный подарок: из всего этого можно сделать для мамы счастливый день. Прав был ветерок, когда предложил тебе пригласить маму послушать в камышах самую красивую мелодию, солнышко тоже предлагало тебе сделать для своей мамы замечательный подарок, свой солнечный зайчик, а он же такой необыкновенный. Да и тучка была совершенно права: что может быть лучше для твоей мамы, как не ее любимый теплый дождик в жаркий день?

— Что же мне теперь делать? — растерялся лягушонок и загрустил пуще прежнего.

— А вот что: завтра снова будет такой же денек — вот ты и подари завтра своей маме самый счастливый день. Только постарайся ничем не огорчать маму, иначе она просто не заметит твоего подарка.

Вот такой мудрый совет дала старенькая лошадь маленькому лягушонку. И лягушонок ему последовал. И красивая мама-лягушка осталась довольна подарком своего любимого сыночка.

 

Чья луна упала в речку 

 

Ночь. В квартире уже потушен свет, хозяева спят, и поэтому можно подумать, что уснул весь дом. Убедившись, что вокруг тихо, из своего кошачьего укрытия осторожно выбрался полосатый котенок Васька. Васька просто обожает гулять ночью, но сейчас Ваську беспокоило совсем иное. Из кухни плыл вкусный запах жареной рыбы, это самое любимое Васькино лакомство. Поэтому Васька сел на пороге, раздумывая, куда же ему идти — туда, откуда расплывался этот аппетитный запах, или прыгнуть на подоконник большого окна, в которое уже заглядывала его любимая луна. Васька посидел, подвигал усами, и решил все-таки прежде поздороваться с любимой луной. Неслышно вспрыгнув на подоконник, он промурлыкал своей любимице что-то ласковое, а она в знак благодарности обсыпала его всего своими блестками, и Васька стал лунным котенком. Он немного полюбовался своей лунной шерсткой и все-таки решил наведаться на кухню: оттуда уж очень вкусно пахло жареной рыбкой. Неслышно спрыгнув с подоконника, он, крадучись впотьмах, зашел на кухню. Только не думайте, что котенок Васька был трусливым, нет, он только ужасно терпеть не мог одну особу, проживавшую на кухне: она не давала Ваське без разрешения хозяйки трогать вкусное. Это была большая, старая, железная ложка, она всегда предупреждала хозяйку, когда Ваське хотелось что-то стащить. Вот и сейчас ложка лежала на крышке сковородки и делала вид, что дремлет. Однако Васька прекрасно знал: стоит ему только дотронуться лапой до сковородки, как эта противная особа тут же предательски соскочит с крышки на пол и зазвенит как ненормальная. Васька подошел к плите поближе и сел. Ложка даже не пошевелилась. Васька подкрался совсем близко и вскочил на табурет, стоящий возле плиты. Тишина. Тогда Васька осмелел и потянулся носом к сковородке. Крышка на сковородке была чуть приоткрыта, но не настолько, чтоб можно было вытащить рыбку. Васька чуть толкнул носом крышку сковородки — ложка заворочалась с боку на бок, поехала вниз, соскочила, перевернувшись в воздухе, и с громким звяком брякнулась на пол. Васька прижал уши и замер. «Предательница!» — только успел подумать Васька. Тут же вспыхнул свет, и на кухню зашла хозяйка.

- Ты снова воруешь? Я тебя, кажется, предупреждала: будешь воровать, выкину на улицу!

Васька удивленно посмотрел на хозяйку: он думал, что его сейчас накажут, а его просто отправят ночью погулять. «Хорошо, что моя хозяйка не знает, что я очень люблю гулять с луной», — подумал хитрый котенок и безропотно дал себя выкинуть на улицу. Посидев немного на крыльце, Васька спрыгнул на нижнюю ступеньку и довольно мурлыкнул. А луна прыгнула на крышу Васькиного дома.

- Пойдем, я тебя покатаю по крышам, мур-мур-мур, — заманчиво шепнул Васька луне и устремился вперед, а луна послушно покатилась по влажным крышам.

А в другой квартире того же дома жил щенок со своими хозяевами. Щенок был совсем маленьким и точно так же, как и все маленькие дети, не любил, когда его долго оставляли одного в квартире. Вот и сегодня хозяева куда-то ушли, оставив щенка дома. Сначала щенок, вволю наигравшись, хорошенько выспался на своем коврике, но, проснувшись, заскучал по своим хозяевам, которые где-то задерживались. Щенок жалобно заскулил, ему очень захотелось, чтоб его взяли на руки и погладили. Но сейчас он был один в квартире. Щенок побегал по комнатам, надеясь найти кого-либо из хозяев, но их в комнатах не было. Тогда щенок подбежал к большому дивану: он помнил, что когда хозяйка садилась на этот диван, она брала его с собой, и щенок частенько спал на мягких подушках этого дивана. Большой диван тихо дремал в темноте. Щенок жалобно заскулил перед диваном, но важный диван даже не проснулся, хотя щенок очень долго скулил перед ним. Тогда щенок стал пытаться запрыгнуть на диван, но диван был слишком высоким для маленького щенка, поэтому щенок никак не мог запрыгнуть на него. Тогда щенок одну за другой стащил с дивана подушки и стал терзать их. Но диван остался равнодушен к проказам щенка. Тогда щенок еще больше разозлился и разорвал на диване обшивку.

-   Вы только посмотрите, уважаемый диван, что этот маленький бандит с вами сделал: он порвал вашу красивую обшивку! Да проснитесь же, господин диван! — ядовито заскрипело сердитое старое кресло.

Большой диван и вправду проснулся.

-   Не волнуйтесь так, госпожа кресло, не стоит этот бандит вашего волнения. Вот вернутся хозяева и выбросят на улицу этого безобразника, — тягуче проскрипел диван и старчески закашлял.

-   Но до прихода хозяев этот бандит может еще что-нибудь порвать, — испуганно завозмущалось кресло.

-   Ну, тогда наказание получит вдвое больше: его просто выставят на улицу, и тогда этот жулик пожалеет, что нахулиганил. – Диван глубоко вздохнул и успокоился, зато кресло никак не могло обрести покой, оно все кряхтело и вздыхало.

А щенок, расправившись со старым диваном, хотел прыгнуть и на кресло, но, услыхав, как оно сердито ворчит и вздыхает, сел и призадумался. Ему не очень хотелось быть выброшенным на улицу и остаться там одному ночью. Хоть щенок и
был еще маленьким, но уже понимал, что сделал что-то нехорошее. От скуки он уже собрался было поиграть со своим хвостиком, но тут вдруг увидел, как зашевелилась оконная штора. Щенок сначала струсил, но потом весело подумал:

-   Наверно, тот, кто прячется за шторой, такой же веселый, как и я, и ему хочется поиграть со мной, и он нисколечко даже не страшный! — И щенок прыгнул к шторе. За шторой никого не было, лишь в открытую форточку вплывала свежесть ночи и заглядывала луна. — Опять эта круглая подглядывает за мной, — подумал щенок и приготовился затявкать на луну: ему очень хотелось показать, что в доме есть хозяин.

Однако луна засверкала и щедро осыпала своими блестками шерстку щенка, и ему показалось, что луна его погладила. Щенок радостно запрыгал в лунном свете, а потом, свернувшись, сладко заснул на пятачке лунного света. И ему сразу приснился лунный сон. Но щенок недолго смотрел тот удивительный сон, потому что скоро в квартиру вернулись хозяева, и им очень не понравилось то, что натворил щенок. Хозяева долго не могли понять, что же произошло у них в квартире, а когда стало ясно, кто все это натворил, то рассерженная хозяйка тут же выставила щенка за дверь. Щенок, конечно же, стал проситься обратно в квартиру, но неумолимая запертая дверь упрямо молчала. И тогда щенок стал обнюхивать крылечко — на нем было множество запахов. Щенку стало чрезвычайно интересно: ведь он впервые оказался ночью на улице. И эти хитрые запахи сразу же ухватили щенка за любопытный нос и потащили в ночные сумерки. Переваливаясь со ступеньки на ступеньку, щенок слез с крыльца, почесал у себя за ушком, встряхнулся, осмотрелся и радостно подпрыгнул.

-   Оказывается, круглая тоже гуляет на улице, — подумал щенок, увидев луну. — Ну, мне теперь совсем не страшно с ней будет, она ведь такая хорошая.

Щенок не знал, что эта круглая на темном небе называется "луна". Щенок побежал вприпрыжку по дорожке, и луна тоже полетела за ним, щенок припустился во всю прыть, и луна быстрее полетела за ним.

-   Ой, она же со мной поиграть хочет, — взвизгнул обрадованный щенок и еще быстрей побежал по дороге.

Щенок не знал, что в темноте нельзя так быстро бегать, и потому случилось вот что: он с разбегу наскочил на кого-то, да так, что искры посыпались из глаз, и еще его очень больно царапнули, и еще укусили за ухо. И сам щенок тоже схватил зубами чей-то пушистый хвост и, сплетясь клубком с его обладателем, кубарем скатился вниз, под горку, к речке. И только у речки клубок расплелся.

-   Гав, гав, гав! — возмущенно лаял щенок.

-   Мяяяааууу! — истошно вторил ему в темноте его противник с пушистым хвостом.

Когда щенок немного успокоился, то увидел котенка Ваську, который был весь взъерошен и перепачкан глиной.

-   Ты чего это дерешься? — заорал Васька на щенка.

-   А ты чего царапаешься и еще кусаешься за ухо? — обиженно протявкал щенок. — Я же первый к тебе не лез, я просто бежал но дорожке, и за мной летела вот эта круглая.

-   Так ты еще и врешь вдобавок! — свирепо зашипел котенок Васька. — Это я сам сюда луну прикатил, это моя луна! Понял?

-   Нет, эта круглая со мной прилетела, мы с ней только что играли! — заспорил возмущенный щенок.

-   Ну, тогда, может, скажешь, как твою круглую зовут? — прищурив один глаз, ехидно спросил котенок Васька.

-   Ее так и зовут: «круглая», — ответил щенок.

-   А вот и нет: все зовут ее луной, — важничая, пояснил котенок Васька.

-   Ну и пусть все зовут ее луной, а я зову ее "круглая", и она не обижается на меня, — сказал щенок примирительно. — Эй, круглая, побежали за мной! — повелел щенок и побежал по берегу, весело притявкивая. — Вот, смотри, круглая летит за мной! — обратился он к котенку.

Васька презрительно хмыкнул, но щенок этого не заметил.

-   Ну, вот теперь ты сам видел, что круглая летела за мной, — вернувшись, объявил щенок.

-   Интересно, кто это тебя научил так здорово врать? А ты знаешь, когда врут, то за вранье по шее бьют! — заорал Васька на щенка. — Я сидел на месте, и моя луна была на месте, вот на этом самом месте, где она и сейчас висит. А ты настоящий врун, и ты никогда не вырастешь в большую собаку, понял?

-      Это еще почему? — обиженно удивился щенок.

-      Потому что большие собаки никогда не врут, — авторитетно заявил котенок Васька.

-   Я не вру! Когда я побежал, круглая полетела за мной, я сам видел, — не сдавался щенок.

-   Почему же тогда моя луна стояла на месте? Я не видел, чтобы она летела за тобой! — обозлился Васька.

-    Но ведь это же твоя луна оставалась с тобой, — заспорил щенок, — а за мной полетела только моя круглая.

-    Но ведь на небе только одна луна, моя! Где ты видишь еще одну, свою круглую? Ты совсем уже заврался! — Котенок Васька фыркнул и отвернулся от щенка.

Щенок посмотрел на небо: там и вправду была только одна луна. И невозможно было понять: чья она?

-   Только она почему-то больше похожа на мою... — пробормотал щенок. — Эй, ты не сердись, — обернулся он к Ваське. — Давай, я теперь посижу, а ты беги по берегу, и если это твоя луна, она обязательно за тобой полетит.

-   Ну ладно, давай, — согласился котенок Васька и, подняв трубой свой пушистый хвост, лихо помчался по берегу речки, победно мяукая: — Это моя луна, и только моя!

-   А теперь ты врешь! Ведь моя круглая даже не шевельнулась, когда ты побежал. Ну, что ты теперь скажешь? — спросил рассерженный щенок, когда Васька прибежал на место.

-   Как это «не шевельнулась»? Я же сам ее вот только что прикатил, — возмутился котенок Васька.

-   Неправда, моя круглая стояла на месте, когда ты побежал, — настаивал щенок. — Ты сам врешь, а значит, тоже не вырастешь в большого кота, большие коты тоже никогда не врут.

-   Уж кто здесь врет, так это ты! И еще запомни: котам положено врать, понял? — зашипел рассерженный Васька щенку прямо в нос.

-   Ах, так? Ну берегись! — получил котенок в ответ.

И как это было некрасиво, когда щенок и котенок сцепились в драке! Они извозили друг дружку в липкой глине, искусали друг дружке хвосты и уши, бутузили друг друга до тех нор, пока щенок не закричал:

-   Ой, смотри, что это там!

-   Не ври, там ничего нет, — пробубнил котенок Васька, не выпуская щенячий хвост.

-   Правда, там что-то плавает, я тебя не обманываю, вот посмотри сам, — визжал щенок.

Васька выпустил щенячий хвост и посмотрел на реку.

-   Что это? — изумился он: в прохладной речной воде плавала вторая луна. — Чья это луна? — недоумевал котенок Васька.

-   Не знаю... — растерянно прошептал щенок.

Они посмотрели на небо: луна была там, только она уже висела над серединой реки, а та луна, которая лежала в речке, медленно отплывала к противоположному берегу.

-   Как же ее теперь выманить из речки? — вздохнул щенок.

-   Надо вспомнить, что твоя круглая больше всего любит, — сказал котенок Васька. — Когда моя хозяйка хочет выманить меня из моего укрытия, она зовет меня «кыс-кыс» и протягивает мне кусочек мясца.

-   А почему ты думаешь, что это моя круглая лежит в речке? Может, там твоя луна лежит? — огрызнулся щенок.

-   Моя луна любит кататься по крышам, любит прятаться в облака, и еще моя луна любит смотреть на меня в большое окно, но я точно знаю, что воду моя луна не любит,— уверенно заявил котенок.

-   А моя круглая любит подглядывать за мной из-за оконной шторы, а сегодня она меня погладила, — вспомнил щенок.

-   А может, она сама доплывет до того берега и выберется, — предположил котенок Васька.

-   Знаешь что, давай-ка, поскорее отсюда убежим, пока никто не увидел, что мы здесь с тобой натворили, — предложил щенок и первым пустился наутек.

Они благополучно добежали до своего дома, а на крылечке уже стояли встревоженные хозяйки и дожидались своих питомцев.

-   Вьюшек, Вьюшек, ты где это так выпачкался? Пойдем скорее домой, — заговорила одна хозяйка, бережно беря щенка на руки.

-   Васенька, кис, кис, кис, пойдем-ка домой! Какой ты грязный, да и замерз, — забеспокоилась вторая хозяйка.

И вот уже щенок Вьюшек вымыт, завернут в теплый плед и уложен на свой коврик. Ваську его хозяйка тоже вымыла, и он, свернувшись клубочком, спит у нее в ногах. А луна еще немножко повисела над рекой, а потом тихо скатилась за лес, и лунное отражение в речке исчезло.

 

 

Вовкин снеговик 

 

Сегодня у Вовки был наверно самый невезучий день во всей его жизни. Хотя и забрала его мама из детского сада пораньше, сразу после обеда, потому что перед новогодними праздниками последний рабочий день всегда короткий. И поэтому сейчас Вовка деловито шагал за мамой, которая в буквальном смысле тащила его за руку. Им надо было посетить сразу несколько магазинов — купить все необходимое для новогодних торжеств, но даже этот поход по магазинам не обрадовал Вовку и не поднял ему настроение. Детсадовский день начался как обычно. Как только Вовка появился утром в детском саду, они позавтракали, после чего воспитательница Галина Сергеевна предложила ребятам вспомнить, что им больше всего понравилось летом, и нарисовать это на бумаге. И вот тут-то и началась каждодневная Вовкина беда. Дело в том, что Вовка совсем не умел рисовать, вернее, умел, но все, что он рисовал, было непонятно для других.

 — Ну, ничего, Вовочка, когда-нибудь ты все равно научишься рисовать, — успокаивали Вовку воспитатели и клали непонятные Вовкины рисунки под стопку других рисунков. Не исключением был и сегодняшний случай: его рисунок был, как всегда, позорно спрятан. Сначала Вовка очень долго вспоминал, что же такого необычного он мог видеть летом, потом наконец-то вспомнил, как он однажды, лежа на лесной полянке, смотрел на голубой клочок неба, который был виден между густых верхушек лесных деревьев. Сначала клочок неба был чисто голубым, потом на фоне этого голубого клочка появилось белое облако, а уж потом на белом облаке появился самолет — и это тогда ему показалось очень красивым. И Вовка, забыв о своей бесталанности, с большущим воодушевлением принялся рисовать самолет с облаком. Вовке впервые в жизни показалось, что у него отлично получились и облако и самолет. Но когда он подал воспитательнице свой рисунок, та долго смотрела на него, потом ее брови поднялись выше очков и она спросила, не поднимая головы:

 — Вовочка, что это?

 — Самолет с облаком... падающим... — упавшим от страха голосом ответил Вовка, уже предчувствуя что-то не хорошее.

 — Значит, это у тебя самолет с облаком, — вздохнула Галина Сергеевна и положила, как всегда, Вовкин рисунок под другие рисунки. А Вовка, засопев, обиженно отошел от стола воспитательницы, и ему стало очень горько: ведь ему казалось, когда он так старательно сегодня рисовал самолет с облаком, что все у него получится, на этот раз обязательно получится. А в итоге его рисунок опять позорно спрятали. Вот в таком плохом настроении и забрала его из детского сада мама и сейчас тащила упирающегося сына за руку.

 — Володя, ты бы шел побыстрее, ведь мы можем опоздать, и нам в магазине ничего не достанется на подарки, — сердилась мама. Вовка был бы рад идти быстрее, да плохое настроение тормозило.

 Но вот все покупки сделаны и они уже дома. Вовка сидит и смотрит на новые фломастеры, купленные мамой ему в подарок. Вовка хоть и не умел рисовать красиво, но цветные фломастеры любил. Каждый фломастер был ярким и очень веселым, и самому Вовке от этого становилось весело. За окном было еще достаточно светло, и из открытой форточки в комнату доносился счастливый визг ребятни.

 — Володя, ты бы сходил, погулял, пока на улице светло, — предложила ему мама, зайдя в комнату. — А то сидишь дома как маленький старичок. Сходи, погуляй с ребятами, из снега что-нибудь слепите, все веселее будет.

Вовка нехотя встал, мама помогла ему одеться, и он вышел на улицу. На улице вовсю кипело веселье, ребятня столпилась и глазела, как рабочие устанавливают уличную ель. Вовка тоже поглазел на это, потом пошел, не торопясь к сугробам, где ребятня оставила свои совки, ведерки, санки. Он, не торопясь, подобрал оброненный кем-то совок и стал от скуки совком ковырять снег. Сначала он не обращал внимания на небольшую кучку снега, наваленную неподалеку от него. Но потом, невольно обернувшись на эту кучку, Вовка так и замер — он вдруг увидел, что это совсем даже не кучка снега, а снеговик, самый настоящий, который изо всех своих снежных сил выбирается из сугроба. Вовка не раздумывая, кинулся снеговику на подмогу, стал торопливо откапывать снеговика, освобождать из его сугробного плена. Еще разок, еще — и вот уже снеговик свободен.

 — А где у него глазки? — неожиданно спросила девчушка, наблюдавшая за Вовкиной работой. Действительно, снеговик стоял без глаз и поэтому был такой грустный, ну совсем безрадостный.

И вправду, где же у него глаза? — призадумался Вовка. Он знал, что снеговикам глаза обычно делают из угольков, но угольков на дорожке не было, даже подходящих камушков нигде не было видно. Поразмыслив немного, Вовка вспомнил, что у него в коробке лежат две больших искристых пуговицы от маминого старого пальто. Ну, конечно же, они и сейчас там лежат! — без всякого сомнения подумал Вовка и бросился бежать за пуговицами.

—    Ты что, Володя, так быстро нагулялся? — спросила его удивлено мама.

—       Нет, мам, я там настоящего снеговика слепил, самого-пресамого настоящего, только ему надо глаза сделать! — выпалил взволновано Вовка.

 — А у тебя есть из чего ему глаза делать? — улыбаясь, спросила мама.

 — Конечно, есть, — роясь у себя в коробке, просопел Вовка.

 — Ну а нос у твоего снеговика есть? — смеясь, спросила мама.

 — Кажется, нет... — растерялся Вовка.

 — Ну, тогда на, держи, это нос для твоего снеговика, — и мама протянула Вовке толстую оранжевую морковку.

 — Спасибо, мам, — пискнул радостно Вовка и вылетел за дверь.

Он промчался по лестнице и выскочил на улицу. Девчушка, стоя возле его снеговика, радостно замахала рукой и Вовка, ободренный ее участием, заспешил к своей неоконченной работе.

 — Покажи, какие у него глазки будут? — участливо попросила девчушка.

 — Подожди, сейчас все увидишь, — деловито сказал Вовка. Ему вдруг ужасно захотелось поважничать перед этой незнакомой девчушкой, которая стала первой свидетельницей его удачи. Вовка, вытащив из кармана пуговицы, стал присматриваться, как бы поточнее вставить снеговику глаза.

 — Давай я тебе помогу, — жалобно попросила она.

 — Я сам, — запыхтел Вовка, вкручивая своему снеговику нос-морковку.

 — Ну, хоть немножечко... — плаксиво заканючила девчушка.

 — Ладно, вставь ему глубже нос, — сказал примирительно Вовка, уступая девчушке место.

Пока девчушка вкручивала глубже нос снеговику, Вовка оценивающе рассматривал снеговика. А тот и вправду получился как на картинке, даже еще лучше, ведь у этого снеговика глаза искрились, и поэтому он получился, словно живой. А девчушка, тем временем окончив вкручивать нос снеговику, стала своим совочкам прихлопывать, ровняя снеговику бок. И надо же было в это время случиться беде! Вдоль сугробов, где малыши лепили своего снеговика, пробежали два здоровых пацана, один из них толкнул девчушку, та упала на снеговика, и тот рухнул Вовке под ноги рыхлым снежком.

 — А-а-а-а-а, — закричала от боли девчушка, у которой из разбитого носа капала на снег кровь. Вовка сначала не мог поверить своим глазам в то, что он сейчас видел, но когда вокруг них стала собираться толпа, привлеченная девчушкиным криком, только тогда Вовка осознал, что произошло.

 — А-а-а-а, — тоже завопил он во все горло, ему показалось, что это не снеговик, а он сам рассыпался. И Вовка так зашелся в плаче, что не помнил, как его отвели домой.

***

 Вовка лежал в постели, ему даже глаза открывать не хотелось, тем более что веки у него припухли после плача и стали тяжелыми-претяжелыми. Он услышал, сквозь эту болезненную полудрему, как к нему подошла мама, погладила по голове, поправила сползшее одеяло и тихо вышла из комнаты. Вовка полежал еще немного с закрытыми глазами, потом уткнул нос в подушку, еще раз безнадежно всхлипнул, и затих.

Полежав так немного, он вдруг почувствовал, что с ним происходит что-то необычное. Вовка приоткрыл тяжелые веки и вздрогнул от неожиданности: оказывается, он снова стоял перед развалившимся снеговиком, а вокруг сияла звездами зимняя предновогодняя ночь. На ночных улицах никого, даже железобетонные кобры-фонари почему-то не горели. Вовке вдруг стало так страшно, как никогда еще не было. Он уже собрался было снова зареветь во весь голос, но тут за спиной у него послышались шаги. Вовка обернулся и увидел, что к нему подходит дворник дядя Леня, только дядя Леня выглядел как-то уж необычно: вместо привычного дворницкого тулупа и фартука на нем была одета шуба с блесками, прямо как у настоящего Деда Мороза, и такая же красивая шапка. Дядя Леня подошел к развалившемуся снеговику, присел перед ним на корточки, хитро посмотрел на Вовку и сказал:

 — Ну, ты, брат, и мастер плакать! Даже свою подружку перекричал, а ведь ей досталось побольше, чем тебе.

 — Он же самый красивый получился, мой снеговик... — дрожащим от рыдания голосом проговорил Вовка и снова заревел. — У меня никогда больше такой не полу-у-учится...

 — Ну почему же не получится? — удивился дядя Леня.

 — Потому что я рисовать совсем не умею, — признался Вовка и даже плакать перестал от столь смелого признания.

 — Такого не бывает, чтобы кто-то совсем не умел рисовать! Ты, наверное, просто не знаешь одного волшебного секрета, — улыбнулся дядя Леня.

 — А разве есть такой секрет? — удивился Вовка.

 — Конечно, как и у всякого другого ремесла. Секреты существуют везде, даже в самом простом, казалось бы, деле. Ты же сумел слепить сегодня снеговика!

 — Я его не лепил, я ему просто помог вылезти из сугроба, — признался Вовка, хотя ему очень хотелось сказать, что это он сам вылепил снеговика.

 — Ага, понятно, значит, это был твой первый снеговик. Как это я не догадался? — почесав бороду, проговорил дядя Леня. — Ну, если дело обстоит так, то я открою тебе секрет, как делается самый красивый снеговик. Хочешь узнать этот секрет? Тогда ты сможешь лепить самых красивых снеговиков.

— И они будут всегда получаться красивыми? — с недоверием спросил Вовка.

— Конечно, ведь ты же будешь знать секрет, как их делать, — сказал дядя Леня, ободряя растерявшегося Вовку. — Вот смотри, начинаешь лепить снеговика, берешь в ладошки пригоршню снега и начинаешь ее мять, чтоб снег уплотнился и появился твердый ком. — Дядя Леня показал Вовке ровненький ком снега, что образовался у него в руках. — А сейчас мы этот ком будем катать по снегу, и ты увидишь, что с ним дальше будет.

Дядя Леня бросил ком на снег и стал валять его, и ком начал очень быстро расти, потому что на его бока прилипал все новый и новый снег, и этот ком рос и рос прямо на глазах у изумленного Вовки. А когда ком сделался достаточно большим, дядя Леня поставил его, укрепив в снегу, чтоб он никуда не скатился, и сказал:

 — А сейчас мы будем второй такой же ком лепить, только чуточку поменьше первого. Ну, давай, начинай сам его делать, — и дядя Леня подал Вовке пригоршню снега. — Мни его руками, чтоб он стал твердым.

Вовка, высунув язык, стал старательно сминать снег, и вскоре у него в руках образовался свой твердый ком. Потом они его с дядей Леней катали по сугробу, пока ком не превратился в шар, Затем скатали из снега еще один шар, поменьше, и все три шара водрузили друг на друга так, что самый маленький оказался на самой верхушке.

 — Так, отлично, — порадовался дядя Леня. И спросил: — А где ж его искрящиеся весельем глаза?

 — Они где-то здесь потерялись, — вспомнил Вовка и стал руками разгребать снег.

 — Подожди, так мы их и до самой весны не найдем, — сказал дядя Леня и, сняв с руки рукавицу, тряхнул ею, из нее тут же вылетела юркая колючая метелица и подняла у Вовкиных ног весь снег, и пуговицы с морковкой сразу же нашлись. Дядя Леня вставил веселые глаза снеговику, вкрутил морковку вместо носа, потом, ловко поорудовав пальцами, растянул ему рот от уха до уха, но снеговик почему-то оставался грустным.

 — Я, кажется, забыл один маленький, но очень важный секрет, — сокрушенно сказал дядя Леня и посмотрел на Вовку. А Вовка улыбнулся, потому что знал этот маленький, но очень важный секрет: он чуть-чуть задрал морковный кончик вверх, и снеговик так и покатился, ха, ха, ха. Ну, разве мыслимое ли это дело — разваливать такого развеселого снеговика?

 — Теперь ты знаешь этот большой секрет: как слепить настоящего снеговика, — сказал дядя Леня. — И если даже кто-то нечаянно развалит снеговика, ты всегда сможешь слепить его заново. Только не плачь, как сегодня, ведь любое дело поправимо.

 — А как рисовать — тоже есть секрет? — спросил Вовка.

 — Конечно, в любом деле есть свой секрет, и пока человек не узнает секрет этого дела, оно у него никогда не получиться. — Дядя Леня тряхнул рукавицу, и юркая метелица послушно спряталась в ней снова.

 — Дядь Лень, а вы много секретов знаете? — полюбопытничал Вовка.

 — Конечно, много, мне ведь по моей должности положено очень много знать! Это я днем дворником работаю, а ночью я превращаюсь в Деда Мороза, — важно произнес дядя Леня. — Вот и сейчас мне уже пора разрисовывать окна, а то придет утро, а окна не разрисованные останутся, а это не порядок, в Новый Год в городе все должно быть красиво.

 — Дядь Лень, можно я вам помогать буду? Я очень хочу научиться рисовать, — захныкал Вовка.

 — А ты не испугаешься высоты? Ты когда-нибудь летал во сне? — спросил дядя Леня Вовку.

 — Я почти каждую ночь летаю. И еще мне снится, что я красиво рисую, — приврал Вовка, боясь, что дядя Леня не возьмет его с собой.

 — Ну, тогда полетели украшать город, мой юный друг, — сказал дядя Леня и, взяв Вовку одной рукой, другой встряхнул свою рукавицу, из нее выскочила настоящая метель и понесла их ввысь. Они подлетели к одному из окон самого высокого в городе дома.

 — Ну и что же больше всего тебя не получается, мой юный друг, когда ты рисуешь? — насмешливо спросил дядя Леня, доставая из кармана своей шубы ведерко снежной краски и тонкую хрустальную кисточку.

—    У меня ничего не получается, — честно признался Вовка.

—       Давай, сначала попробуем с тобой нарисовать что-нибудь простое, — предложил дядя Леня. — Ну, допустим, лесную тропинку. Ты знаешь, что это такое? — спросил он Вовку.

—       Это такая узенькая дорожка в лесу, — ответил Вовка. — Когда я был летом в деревне у бабушки, мы с мамой ходили по такой дорожке.

 — А ты вспомни, какой она была, и нарисуй ее на стекле. Вот тебе тоненькая кисточка и вот тебе ведерко с краской. — И дядя Леня протянул их Вовке.

Вовка обмакнул кисточку в ведерко и нанес на стекло две прямые полоски, но это не было похоже на тропинку, даже отдаленно ничем ее не напоминало.

— Ну, вот видите... — расстроено вздохнул Вовка.

— Знаешь, почему у тебя не получилась тропинка? Потому что ты не знаешь одного очень важного секрета. Дело в том, что в живописи, как и в живой природе, не существует прямых линий. Хотя нет, это утверждение не совсем верно, — поправился дядя Леня. — Правильнее сказать так: все извилистые линии состоят из крохотных прямых черточек. Вот смотри! — Дядя Леня выдернул из воротника шубы несколько ледяных иголочек и стал по одной накладывать их на стекло. — Вот я положил одну прямую иголочку, казалось бы, ничего не изменилось от этого. А если я приложу к этой иголочке еще одну, но кончик второй иголочки отклоню чуть вправо, даже и сейчас еще ничего не заметно. Но если я все иголочки начну соединять в таком порядке, но каждый раз отклоняя последний кончик вправо, то смотри, что получается.

 Вовка глянул и от удивления открыл рот: на стекле вместо прямых черточек образовался полукруг.

 — А теперь попробуй нарисовать тропику снова, только с извилинкой, — предложил Вовке дядя Леня. Вовка провел кисточкой две неровных извилины, и на стекле появилась тропинка. — А теперь над этой тропинкой проведем волнистую линию, и на нашем рисунке вырастает пышный сугроб, а над сугробом нарисуем верхушки зимнего леса. — продолжал обучение дядя Леня. Вовка наносил извилистые штрихи на оконное стекло и своим глазам не верил, что это он рисует. Потом дядя Леня дунул на рисунок, и тот закрасился серебристым инеем.

 — Надеюсь, ты запомнил самые главные правила: в живой природе, как и в живописи, нет прямых линий, но каждый извилистый штрих состоит из крохотных прямых черточек, — назидательно поучал дядя Леня.

Потом Вовка рисовал на оконном стекле березовый листок, но его глаза вдруг начали слипаться, и он так и уснул на руках у дяди Лени. Он не помнил, как снова очутился в своей постели, да это и не важно, важно то, что спал он сейчас уже спокойно, вся обида и горечь исчезли, а это, пожалуй, самое главное.

***

В зимнем небе медленно бледнели и угасали звезды. И вот хлопнула первая дверь в подъезде дома — это дворник дядя Леня вышел на свою привычную работу, в своем обычном тулупе и белом фартуке. В руке он нес ведро с песком и совок, чтобы засыпать песком обледеневшие за ночь дорожки. Проходя мимо большущего снеговика, дядя Леня чуть заметно подмигнул ему и пошел дальше.

 

Тамара Александровна Черемнова, член Союза писателей России

E-mail: tamaracheremnova@gmail.com

Литературная страница: www.herpes.ru/ws/tche

 

Тамара Черемнова 

Аннотация: Сказки для детей от двух до четырех лет.

Оглавление                                                   

Бабушка и оладушки. 

Шарик-миротворец. 

Сновидение Мурзика. 

Из жизни волшебника Мишуты.. 

Осенний день. 

Песик. 

Примирение с Пушком.. 

Плюшевый медвежонок. 

 

Бабушка и оладушки 

Собралась бабушка Оля оладушки печь. Увидела это кошка Муська и промурлыкала:

 — Муррр… Бабушка, угости меня первым оладушком.

 — Нет, Муся, первый оладушек не для тебя.

 — А для кого твой первый оладушек? — удивилась Муська.

 — Для того, у кого щечки румяны! — отвечает бабушка, — А у тебя, Муся, только носик розовый.

Услыхал щенок разговор бабушки с кошкой Муськой и загавкал:

 — Гав! Гав! Дай мне, бабушка, первый оладушек.

 — Нет, Клопик, и тебе не дам первый оладушек, — отвечает бабушка. — Это для того, у кого глазки веселые!

 — Разве есть еще кто-то, кто веселей меня? — удивился щенок. Он даже обидеться не успел, потому что в это время на окно опустились гули и заворковали:

 — Угости нас, бабушка, первым оладушком.

 — Нет, гуленьки, и вам не дам первый оладушек, он для того, у кого личика умытое! — отвечает бабушка.

 — А разве тут есть кто-то еще, кто раньше нас умылся? — удивились гули.

 — Конечно, есть! Это мы! Чик-чирик! — зачирикали воробушки и опустились на окошко. — Угости нас, бабушка, первым оладушком.

 — Нет, воробушки, и вам я не дам первый оладушек, ведь он для моего внучека Темочки! А вот и Темочка на оладушки пришел, — обрадовалась бабушка. Она усадила внучонка за стол и угостила его очень вкусным оладушком. А потом и все остальные гости получили угощение, никого бабушка не обделила. А внучек Темочка помогал ей угощать гостей.

Ох, и вкусные получились у бабушки Оли оладушки!

 

Шарик-миротворец

В распахнутое окно весело светило солнышко, только мальчику Мишуте было совсем невесело. Ему было обидно и досадно. И хотя его уже простили и выпустили из скучного угла, но хорошего настроения у него так и не появилось. А во всем виноват был хитрющий Пушок.

Пушок — это Мишутин котенок. Утром, когда Мишута проснулся, ничто не предвещало неприятности. Но потом… Лучше бы этого «потом» не было...

***

Пушок притворно дремал на мягкой подушке старого кресла, Мишута на цыпочках подкрадывался к Пушку — он хотел, шутя, напугать его. Но Пушок перехитрил Мишуту! Мишута еще не дошел до кресла, где притворно спал Пушок, а котенок вдруг поднял голову и пытливо уставился на Мишуту — и сразу же угадал, что хочет сделать ему Мишута.

Хитрый Пушок сделал вид, что увидел муху. Вскочил и понесся будто бы за ней, а на самом деле Пушок знал, что если он что-то сейчас разобьет, то накажут обязательно Мишуту.

Так все и вышло! Пушок, разогнавшись, вскочил на стол но, не удержавшись на краю стола, поехал вниз, вцепившись когтями в скатерть, и потащил все на пол со стола. А на столе стояла хрустальная ваза, в которой жили розы, мамины любимые… И мама на Мишуту крепко обиделась.

Вот что сегодня натворил Пушок!

***

Мишута стоял и раздумывал: что бы такого сделать, чтобы мама простила его окончательно и перестала сердиться.

За окном вдруг что-то замелькало. Мишута поднял голову и увидел красный воздушный шарик — тот легонечко постукивал в закрытую форточку, просясь к Мишуте в гости.

Мишута залез на стул и открыл гостю форточку.

— Привет тебе! — сказал воздушный шарик.

— От кого? — удивился Мишута.

— Да от меня! И еще ото всех в мире воздушных шаров, — растянулся шарик в широкой улыбке.

— А как ты про меня узнал? — спросил Мишута у шарика.

— Я все про всех знаю, особенно про тех, у кого плохое настроение, потому что я летаю и заглядываю во все окна, — расхвастался воздушный шарик. — А вообще-то мне нравится приходить на помощь тем, кому очень плохо.

— И мне сегодня тоже плохо, потому что меня подвел мой котенок Пушок, — пожаловался шарику Мишута.

— Нехорошо сваливать свою вину на Пушка: ведь он не виноват, это ты первый захотел его напугать, а пугать друзей нечестно! — И шарик сердито надулся и стал строгим.

— Что же мне теперь делать? – горько вздохнул Мишута.

— Надо позвать из-под кровати Пушка и помириться с ним; тогда и мама перестанет на тебя сердиться, — по секрету зашептал шарик Мишуте.

***

 За окном, в синее небо, весело улетал красный воздушный шар, а ему вослед радостно смотрели в окно помирившиеся Пушок и Мишута.

 

Сновидение Мурзика

 

 Мороз ночью был сильнейший и большой выдумщик — нарисовал на оконном стекле волшебный лес с причудливыми деревьями. А Мурзиньке хорошо и тепло, ведь ночью он спал, спрятавшись под печку, и ему снилась летняя история, приключившаяся с ним прошлым летом.

А дело было так.

По дороге к бабушке на дачу внучка Машенька подобрала на дороге котенка и привезла своей бабушке в подарок. Вот с тех пор Мурзинька живет у Машенькиной бабушки.

Так вот, на следующее утро после своего переезда в бабушкин дом, Мурзинька проснулся вместе с бабушкой и вежливо промурлыкал ей свое кошачье «доброе утро». Ему очень понравилось молочко, которым его бабушка угостила накануне, и он надеялся, что и сегодня его снова угостят молочком.

— Что, Мурзинька, проснулся? Ну пойдем знакомиться с моим хозяйством, — сказала бабушка и пошла во двор, где ее уже ждали ее питомцы. Мурзинька последовал за ней.

А питомцы были такие: Петя-петушок, три Курочки-рябы, коза Фима, коровушка Зорька, свинья Милашка и пес Барбос-чуткий-нос. А еще Бычок-белый-бочок. Вот какое у бабушки было большое хозяйство. И все они хотели испить водички.

Взяла бабушка ведро и пошла на речку за водой. Мурзинька вслед за ней вприпрыжку побежал. Спустилась бабушка к реке, зачерпнула воду и не заметила, что к ней в ведро вместе с водой кто-то хитро спрятался. Зато Мурзинька все увидел. Бежит он за бабушкой? мяукает жалобно, хочет бабушку предупредить. А бабушка лишь успокаивает Мурзиньку:

— Не бегай больше, Мурзинька, так далеко: ты еще маленький. Вот видишь, у тебя уже и лапки устали.

Принесла бабушка ведро с водой во двор и ушла в дом. А Мурзинька как замяукает на весь двор:

 — Ой, не пейте никто воду из этого ведра!

 — Это почему-у-у-у? — удивленно промычала коровушка Зорька.

 — Как! Как! Как это не пить? Ко-ко-ко, кто это сказал? — возмутился Петя-петушок.

 — Нельзя пить из этого ведра, потому что в нем кто-то хитрый спрятался, я сам это видел, — стал уверять всех Мурзинька.

 — Сейчас посмотрю, — храбро произнес Бычок-белый-бочок, он был самым храбрым во дворе. Бычок подошел к ведру и сунул туда свой нос, потом что-то там лизнул языком и испуганно отпрыгнул. И тут поднялся такой переполох во дворе, все перепугались так, что даже взволнованная бабушка вышла во двор.

 — Что же здесь случилось? Кто же вас так напугал? — спросила бабушка.

 — Муууу, в ведре кто-то сидит и нам пить не дает, — сказала корова Зорька. — Оно даже моего бычка укусило за нос.

 — Кто же может там сидеть? Я только что принесла чистую воду из речки, — проговорила удивленно бабушка. Заглянула в ведро и улыбнулась: — Так это же всего лишь отражение утреннего облачка попало с речной водичкой в ведро. И бычка твоего, Зорька, никто не кусал — это студеная речная водичка ущипнула бычка за нос.

Бабушка успокоила всех, налила всем водички, а Мурзиньку угостила молочком.

Мурзинька облизнулся, понюхал разрисованное морозом оконное стекло и зажмурился, готовясь смотреть свое следующее кошачье сновидение.

 

Из жизни волшебника Мишуты

Осенний день

Как только за дверью, на гулкой лестнице, растаяли последние мамины шаги, и в комнате вместе с Мишутой осталась одна тишина, Мишутин нос тотчас же прилип к холодному оконному стеклу. Да, вы, наверное, спросите: кто такой Мишута? Мишута — это маленьким мальчик, который вчера промочил ноги в самой большой городской луже и теперь сидит дома.

А почему Мишута, а не Мишутка и не Миша? Потому что так его называют все, и ещё потому что это по-папиному, ласково.

Мишута живёт в небольшом городе, в одной из квартир недавно построенного дома, и мечтает стать Самым Большим Волшебником.

А сегодня Мишуту оставили дома. Вы же знаете: он промочил вчера ноги и сейчас его шею греет тёплый мамин платок. Прилипший к стеклу Мишутин нос давно уже стал холодным и виделся с улицы бледным приплюснутым пятном.

А за окном хозяйничала Городская Осень. Мишута представлял её себе по-своему. Ему казалось, что Осень похожа на весёлую озорную девчонку с рыжими торчащими косичками, которая живет в соседнем подъезде.

Мишута оторвал свой замёрзший нос от стекла, прищурил реснички так, как это делают все Настоящие Волшебники, и представил, как весёлая девчонка Осень сидит сейчас в городском парке на ветке какого-нибудь дерева и из своего золотого ведёрка волшебной кисточкой старательно закрашивает уже последний лист.

Мишута хотел было дрогнуть ресничками, чтобы оказаться на той ветке, где сидит эта рыжая девчонка, — ведь ему самому очень хотелось покрасить хоть один листочек в парке, — но в это время неожиданно из-за высоких крыш в город ворвался Сердитый Ветер и помчался по улицам, громко хлопая открытыми форточками. И сразу же в городе стало очень грустно, потому что Ветер запустил в небо Серые Толстые Облака. Только в парке под серым холодным небом празднично полыхали осенние листья, словно крылышки живых бабочек.

Мишута так залюбовался ими, что не заметил, как Сердитый Ветер подкрался к городскому парку и ещё больше рассердился, увидев такие нарядные деревья. Он возмущённо свистнул и кинулся срывать с веток листья. Испуганной стайкой поднимались листья над крышами, прятались за скамейками в парке, но Сердитый Ветер догонял их, забрасывал на крылечки, на балконы, на пыльные чердаки, швырял под колёса автомашин, под ноги торопливым прохожим. И весёлые листочки Осени быстро угасали на мокром асфальте.

Кинулась Осень, но не догнала разлетевшиеся листья. И расплакалась, загрустив на Мишутином окне чуть заметной слезинкой.

-      Не плачь! — крикнул в окно Мишута. — Хочешь, я дам тебе вместо погибших листьев разноцветные зонтики?

-      Хочу, — обернулась к Мишуте Осень, и её рыжие косички весело подпрыгнули.

Мишута дрогнул ресничками, и в руках у прохожих поплыли разноцветные зонтики. Улица снова стала нарядной.

Улыбающаяся Осень под раскрытым оранжевым зонтиком присела на скамеечку в парке и расправила свои рыжие косички. А в Мишутину комнату заглянуло Осеннее Солнышко, выдвинувшись из-под Толстого Облака. Но вот Толстое Облако потемнело, нахмурилось, полностью закрыло Осеннее Солнышко и выпустило мелкий Осенний Дождик.

— Тук-тук-тук! — постучался Дождик в Мишутино окошко и спрятался в голые ветки деревьев.

— Ты почему спрятался? — удивился Мишута.

— Потому что меня никто не ждёт, — горестно вздохнул Дождик. — Я ведь не из длинных тёплых нитей, как Летний Дождь, а всего лишь из маленьких холодных точек. А ещё говорят, что я грустный, а как стать веселее, я не знаю.

— Не прячься, — попросил Мишута, опасаясь, что грустный Дождик опять спрячется. — Хочешь, я подарю тебе послушные кораблики?

Мишута прищурил глаза, как это делают все Настоящие Волшебники, дрогнул ресничками — и по осенним холодным лужам поплыли бумажные кораблики, и скучные Осенние Лужи сразу повеселели.

Бумажные кораблики храбро покачивались у ног прохожих, отважно проплывали мимо больших троллейбусов, мимо усталых машин. А прохожие грустно улыбались, глядя им вслед. Потому что никто из них не знал, куда уплывают эти храбрые кораблики.

— Спасибо! — благодарно заглянул в Мишутино окно мелкий Дождик и веселее погнал свои ручейки.

Тут Мишутины реснички сами собой сомкнулись, спрятав от него осеннюю улицу с Дождиком, корабликами и разноцветными зонтиками.

Мишута спал в Старом Добром Кресле, а в Мишутино окно тихонько вплывали сумерки...

 

Песик

Сегодня за окном солнечный день — первое июня. И Мишуте с самого утра хочется стать волшебником, ну хоть немножечко! Вот такое странное желание было у этого мальчика. Мишута и сам не знает, почему именно он хочет стать Большим Волшебником? Но он этого очень хочет.

***

 Мишута, задумавшись, смотрел в окно и как всегда мечтал.

 — Мишутка, ты бы хоть с Пушком на улице погулял, смотри какая погода на дворе, — посоветовала ему мама. — Смотри, как Пушок на улицу хочет! Бери Пушка, и идите гулять.

Мишута взял на руки дремавшего на кресле Пушка, и пошел на улицу. Но как только Мишута вышел во двор, Пушок сразу же предательски вырвался из его рук и шмыгнул в подвальное окно.

 — Ну, вот, Пушище снова меня подвел, — огорчено подумал Мишута. Он очень долго звал своего Пушка из подвального окошка, но Пушок словно в другое царство сбежал. Мишута даже расстроился: ведь опять подумают, что он обидел Пушка.

 Он безучастно походил вокруг песочницы, качнулся раз-другой на качелях.

 — Как скучно! — подумал Мишута. — А вот если бы я был по-настоящему волшебником, я бы обязательно что-нибудь придумал или кому-нибудь помог.

Так думал Мишута, подходя к двери своего подъезда. Мишута зашел в подъезд и уже хотел подниматься по ступенькам лестницы, но тут заметил, что под лестницей что-то мелькнуло.

 — Это, наверно, Пушок вернулся, — обрадовался Мишута. Он присел перед пролетом лестницы и, заглянув темноту, позвал: — Пушок, иди ко мне, кис, кис!

В темноте кто-то сразу же затаился. Тогда Мишута подошел поближе и попытался рассмотреть: кто же это сидит в темноте под лестницей. Явно не Пушок. Мишута потянулся туда, где только что кто-то осторожно возился, и тут его кто-то лизнул в нос, да так доверчиво, как будто старого знакомого. Мишута осторожно нащупал руками кого-то мохнатого и вытащил из темноты. Это оказался песик с кучерявой серенькой шерсткой!

 — Гав! Гав! Гав! — радостно залаял песик и стал почему-то жадно облизывать Мишутины руки.

 — Бедненький, ты, наверно, пить хочешь, — проговорил Мишута и решил взять песика к себе в квартиру и угостить его. Дома у Мишуты песик жадно попил водичку, съел угощение, а потом благодарно посмотрел на Мишуту.

 — А теперь давай поиграем, — предложил песику Мишута. Песик сразу же сделал грустную мордочку.

 — Ты что, совсем не умеешь играть? — удивился Мишута.

 — Гав! — сказал песик и, встав на задние лапки, побежал к Мишуте.

 — А, я все понял, ты хотел поблагодарить меня! — догадался Мишута.

 — Гав! — гавкнул песик и с веселым визгом закрутился у ног Мишуты.

 — А теперь, миленький песик, давай поиграем в прятки, — стал уговаривать Мишута песика.

 — Гав? — удивился песик.

 — Я тебя сейчас научу, не бойся, у тебя получится, — заверил Мишута песика. — Ты пока побудь вот тут, за дверью спальни, а как я скажу тебе, ищи меня. Ты будешь меня искать. Ладно? — И Мишута побежал прятаться, но он так торопился, что не успел придумать, куда можно спрятаться. Первое что попалась ему на глаза, была большая бабушкина подушка. Мишута еще не успел, как следует, спрятаться под нее, а песик уже легонько покусывал его за пятки и весело лаял.

 — Песик, так нечестно, я же еще не совсем спрятался! — кричал Мишута, дрыгая ногами и пряча голову под большой подушкой.

Они с песиком так увлеклись веселой игрой, что даже не услышали, как мама вернулась из магазина, и в месте с ней вернулся Пушок.

 — Мишута, откуда у нас в доме взялась незнакомая собака? — спросила строго мама. А Пушок так дико заорал, что Мишуте пришлось выпустить песика обратно на лестничную площадку.

***

 Сейчас Мишута лежит в кровати и думает: как плохо веселому песику одному под темной лестницей, но он обязательно, что нибудь придумает, чтоб вернуть песика. А, может, посоветоваться с папой? — подумал Мишута, засыпая.

 

Примирение с Пушком

Мишута доедал свой обеденный суп и обдумывал, как ему половчее спрятать котлету для щенка, да так, чтоб этого никто не заметил. Он посмотрел, как Пушок равнодушно обнюхал свои полкотлеты, сладко потянулся, и, видимо, пошел дремать.

 — Мишута, ты что, больше не хочешь суп? — спросила его мама. — Тогда бери котлету с макаронами, ешь и беги гулять. На улице так хорошо! Не забудь взять Пушка с собой, ему тоже надо прогуляться.

 — Не возьму я его, — надулся Мишута.

 — Мишута, я не хочу слышать твоих отказов насчет Пушка, ведь ты же обещал папе, что эта проблема решена, и притом Пушок ни в чем не виноват. Нехорошо бросать старого друга даже ради самой большой мечты, — сказала мама и, взяв со стола тарелку с недоеденным супом, отвернулась к раковине.

 — Мама, но ведь с Пушком скучно, и притом он всегда убегает от меня, а ты потом думаешь, что я обижаю его, — стал оправдываться Мишута.

 — Мишута, но ведь Пушку тоже обидно, что ты предаешь ради какой-то незнакомой собаки, — строго сказала мама.

 — Мам, а давай подарим Пушка какой-нибудь девчонке, — предложил Мишута.

 — Пушка нельзя никому дарить, он член нашей семьи, — молвила мама.

Пока мама мыла тарелку, Мишута незаметно завернул свою котлету в салфетку и спрятал в карман штанишек. «Пусть песик тоже обрадуется, — подумал Мишута, — Не все же вредному Пушку радоваться».

 — Мишута, я пошла в магазин, а ты смотри не фантазируй больше и помирись с Пушком — приказала мама.

***

 И вот мама ушла. Мишута тоже собрался на улицу. Пушок сидел на окне, когда Мишута пошел к двери.

 — Можешь и мою половинку котлеты взять для своего знакомого, мне не жалко, мяууу! — вдруг произнес Пушок.

 — Ты что: умеешь разговаривать? — изумился Мишута.

 — А почему я не должен уметь разговаривать по-человечески? Ведь я живу с людьми, — солидно изрек Пушок.

Мишуте сразу как-то стало неловко: ведь Пушок, оказывается, умеет говорить. М Мишута заторопился к двери. Пушок посеменил за ним.

 — Да, ты не забыл что у твоей мамы завтра День алых ушей? — спросил, выбегая на лестницу, Пушок.

 — Каких ушей? — не понял Мишута.

 — Ах, прости, я не так сказал, ну День рождения это, по-вашему, называется, — вежливо извинился Пушок. — Все норовят за уши потянуть именинника, отчего уши краснеют, вот и получается: День алых ушей.

«И правда: завтра у мамы День рождения. Как это я мог забыть? — подумал Мишута. — А вот Пушок, оказывается, помнит».

Они торопливо сбежали по лестнице. Мишута заглянул в темный пролет, где в прошлый раз нашел песика, но там сегодня его не было.

«Пушок, ты не знаешь где песик? — хотел было спросить Мишута, но тут открылась входная дверь, и Пушок улизнул на улицу. — Ну, вот опять сбежал! — обиделся на Пушка Мишута. Ему бы только с котами дружить!» — огорченно думал Мишута, выходя на улицу. Только напрасно он огорчался: Пушок сидел на крыльце и ждал его.

 — Надо бы найти песика и угостить его котлетой, — озабочено проговорил Мишута.

 — А чего его искать? Вон твой знакомый: играет с девчонкой, мяяяууу, как видишь, не только коты с девчонками играют, — обижено промяукал Пушок.

 — Да ладно, не обижайся, я же не знал, что с тобой тоже интересно, — примирительно сказал Мишута.

 Мишута подошел к девочке, весело игравшей с его знакомым песиком, и сказал:

 — А я этому песику котлетку принес! Можно, угощу его?

 — Какому песику? — удивилась девочка. — Это не песик, это моя Джессика!

 — Какая Джессика? — возмутился Мишута. И снисходительно пояснил: — Это песик, он прятался у нас в подъезде, под лестницей, где темно.

— Это моя собака, Джессика!!! Она просто еще маленькая и поэтому иногда теряется!!! — завопила девчушка и расплакалась.

Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы в эту минуту не произошло еще одно непредвиденное событие. Мишута сначала даже растерялся. Пушок ни с того ни с сего вдруг ощетинился и куда-то рванул, за ним кинулась Джессика, они на кого-то наскочили, и живой кошаче-собачий мохнатый клубок с визгом покатился, напугав всех, кто был на детской площадке. Взрослые, что сидели с малышами, разняли разбушевавшихся собак и кошек, успокоили ревущую хозяйку Джессики и вручили ей ее дрожащую перепуганную воспитанницу. И тут Мишута увидел, что Пушок бежит к нему и что-то бережно несет в зубах.

 — Пушок, — позвал его Мишута, — что это, покажи.

Пушок, подбежав к Мишуте, отдал ему в руки что-то желтенькое, Мишута подумал сначала, что это чья-то игрушка, которую стащил Пушок. Но то была не игрушка, а живая канарейка!

Мишута и Пушок быстро помчались домой. Дверь им открыла мама, что-то начала спрашивать, но друзья, молча миновав ее, пулей пробежали в Мишутину комнату.

***

В Мишутиной комнате они перевели дух и положили канарейку на коврик. Мама подошла к двери, однако заходить не стала, понимая, что у друзей сейчас состоится секретный разговор, а может, даже совещание.

 — Пушок, ты где взял канарейку? — спросил Мишута. — Только не обманывай.

 — Я ее стащил из-под носа у разбойника, который живет в подвале, — гордо ответил Пушок, — если б я ее не успел утащить, он бы ее съел.

 — А кто этот разбойник? И почему он живет в подвале? — продолжал допытываться Мишута.

 — О нем я тебе завтра все расскажу, — сонно промурлыкал Пушок. — А сейчас давай спать.

«Как хорошо, что у меня есть Пушок», — радовался Мишута, уронив усталую голову на подушку. Было от чего устать: столько событий!

***

В это время на кухне мама готовила клетку для канарейки. Материнский глаз острый: она заметила канарейку в руках сына, обо всем догадалась и успела позвонить папе, чтобы тот по дороге домой купил птичью клетку — для нового члена их дружной семьи. Что папа и сделал.

А Мишута, засыпая, подумал: как все хорошо сложилось, благодаря Пушку. И со щеночком все выяснилось, оказывается, у щеночка есть имя Джессика и маленькая хозяйка. И неожиданный подарок к маминому Дню рождения объявился — канарейка. Вернее, этот подарок нашел Пушок, настоящий друг. А завтра, в мамин День рождения, канарейка обязательно споет для мамы самую красивую из своих песен.

 

Плюшевый медвежонок

Друзья! Вы, наверное, уже хорошо знакомы с мальчиком Мишутой — да, это тот самый Мишута, который мечтает стать Большим Волшебником, и это именно с ним частенько происходят неприятные истории.

Вот еще одна совсем не простая история.

***

На дворе был уже вечер, темнело, все ребята торопливо подбирали свои игрушки и расходились по домам. Мишута тоже отряхнул свою лопатку и самосвал от песка, собираясь пойти домой. Но! В эту самую минуту недалеко от него что-то шумно плюхнулось в лужу, и он сначала не обратил внимания. Ну, мало ли кто мог плюхнуться весенним вечером в большую лужу!

 Потом любопытство взяло вверх, и он решил посмотреть. Оставив в песочнице игрушки, Мишута подошел к той самой луже, в которую совсем недавно что-то плюхнулось. Мишута даже всплеснул руками от такой неожиданности! В луже лежал плюшевый медвежонок.

"Как же он, бедненький, сюда попал?" – растерянно подумал Мишута. Он протянул руку, чтобы вытащить медвежонка из лужи, но лужа оказалась слишком широкой, а медвежонок оказался в самой ее середке.

— Мишута, иди домой! — позвала его мама с балкона.

 Мишута и рад бы побежать домой, вот только плюшевый медвежонок на него такими грустными глазами смотрел из холодной лужи, как бы говоря: "Неужели ты меня здесь оставишь? Мне же здесь мокро и холодно!".

 И Мишута, уже не задумываясь, храбро шагнул в холодную воду. Он вытащил медвежонка и, прижав его к себе, побежал домой, забыв забрать из песочницы свою лопатку и самосвал.

***

 В ванной комнате на веревке, приколотый прищепкой за ухо, сушился плюшевый медвежонок, с него стекали уже последние капельки. Ему была очень хорошо, Мишутина мама отмыла его от грязи, и глазки плюшевого медвежонка уже весело поблескивали.

 А сам Мишута уже лежал в теплой кроватке, и мама в этот раз его совсем не ругала за то, что он опять промочил ноги, и даже простила ему оставленные во дворе лопатку и самосвал, потому что он спас из холодной лужи оброненного кем-то плюшевого медвежонка.

 

Тамара Александровна Черемнова, член Союза писателей России

E-mail: tamaracheremnova@gmail.com

Литературная страница: www.herpes.ru/ws/tche

Тамара Черемнова

Аннотация

Сказка про маленькую лесную ведьмочку Шишу — своенравную, непоседливую, упрямую, иногда обидчивую, не всегда справедливую, зато целеустремленную и пытающуюся во всем разобраться. А разобраться в том, что хорошо, а что плохо, Шише помогают люди.

 

Оглавление

Шиша и ее сёстры.. 1

Шиша летит на огонек. 2

Шиша в бабушкиной семье. 5

Шиша получает ответственное задание. 8

Шиша наводит порядок в лесу. 10

Самая грустная ночь. 12

Большие Шишины глупости. 13

И случилась беда…... 19

Шиша исправляется. 22

 

 

 

Шиша и ее сёстры

 

Далеко-далеко, в самой чащобе густого леса, пряталась большая глубокая пещера, в которой жили сестры-ведьмы. И была у них маленькая сестричка по имени Шиша. Ох, и доставалась же этой Шише от старших сестер! Они ее то за уши потащат, если большой костер потухнет, то за воло­сы таскать начнут, если пол не успела подмести, а то и за ноги повесят на высокий сучок, если Шиша у них под ногами путается. Висит Шиша на сучке, плачет, а сестры посмеиваются над ней. А когда сестры разлетаются по своим делам, Шиша слезает с сучка и бежит к своей знакомой зайчихе – пожаловаться и поплакаться. Та пригревает Шишу, успокаивает, и Шиша засыпает у зайчихи под теплым боком. Но там под вечер сестры ее находят и за уши приносят домой в пещеру.

Но вот однажды прис­мотрела себе Шиша пустое птичье гнездо и спряталась там от сестер. Сидела-сидела в гнезде и нечаянно заснула. А когда проснулась, кругом было уже темно. Видимо, сегодня сестры не смогли ее отыскать, подумала Шиша. А это заброшенное птичье гнездо было на самой макушке высокой старой березы, и макушка мерно покачивалась, так что Шишу чуть было опять не укачало в сон.

– Эх, надо идти домой, – вздохнула Шиша и начала уже было спускаться, да так и замерла, открыв рот от неожиданности: на самом краю леса она увидела крохотный, но яркий ого­нек, он то мерцал, то снова исчезал во тьме.

Долго так висела Шиша, замерев, и рассуждала:

– Что это за огонечек? Упавшая звезда? Так почему же тогда она не погасла? Чей-то зажженный костер? Но почему же тогда он такой маленький? Эх, какая жалость, что у меня до сих пор нет своей летающей метлы! Была б у меня сейчас своя метла, я бы вмиг слетала туда и обратно!

Сестры обещали ей подарить такую метлу, но толь­ко на праздник, который будет через четыре луны. В эту ночь все ведьмы слетятся на праздник, и каждая из сестер выдернет из своей метлы по волшебному прутику и подарит Шише, и у нее таким образом соберется своя метелочка. Но это будет еще не скоро, надо, чтоб по небу прокатилось четыре круглых луны...

И Шиша горестно вздохнула...

 

Шиша летит на огонек

 

Слезла Шиша с березы и побежала к себе в пещеру. Добежала по нее и остановилась. Постояв немного возле темного входа, она, встав на четвереньки, тихонечко поползла и вдруг уткнулась головой прямо в метелки.

– А что будет, если я сейчас возьму по прутику с каждой метлы? Мне бы только слетать туда и обратно, посмотреть, что за огонек там светит, – подумала Шиша. – Ведь сейчас темно и никто не заметит, что я их возьму. А когда прилечу обратно, поставлю все прутики на место, – успокаивала себя Шиша.

Она дотронулась до чьей-то метелки, тихо потянула прутик, вытащила... и ничего не произошло. Потом еще один и еще – и так натаскала на приличную метелочку. «Я же верну!» – поклялась про себя Шиша. Связала она прутики, нашла заготовленный для своей метелочки черенок, воткнула его в пучок прутьев, перевязала веревочкой, тоже заготовленной заранее, уселась верхом – и как гикнет! И метла взвилась высоко-высоко, так, что у Шиши ночной воздух засвистел в ушах. Оглянулась Шиша: внизу лишь ночная чернота, а метла так и несет ее к самым звездам. Тут Шиша догадалась, что метлу надо попридержать, обхватила ее обеими руками – и метла полетела медленнее. Потом опустила черенок вниз – и метла начала снижаться.

Вскоре Шиша почувствовала, что ее голые ножки стали задевать макушки деревьев. Тогда она выровняла метлу и направила ее к старой березе. Покружила вокруг березы, увидела тот самый таинственный огонек и направила метлу прямо на него.

Долго летела так Шиша, а огонек то появлялся, то исчезал. Вот уже на востоке совсем посветлело небо, а огонек чуть приблизился. И вот лес под Шишей внезапно кончился, и она влетела в деревню.

Шиша покружила над крышами изб и хотела уже повернуть обратно, как вдруг увидела в одном из окошек тот самый огонек. Она направила метлу вниз и очутилась в чьем-то дворе. Все было тихо. Но вдруг из соломенной крыши курятника вылетел огромный петух и оглушительно прокукарекал:

– КУКАРЕКУУУ!

Шиша так перепугалась, что вскочила на петуха и хотела прижать его, чтобы он не голосил так громко. Но петух, не ожидавший, что на него кто-то вскочит, заголосил еще громче и заметался по темному двору. Шише ничего не оставалось, как спрыгнуть с этого полоумного петуха. Схватив метлу, она уже хотела взвиться в небо, но тут увидела на крыше дома маленькую полуоткрытую дверцу. Шишей овладело любопытство, и она влетела в эту дверцу. И попала на чердак.

Весь пол этого чердака был покрыт охапками и пучками засушенных листьев, цветков, стебельков и корешков. Шиша, уставшая от своего ночного полета, почувствовала себя совсем обессилевшей. Безумно захотелось спать. Ей не составило большого труда сделать себе из сухих листьев, устилавших пол чердака, мягкую постельку, и она, свернувшись клубочком и зарывшись в листья, уснула.

Проснулась она оттого, что почувствовала, как кто-то на чердаке шуршит листьями, и при этом запахло одновременно котом и петухом. Шиша чихнула и откры­ла глаза: прямо на нее надвигались большущий толстый кот и уже знакомый ей полоумный петух, который в данный момент почему-то прихрамывал на одну лапу.

– Шишшш, – зашипел кот и прыгнул к Шише.

– Я не шиш, я Шиша.

– Нет, шиш, – прошипел зло кот.

– А я говорю, что я не шиш, а Шиша, – заупрямилась она.

– Шиш! – Кот подскочил совсем близко и уперся своим вонючим носом в Шишин нос. – Шишшш!

– Я не шиш, я Шиша!

– Шиш!

– Шиша я!

– Шиш!

– Шиша я!

Петух, разумеется, вступился за кота, спорщики сцепились, и на чердаке поднялся настоящий ураган. Дверца чердака открылась, и оттуда вылетел клубок дерущихся, густо опутанный сушеной растительностью, – словно осенний ветер вынес этот клубок оттуда. Клубок грохнулся на землю, сушеные растения разлетелись, и на земле остались валяться дико орущий кот с задранными лапами, и петух, молча лежащий на спине. Шиша, к счастью, успела взмыть обратно на чердак. Подошедшая старенькая бабушка ахнула, увидев неподвижного петуха.

– Петенька! Что с тобой? – заголосила бабушка, думая, что петух сдох.

Однако, едва она к ним подошла, петух и кот вскочили и помчались: кот – в одну сторону, петух – в другую.

– Ах, негодники, что ж вы наделали? Все лечебные травы, что я с таким трудом насобирала по лесам да по полям, скинули с чердака! Ну погодите, ужо вернетесь домой, я вас обоих накажу! – сердилась бабушка, пытаясь собрать с земли разбросанные целебные растения.

Но у нее ничего не получилось: все ее драгоценные листки, цветки, стебельки и корешки разлетелись по разным уголкам двора. И старушка, горестно махнув рукой, поковыляла в избу.

Шише стало жаль старенькую бабушку – она часто встречала ее в лесу, где та собирала лечебные травы: старушка знала в них толк. Шиша, уже кое-то освоившая из ведьминых наук, сложила ладошки в трубочку и потянула в себя воздух – и опять, откуда ни возьмись, появился сильный осенний ветер, поднял с земли все рассыпанные листочки, цветочки, стебелечки и корешочки и красивым веером занес их обратно на чердак. Целебные растения снова лежали на чердаке – будто никто их и не трогал.

Шиша приоткрыла дверцу чердака и села погреться на солнышке. Бабушка в это время вышла подоить свою любимицу козу Розочку. Присела на скамеечку, подставила кастрюльку под козье вымя и давай доить. Бабушка доит, Розочка жует травяную жвачку, молочко густой струйкой течет в кастрюльку.

– Это для Шиши! — шепчет на чердаке ведьмочка.

– Шиш тебе! – отвечает ей из зарослей лопухов кот.

– Для Шиши! Для Шиши, да, только для Шиши! – сердится Шиша.

– Шишшш тебе, – злобно шипит кот.

– Это ты, Васька, хулиган окаянный, там спрятался? – огляну­лась бабушка на лопухи, в которых засел кот. – Ну-ка выходи оттуда сей момент! Ишь, какой хитрый, напакостил и спрятался! Кыс-кыс, – поз­вала бабушка кота.

Хотя бабушка и сердилась на кота за его выходки, она была доброй и быстро забывала про кошачьи проказы, а хитрый кот Васька это усвоил. Вот и сейчас, едва бабушка его позвала, кот тут же выпрыгнул из своего укрытия и начал тереться о бабушкины ноги, прося у нее прощения.

– Ну, ладно, ладно, прощаю тебя, – сказала бабушка добродушно. – Вот сейчас Розочку подою и тебе молочка налью.

– И Шише молочка, – шепчет на чердаке голодная ведьмочка.

– Шишшш тебе, – шипит ей кот снизу.

Грустно стало Шише. Хоть и обижали ее сестры, но самый вкусный кусочек поджаренного на костре мяса ей всегда доставался, и большая кружка молока с кукурузной лепешкой у Шиши всегда имелась. А вот сегодня Шиша целый день голодная, и никто не предложил ей покушать.

Тем временем бабушка закончила доить Розочку и пошла в избу, неосмотрительно оставив кастрюльку с молоком без присмотра. Шиша вмиг слетела вниз и, схватив кастрюльку, стала жадно пить молоко. А с другой стороны кастрюльки повис кот, крепко вцепившись в нее лапами. Шиша тянет кастрюлю к себе и, отпивая по глоточку, приговаривает:

– Это для Шиши молочко, только для Шиши.

А вредный кот висит на другой стороне кастрюли и орет:

– Шиш тебе, Шишак, это мое молоко, мммяяяууу, караул!!!

Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на улицу не вышла бабушка. Шиша успела спрятаться в лопухи, и бабушка увидела только кота, который стоял на задних лапах, а в передних держал кастрюлю с молоком, будто заправский повар, только поварского колпака не хватало.

– Васька! Ты что это удумал? – ахнула бабушка.

В это время кот, потеряв равновесие, повалился на спину и кастрюлю, словно ушат в бане, опрокинул на себя. Бабушка же, где стояла, там и села – от такой невидали и кошачьего нахальства. А кот, весь мокрый, выскочил из-под кастрюли и бросился наутек. Бабушка долго не могла прийти в себя от наглой выходки кота. А пролитое молоко впиталось в землю. Бабушка опомнилась, когда кот уже шмыгнул под калитку, и только всплеснула руками: «Вот артист!» И зашла обратно в избу.

Шише опять стало жаль старенькую добрую бабушку, и она, выйдя из укрытия, подошла к тому месту, где пролилось молоко, подержала над этим местом ладошки, потом, сложив их ковшичком, задержала над кастрюлькой – и из ее ладошек прямо в кастрюлю полилось чистое, густое козье молочко. Шиша ведь все-таки была ведьмочкой.

Бабушка вышла, чтобы взять кастрюльку. Взяла, да чуть не выронила из рук от изумления: кастрюлька была полна молока.

– Да что ж это такое со мной? Видно, старая совсем стала, вот и чудится всякое. Ох-ох-ох, – заохала бабушка и, взяв кастрюльку, пошла в избу.

Шиша подошла к Розочке, погладила ее – и та напоила Шишу досыта молочком прямо из вымечка. И разрешила прислониться к своему теплому меховому бочку. И у Шиши на душе сразу стало хорошо и покойно...

 

Шиша в бабушкиной семье 

 

Напилась Шиша молочка, и захотелось ей взглянуть хоть одним глазком, что у бабушки за изба, что там внутри и почему бабушка так часто туда ходит. Прокралась Шиша в избу и спряталась под стол. А бабушка собралась печь блинчики. И узрела Шиша, как бабушка открыла вход в большую белую пещеру, развела там большущий костер, потом снова закрыла вход и стала на приступочке над пещерой переставлять чугунки. Шиша не знала, что это не пещера, а обыкновенная деревенская печка, – ведь у них, в ведьминском хозяйстве, готовили исключительно на костре.

Бабушка печет блинчики, складывает их в тарелку на столе, а Шиша по одному блинчику таскает и ест. Вкусные оказались блинчики. Но вот в избу по-хозяйски вошел кот и сразу же увидел под столом Шишу. Кот дико мяукнул и прыгнул на Шишу. Та едва успела спрятаться за ножку стола. Кот своей когтистой лапой вырвал из рук Шиши вкусный блинчик и тут же сожрал. Шиша взяла другой блинчик – кот и этот потянул к себе. «Мое!!! – истошно заорал он и стал наступать на Шишу. Шиши дунула в вонючий кошачий нос, кот вылетел из-под стола и оглушительно зачихал.

– Ты что это, Васька? – удивилась бабушка. – Никак простыл? На-ка, скорей тепленьких блинчиков покушай.

Пока кот жадно пожирал один за другим блинчики, выпекаемые бабушкой, Шиша думала, куда бы ей спрятаться от кота. В это время бабушка вышла в горницу, и кот сразу же прыгнул к Шише. «Шишак!» – отчаянно заорал он. Шиша выскочила из-под стола, кот за ней. Сел кот перед Шишей на полосатую дорожку, что была постлана на полу, и приготовился царапнуть Шишу что есть силы. Но не успел кот глазом моргнуть, как Шиша закатала его в эту дорожку – от кота только хвост и уши остались торчать. Кот заверещал на всю избу, Шиша кинулась бежать, но споткнулась о железное кольцо, торчащее в полу. Она дернула за это кольцо, открылся подпол, и Шиша шмыгнула туда.

Бабушка вернулась в избу и охнула:

– Ох, Васька, ты у меня вконец исхулиганился.

Она размотала половик, освободила кота и снова принялась печь блинчики. А котяра засунул свой нос в щель пола и давай шипеть туда, царапая пол когтями:

– Шшшииишшшь! Шишааак!

– Да не Шишь и не Шишак, а Шиша! Шиша я! – Шиша коту в ответ.

– Никак Васька мышей в подполе чует, – сказала бабушка. – Ну-ка, Васенька, погоняй этих окаянных мышей. – И приподняла железное кольцо.

Кот, подбодренный бабушкой, прыгнул в подполье.

– Шишак! – прошипел кот и уперся своим вонючим носом в курносый нос Шиши.

– Я не Шишак, я Шиша! – оттолкнула кошачий нос рассерженная Шиша.

– Караул, Шишак!!! – заорал благим матом кот. – Мммяяяууу!!!

В подполье поднялась возня и беготня. В кота полетели банки со всякой снедью. Кот ловил их передними лапами, как заправский цирковой артист. А Шиша носилась по стенкам и по половицам вниз головой. Коту в погоне за Шишей пришлось прыгать и стучать головой о половицы, да так, что те начали подскакивать. Бедной бабушке показалось, что ее изба вот-вот рухнет.

– Никак мой Васька с полчищем мышей воюет, сердешный, – запричитала бабушка.

А Шиша тем временем опрокинула крынку сметаны на голову кота, а потом еще и вишневого варенья добавила на многострадальную кошачью голову. Кот ошалело взвыл. В эту минуту бабушка, решившая, что кота пора выручать, а то мыши возьмут над ним верх своей необъятной численностью, открыла подпол, и перемазанный кот пулей вылетел оттуда. Бабушка так и села на пол, увидев всклокоченное чудовище на растопыренных лапах и с широко открытой зубастой пастью, но когда разглядела в нем своего любимого Ваську, то заголосила:

– Батюшки! Загубили моего Васеньку мыши окаянные!

Шиша сразу же спряталась. Бабушка спустилась в подпол, увидела перевернутую крынку сметаны, опрокинутую банку вишневого варенья, и еще пуще расстроилась:

– Васька, проказник, да когда ж ты перестанешь хулиганить? Вон чего натворил! И как мне, старой, весь этот бардак убрать?

Бабушка стала поднимать покосившуюся полку за один конец, а Шиша незаметненько помогла ей, уцепившись за другой, потом таким же макаром подняли вторую полку, третью, и так все полочки вернули на свои места. Потом бабушка поставила на место одну банку, Шиша (опять же незаметно) вторую, и постепенно в подполе снова воцарился порядок.

– Вот так-так! Старая-старая, а как споро я все прибрала! – удивилась бабушка.

А Шиша тихонечко посмеивалась, спрятавшись в углу. Бабушка вылезла и закрыла подпол. Шиша спокойно улеглась на что-то мягкое, свернулась калачиком и уснула.

Проснулась Шиша в полночь. Вокруг, тоненько попискивая, сновали мышки, и в щели пола проникал чуть заметный свет. Шиша прильнула глазом к щели и увидела, как бабушка поставила на окно зажженную керосиновую лампу. Так вот что за огонек был виден в лесу! Вот что за огонек приманил Шишу! Бабушка неспешно поставила тесто на пироги и принялась крутить начинку. Шиша наблюдала за ней, пока опять не заснула.

Утром же Шиша проснулась от такого вкусного запаха, что невольно начала глотать слюнки. Шиша приоткрыла подпол и с опаской осмотрелась: нет ли кота. Кота не было. И Шиша стала дожидаться, когда бабушка выйдет из избы, чтобы стянуть аппетитный румяный пирожок. Бабушка закончила печь и вышла. Шиша выскочила из подпола, забралась в блюдо с пирогами и, выбрав самый большой и поджаристый, отправила его в рот, приговаривая:

– Это для Шиши! Это только для Шиши! – И быстро сжевала горячий пирожок. – И это тоже для Шиши! – Взяла второй пирожок, поменьше, и проглотила целиком. А третий пирожок съела только до половины, потому что больше не хотелось. И, сытая и разморенная, задремала прямо в блюде на горячих пирогах. Зашла бабушка и увидела, что кто-то разбросал пироги по столу. Подошла поближе и наконец-то увидела Шишу:

– Шишачок? Да какой маленький! – улыбнулась бабушка. – Так вот кто меня все время меня пугал.

– Я не Шишачок, я Шиша! – сказала Шиша сердито и открыла один глаз.

– Значит, ты девочка? Тогда будешь Настенька, – сказала бабушка.

Старушка взяла Шишу на руки, расчесала ей всклокоченные волосенки, заплела их в косички и перевязала ленточками.

– Настенька! Настенька! – затараторила Шиша и ну давай вертеться перед зеркалом. Потом кинулась бабушке на шею и давай ее целовать.

А вечером бабушка сшила для своей Настеньки нарядное платьице, пышненькое, все в оборочках. Надела его Настенька и возрадовалась:

– Ну чем не девочка? Чем не Настенька! Теперь я не Шиша, а Настенька, и я буду хорошей девочкой!

И стали они жить-поживать вместе.

Настенька оказалась толковой и работящей. Всех тараканов из избы выгнала, всю паутину с пауками повывела, полы подмела, все вымыла-вычистила, занавески и половики перестирала. И стало в избе у бабушки и светлее, и просторнее. Настенька научилась печь блинчики и пироги, готовить похлебку. А вечером, когда бабушка зажжет керосиновую лампу и сядет починять свои ветхие носки и бельишки, Настенька ей и нитку в иголку вденет, и очки бабушкины найдет, а потом свернется у нее на коленках и слушает, как та поет песенку. Да так и заснет. Даже кот помирился с Настенькой. Он ведь воевал с задиристой Шишей, а к доброй спокойной Настеньке у него претензий не было. И петух не обижал Настеньку. И коза Розочка. Так что жили они все душа в душу. Бабушка утром уходит на базар, а Настенька по дому приберется, пригото­вит обед и ждет бабушку.

Однажды пришла бабушка с базара и говорит:

– Настенька, глянь, какой я тебе подарок купила, на-ка, примерь! – И подает ей красные башмачки, лаковые, блестящие.

Настенька как надела их, так целый пень ходила, пританцовывая. И ей тоже захотелось порадовать бабушку.

– Пойдем, бабушка, сегодня в полночь в чистое поле: я покажу тебе диво дивное, – уговаривает Настенька бабушку.

– Да я старая уже, Настенька, чтоб на диво дивное смотреть, – отнекивается бабушка.

– Пойдем, миленькая бабушка, очень мне хочется тебе приятное сделать, – настаивает Настенька.

И бабушка наконец согласилась.

Вышли они в чисто поле. Настенька села на свою метлу, гикнула и понеслась в ночные облака. Бабушка постояла, подождала и хотела уже вернуться в избу, как вдруг ночные облака расступились, и она увидела, что впереди летит ее Настенька на метле и за звездную уздечку спускает на землю крылатого белого коня. Бабушка так и ахнула. Настенька спустила на землю коня, и тот поскакал галопом. Сделав круг, конь остановился перед бабушкой и низко опустил голову. Бабушка погладила гриву коня, похлопала его по крупу и промолвила:

– Спасибо, Настенька, за это диво дивное. Ты меня и удивила, и порадовала. А теперь отпусти коня домой, Настенька.

Настенька щелкнула уздечкой, свистнула – конь взмыл в небо, и облака сомкнулись.

– Когда я была маленькой, – сказала бабушка, улыбаясь всеми своими морщинками-лучиками, – мне очень хотелось увидеть этого коня. И вот сегодня я его увидела. Спасибо тебе, моя хорошая девочка.

И они вернулись домой. Порадовала Настенька бабушку, да только и себя выдала: ее сестры-то видели, как она спускала коня на землю, и выследили, где она живет.

Утром бабушка ушла на базар, а Настенька принялась убирать избу. Раздался стук в дверь. Настенька, не ожидавшая подвоха, вышла на крыльцо... А сестры хвать ее за уши! И утащили в пещеру.

Вернулась бабушка с базара, а на крыльце только один башмачок валяется. Догадалась бабушка, что Настеньку утащили сестры, и пошла к лесу. По дороге второй башмачок нашла, потом ленточки из косичек, а потом и платьице. Вернулась бабушка домой, зажгла лампу поярче и поставила на окно.

– Может, Настенька моя увидит огонек и снова прибежит ко мне, – вздохнула старушка и села починять свой старый носок...

 

Шиша получает ответственное задание

 

Шиша тихонечко сидит в пышных ветвях старого тополя, окруженная темнотой. Она влетела в тополь совсем недавно, и ее никто не видел. Усевшись напротив бабушкиного окна, Шиша наблюдает, как бабушка привычно пытается вдеть нитку в ушко штопальной иглы (ослабевшие глаза подводят), как кот Васька норовит свернуться у бабушки на коленях, но бабушка все никак не усядется: то вкусно пахнущие пироги в печке проверит, то фитиль в керосиновой лампе подвернет, то упавшую иголку поищет.

 — Это моя бабушка! — злится в ветвях тополя Шиша. Злиться-то она злится, а вот выйти из своего укрытия и прогнать с бабушкиных колен кота Ваську да обнять свою любимую бабушку не может. У Шиши слезы бегут по щекам: вспомнила, как недавно сама уютно дремала на коленях доброй бабушки.

 Эх, кажется, что все это вчера было, но с того времени немало воды утекло, шесть круглых лун по небу прокатилось…

***

Когда сестры выследили Шишу и утащили от бабушки, они вернули непокорную маленькую ведьмочку к себе, в свою большую пещеру, и заперли в чулан, которым служило одно из многочисленных пещерных углублений. Долго плакала Шиша в тёмном чулане. Вообще-то в чулане было ничуточки не страшно, весело попискивали летучие мыши, играя в свои игры, мирно шуршали насекомые, лениво ползая по стенам и перелетая из угла в угол. Но бедной Шише было не до веселья — очень уж она скучала по бабушке. Так, плача, Шиша не заметила, как задремала, и уже сквозь дрёму услышала, как звякнул замок на двери чулана, и вошли сёстры.

 — Ну что: наплакалась? — строго спросила старшая сестра. — Нечего от безделья реветь, вставай, пошли на твой праздник.

 — На какой ещё праздник? — удивилась Шиша

 — Как это на какой! — завозмущались сёстры. — Ты, кажется, хотела иметь свою метёлочку. Или уже раздумала?

 — А разве уже четыре луны прокатилось? — спросила Шиша удивлённо.

 — Даже не четыре, а больше, пока ты гостевала у той бабки, — фыркнула средняя сестра.

Сёстры вывели Шишу из чулана, дали ей кружку молока дикой лосихи и пресную лепёшку (ах, далеко этой лепешке до бабушкиных пирогов!). Шиша покушала, и они отправились на самую высокую гору. Там уже пылал большой костёр, резвые ведьмочки — духи гор, равнин, лесов, полей, рек, болот — весело прыгали через огонь и лихо отплясывали, но, когда луна повисла над самой верхушкой этой горы, все притихли. Вперёд выступила старшая сестра Шиши и сказала:

 — Ну вот, Шиша, ты и дождалась своей настоящей, не ворованной метелочки. Сейчас каждая из нас подарит тебе по прутику.

И она первая вытащила из своей метёлки прутик и подала его Шише, за ней и другие сёстры протянули Шише по прутику. Какая же это получилась пышная метёлочка! Шиша даже представить не могла, что бывают такие красивые метёлочки — не то, что та, которую она соорудила из ворованных прутиков в ту безрассудную ночь, когда полетела на манивший ее огонек и попала к бабушке. Ведьмочки помогли Шише связать прутики в пучок и насадили их на гладко оструганный черенок.

 — Ну вот, Шиша, ты теперь хозяюшка этого молодого зелёного лесочка, который мы тебе отводим. Надеемся, что ты будешь оберегать его, заботиться о его обитателях и следить, чтоб никакой беды там не случилось, и чтоб зверюшки были здоровы. Только не думай, что это так просто, это очень ответственные обязанности, — сказала в напутствие старшая сестра.

 — Я постараюсь справиться, я буду очень хорошей хозяйкой! — пылко заверила Шиша.

Тут все ведьмочки вскочили на свои метлы и закружились в темном звездном небе, приветствуя свою подружку, хозяйку небольшого, но очень густого и красивого леса. И, покруживши немного над горой, лесные владычицы разлетелись кто куда. Последней вскочила на свою метёлочку Шиша, радостно гикнула и понеслась. «Ну, теперь уж, не мешкая, полечу к любимой бабушке, а потом возьмусь за работу в своем лесочке», — улыбнулась она про себя и взвилась высоко в тёмное небо.

***

И вот сейчас сидит она в ветвях тополя напротив бабушкиного окна и не решается выйти из своего укрытия. Ведь она теперь настоящая ведьмочка, да еще хозяйка своего леса, и у нее есть обязанности, поэтому она уже никак не сможет остаться с любимой бабушкой надолго, лишь сможет иногда навещать ее. Шиша надеется, что бабушка всё поймет и будет иногда просто приглашать Шишу в гости. И все-таки Шиша никак не может появиться на глаза бабушке.

Из-за невеселых раздумий она даже не услышала, как к ней на ветку забрался кот Васька. И только когда он потёрся о её голую пяточку, Шиша обернулась, схватила котищу и давай его обнимать, как будто и не злилась на него.

 — Васенька, Васёк, как вы все тут поживаете? — ласково ворковала Шиша, гладя кота. Васька потёрся о Шишу и вдруг заплакал, горестно мявкая.

 — Что случилось, Вася? Может, бабушка заболела? То-то она как будто съежилась … Скорее скажи, я обязательно помогу.

 — Нет, бабушка здорова. А заболела коза Розочка. Мяяяу… — промяукал Васька жалобно.

 — Розочка? — заволновалась Шиша. — Ну-ка, пойдём быстрее, посмотрим. — И Шиша, обеспокоенная печальным известием, быстренько слезла с тополя.

Они зашли в сарай, где на соломе лежала коза Розочка. Шиша стала гладить её своими ладошками, прислушиваясь к тяжелому козьему дыханию.

 — Ничего страшного! — заключила Шиша. — Просто Розочка съела не ту травку. Я ей сейчас дам целебных корешков, сразу же полегчает, боль уйдет и в сон потянет, и до утра она спокойно проспит. А сама слетаю в дальний ельник и принесу оттуда ещё лечебных трав и кореньев для Розочки, и козочка окончательно поправится. Только ты, Васька, бабушке не говори, что меня видел. Я к ней обязательно приду в гости, только не сегодня.

Шиша вышла из сарая, села на свою метёлочку и поднялась в звёздное небо.

 

Шиша наводит порядок в лесу

 

Летит Шиша на своей метёлочке, песенку напевает, и луна вместе с ней движется. Так и ночь пролетела — в полете. Покружилась Шиша над ельником, выбрала подходящую поляночку и спустилась. Отряхнула метёлочку и спрятала ее в густой ели. Тут ее встретил молодой умный волчонок и стал крутиться возле ее ног — ну прямо как кот Васька.

 — Ну что: пойдешь со мной? Поможешь мне? — спросила Шиша волчонка.

 — У-у-у, у-у-у! — радостно взвыл волчонок и, припав на передние лапки, положил на них свою лобастую голову, что означало: готов служить верой и правдой.

 Шиша пошла искать лечебные растения, а волчонок ловко находил в высокой траве нужные тропинки.

Совсем немного прошла Шиша, а навстречу ей стали попадаться обиженные кем-то зверюшки. Чем дальше вглубь уходила Шиша, тем тревожнее ей становилось, потому что ей встретились лисички со следами ожогов, волки с опаленными хвостами, белочки в обмороке, перепуганные ёжики. Затем Шиша в ужасе наткнулась на останки убитого лосенка. А потом увидела следы пожара, и вскоре обнаружилась причина этого пожара: в этом лесу было столько мусора — не лесного мусора, а принесенного людьми, ядовитого для лесных обитателей, и от этого сгоревшего мусора отравилось множество зверюшек.

Следуя за своим другом волчонком, Шиша дошла до виновников этой беды — браконьеров, обосновавшихся в деревянной сторожке, стоявшей на опушке. Притаилась Шиша в кустах и стала наблюдать. Три браконьера беззаботно спали возле тлеющего костра, подстелив под себя безжалостно наломанные хвойные лапы. Шиша возмутилась — это надо же: изгадили лес, покалечили животных, погубили лосенка — и преспокойно отдыхают! И она задумалась: как же проучить этих бессовестных людей, натворивших в лесу столько бед, чтобы больше им неповадно было вредить? Но сначала надо было помочь зверюшкам. До самой темноты Шиша обрабатывала ранки, лечила обожженные лапы и хвосты, в общем, делала что могла, и во всем ей помогал волчонок, без него она бы не справилась.

 А трое браконьеров по-прежнему сладко почивали возле жарких углей. Их сморил буйный бесшабашный пикник, который здесь, в лесу, устроил один их главарь — толстый лысый Иван Иванович. Его ничего не трогало, учиненный им и его товарищами беспорядок и начавшийся пожар не взволновал (их-то пожар не задел, ветер понес огонь в другую сторону), спал как младенец, разве что в отличие от младенца оглушительно храпел.

И вдруг Иван Иванович сквозь сон почувствовал, как кто-то больно цапнул его за нос. От неожиданности он подскочил, но, оглядевшись вокруг, никого не увидел: только его собственная шляпа, примятая и испачканная, лежала рядом. Он подумал, что ему приснилось, но, потрогав распухший нос, убедился, что это не сон. Иван Иванович собрался осмотреть кусты поблизости: кто же мог его цапнуть? Он нацепил шляпу и вдруг закричал нечеловеческим голосом: а-а-а-а! Оказывается, кусачая тварь в шляпе пряталась и теперь пребольно укусила его за ухо. Он снял шляпу, чтобы посмотреть: кто же там сидит и кусается, но шляпа вдруг вырвалась из рук и напоследок сама укусила его за палец. Иван Иванович не верил своим глазам: его старая заношенная шляпа вдруг стала кусаться, ну где это видано? А шляпа-предательница меж тем опять воинственно нацелилась на своего хозяина. Иван Иванович издал истошный вопль и бросился бежать, не разбирая дороги, а неугомонная шляпа помчалась за хозяином. Когда Иван Иванович понял, что бежать дальше у него уже нету сил, он стал взбираться на ёлку, причем довольно-таки быстро, несмотря на свой большущий живот, который ему постоянно мешал в жизни. Вскарабкавшись по дереву быстрее белки, Иван Иванович в ужасе увидел, что окаянная шляпа тоже взобралась на дерево и повисла рядышком на сучке.

Оставшиеся возле костра двое браконьеров продолжали спать глубоким пьяным сном, вопли пузатого Ивана Ивановича их не разбудили. Однако через минуту Егор Семенович подскочил от резкой боли, ему показалось, что его посадили голым на раскаленные острые гвозди. Он открыл глаза и уставился на необычное видение: из его собственной брючины выбежал здоровый сердитый ёж. Однако ему недолго пришлось предаваться созерцанию, потому что в штанах у него сразу, в один момент, зашевелились десятки, нет, сотни ежей. Егор Семенович вскочил и тут же взвыл: в него вонзились тысячи ежовых игл. Егор Семенович, обезумев от боли и скинув штаны, набитые ежами, помчался в лес, вслед за Иваном Ивановичем. Пока Егор Семенович бежал, его изо всей силы лупили ветви деревьев и кололи острые сучки, он уже не помнил, как споткнулся, упал и с перепугу залез под здоровую корягу.

У потухшего костра остался только Андрей Андреевич, худой долговязый мужчина. Он крепко спал, так крепко, что даже не ощущал, что по нему ползают муравьи, но вот сквозь сон почувствовал, будто перед ним кто-то стоит.

- Это ты, Семеныч? — пробормотал он сонно. — Чего тебе не спится-то?

Но ему никто мне ответил. Тут Андрей Андреевич почувствовал, что в грудь ему что-то упёрлось. Он открыл глаза… лучше бы он их не открывал! Такого глюка и на том свете в аду не привидится. Перед ним стояла его двустволка, причем в весьма странной позе: ствол почему-то раздвоен, одно дуло воткнуто в землю, а другое упирается в него. Он попробовал откинуть его, но не тут-то было. Двустволка твердо сохраняла вертикальное положение и упор в хозяина. Андрей Андреевич недоумённо таращил глаза и ничегошеньки не понимал.

- Кто э-т-то сделал? — дрожащим прерывающимся голосом спросил Андрей Андреевич.

- Как кто это сделал? — злобно прощёлкала двухстволка. — Это же ты сам всадил в меня патроны.

- Я-а-а? — обалдело протянул Андрей Андреевич.

- А зачем ты их в меня всадил? Что бы убить кого-то!

- Я… я… я не знаю, — залепетал браконьер.

- Зато я знаю! — И двухстволка воинственно звякнула затвором.

- Э-э-э, не надо, ты же заряжена! — заголосил Андрей Андреевич.

Но двустволка, будто издеваясь над ним, начала вытворять такое, что Андрей Андреевич лишился дара речи и только испуганно моргал выпученными глазами. Двустволка вдруг оттолкнулась от него и стала исполнять фуэте, крутилась как балерина на одной ноге, каждый раз направляя на Андрея Андреевича дуло и угрожающе приговаривая: пух-пух. Насмерть перепуганный Андрей Андреевич попятился прочь от сумасшедшей двустволки — ползком, упираясь руками и ногами в землю и обдирая зад о колючки, как назло, в изобилии оказавшиеся на его пути.

Шиша, учинившая эту справедливую расправу над обидчиками лесных жителей и довольная результатами, вышла из своего укрытия и стала вместе с волчонком забрасывать землей тлеющий костер. А созванные ею медведи раскатали по бревнышкам сторожку и навели порядок на опушке. Зачем в лесу сторожка, если в ней укрываются плохие люди?

Пощадив ошалевших от страха и боли браконьеров, Шиша вывела их к дороге и усадила под развесистой лещиной, напустив вокруг густой мокрый туман. Те еще что-то бормотали про гиблое место, стуча от холода зубами и трясясь от пережитого кошмара всеми своими изодранными телесами. А когда настал рассвет, рассеялся туман и стало видно дорогу, браконьеры вскочили на ноги и бросились наутёк. Потом, даже отойдя от потрясений, к проклятому лесу они больше не приближались, ружей в руки не брали, а Андрей Андреевич еще долгое время шарахался при виде любого огнестрельного оружия, вспоминая свою сумасшедшую двустволку и моля Бога, чтобы только эта чертова двустволка не задумала покинуть лес, где он от нее позорно сбежал, и вернуться к нему.

А Шиша со своими друзьями продолжала прибираться в лесу, думая невеселые думы.

 — Нельзя разрушать чужой дом! — возмущалась Шиша. — Ведь лес — это дом зверей, больших и маленьких, и даже совсем малюсеньких, здесь каждое дерево — чей-то дом. Каждый цветок — чье-то укрытие, любая травинка — чье-то прибежище.

На уборку после браконьерского бесчинства ушел целый день. Уже начало темнеть. Шиша набрала лечебных растений для козы Розочки, отыскала свою метелочку, расправила прутики так, чтобы метелочка стала разлапистой, и, уставшая и измазанная копотью, свернулась калачиком на своей метелочке как на подстилке и крепко заснула. А та, совершенно самостоятельно, то, что называется автопилотом, понесла её вверх, за тучи.

А на земле в это время пошёл хороший летний дождь, смывая гарь с хвой, с листьев, с травы. И, невзирая на дождь, в темноте ночи бежал волчонок, каким-то необычным чутьем угадывая за толстыми тучами полет своей маленькой хозяйки.

 

Самая грустная ночь

 

— Какая плохая ночь! — воскликнула Шиша, закашлялась и протерла пальчиком слезящиеся глаза.

Она внимательно вглядывалась в мокрую темень ночи, но очертания деревенских домиков трудно было угадать — ни одного мерцающего огонька не было видно. Шиша в растерянности заметалась в этой непроглядной тьме на своей метелочке. И, с трудом определив бабушкин домик, направила туда свою метелочку. Вскоре под ногами у нее зашелестели мокрой листвой ветви знакомого тополя — значит, она попала туда.

Шиша резко направила метелочку вниз и, не рассчитав, врезалась прямо в тополь и сломала большую ветку. «Бабушка простит, одна добрая», — нежно подумала Шиша и, приземлившись, направилась к бабушкиной избушке. Но что за ерунда: вроде это бабушкин домик, а саму бабушку Шиша чувствует в другом месте. Шиша еще раз протерла глаза и старательно потянула носом. «Да нет же, это бабушкин дом! Просто я немного простыла под дождем, поэтому мой нос немного утратил чувствительность», — мысленно заключила Шиша.

Она хотела аккуратно прислонить свою метелочку к тополиному стволу, но не рассчитала, и со всего маху попала в мокрые ветви, которые безжалостно осыпали ее дождевыми каплями, отчего Шиша так громко расчихалась, что сломанная ветка негодующе заскрипела.

Стоя на вязкой от дождя земле, Шиша нащупала у себя за пазухой пучок припасенной лечебной травки.

— Сейчас пойду лечить козу Розочку, а как разберусь с ней — сразу к бабушке. Пирожки горячие! Но сначала чай с вареньем — малиновым! А потом бабушка завернет Шишу в свою теплую шаль, и Шиша на ее коленях заснет, крепко-крепко, и простуда пройдет... — предвкушала Шиша. Ведь она вся промокла под дождем, да к тому же еще голодная, она же только горстку ягод голубики съела после того, как прогнала браконьеров из своего леса. Да-да, лесные ведьмочки не только тоже испытывают голод, но и болеют: они же хоть и сказочные, но человечки.

Только вот почему ее не встречает кот Васька? Шиша забеспокоилась не на шутку — ведь он же обещал… Она подошла к кошачьему лазу и ласково позвала:

— Вася! Васенька! Это я, ваша Шиша, прилетела… Кис, кис, кис, выйди скорей ко мне.

Но в кошачьем лазу было тихо. Шиша решила сама зайти в избу.

— Ну чего мне бояться, это ведь моя бабушка, — успокаивала себя Шиша. Она зашла на крыльцо и стала тихонечко стучать в дверь.

В темных сенях послышались шаги. Дверь приоткрылась, послышался истошный вопль, и дверь захлопывалась перед самым Шишиным носом. Шиша в растерянности, ничего не поняв (отчего это так ее испугались?), села перед дверью и, горестно плача, стала звать бабушку:

— Бабушка, это я, твоя Шиша, прилетела к тебе в гости на блинчики, открой своей Шише.

Но за дверью лишь тишина, как и в кошачьем лазу. Почему бабушка не хочет видеть Шишу? Долго плакала Шиша, сидя под дверью, а под утро немного задремала. Проснувшись, едва забрезжил свет, Шиша решилась еще раз постучать в дверь. Но ей снова никто не ответил.

— Ну и пусть! Ну и ладно! Если бабушке хорошо без Шиши — пусть так и будет! — обиженно вздохнула Шиша и одиноко побрела по холодной безлюдной улице, слабо освещенной рассветной зорькой, грустно волоча свою метелочку. И ее глаза уже слезились не только от простуды, но и от обиды.

Вернувшись в свой лесок, Шиша, в первую очередь, набрала дикого меда. Поев его, она отправилась к муравейнику, вспомнив, как лечились ее сестры, чтобы восстановить острое обоняние после простуды. Вот и она проделала тоже самое: засунув свой носик к муравьям, Шиша храбро терпела их укусы, а когда стало совсем невмоготу, вытащила распухший нос из муравейника и долго прикладывала на него и на горло лечебные примочки из трав. Ох, как же не понравились Шише эти лечебные процедуры! И негодующая Шиша еще больше на всех обозлилась.

И тут Шиша впервые почувствовала, как это горько — остаться одной, брошенной на улице. И ей захотелось наказать и бабушку, и всю эту деревню. И разобиженная маленькая ведьмочка придумала, как это сделать.

 

Большие Шишины глупости

 

Все началось с того, что небольшая компания деревенских жителей собралась за грибами. Но грибов домой никто не принес. Едва две веселые подружки Маня и Анюта вышли из леса, Маня сразу заметила что-то неладное — грибы потихоньку начали вываливаться из ее лукошка. Сначала девочка подумала, что это она сама наклонила своё лукошко — вот грибы и высыпались дорогой. Но не успела она так подумать, как услышала визг Анюты — из Анютиного лукошка грибы вдруг начали выпрыгивать в траву и веселыми паровозиками возвращаться обратно в лес на свои места. Все грибники в ужасе побросали лукошки и кинулись прочь из леса.

Целый день всей деревней обсуждали этот случай, кто-то верил рассказчикам, а кто-то посмеивался над грибниками. Но когда вечером люди разошлись по своим избам, начались другие происшествия.

***

Уже гас в окнах свет, домочадцы стелили постели, готовясь ко сну, как вдруг во все окна разом застучали. Хозяева, отворив окна и вглядываясь в сумерки, спрашивали: кто тут? Но из темноты в окна к ним стали просовываться пустые рукава чучел, что стояли у всех на огороде для отпугивания ворон. К бабушке Матрене, самой старенькой в деревне, тоже кто-то громко и настойчиво постучал в окно. А когда та, не подозревая ничего худого и подумав, что это соседка, отворила створки, к ней из темноты потянулся пустой рукав огородного чучела. Пропахший землей и навозом рукав дружески похлопал старушку по щеке и нахально хихикнул.

— Ты кто, мил человек? — миролюбиво спросила бабушка Матрена, поняв, что это не соседка, а непонятно кто.

Ответа не последовало, и этот «непонятно кто» вел себя с ней нагло и неуважительно, продолжая гнусно хихикать и трясти вонючим рукавом. Тут уж Матрена возмутилась и что есть силы вцепилась в грязный рукав, желая дознаться, кто это такой невежа? и как следует отчитать его. Но рукав с силой вырвали из рук Матрены, и нахальное чучело ускакало на своем шесте в сторону леса, присоединившись к веренице других таких же оживших чучел. Напуганные жители деревни смотрели на них непонимающе, а очнувшись, быстро захлопывали окна и ложились спать, в надежде, что завтра настанет новый день и весь этот кошмар закончится с восходом солнца.

В это время деревенский воришка Савоська (как ни воевали с ним односельчане, так и не смогли искоренить Савоськину тягу к воровству) возвращался домой и увидел, как кто-то перелезает через плетень ухоженного садика трудолюбивой тетушки Федосьи. «Ага, значит, не один я вкусных яблочек хочу», — обрадовался Савоська и тут же устремился к плетню, внутренне предвкушая, как вонзит зубы в наливные Федосьины яблочки. Но фигура, смело оседлавшая плетень, выглядела несколько необычно и страшновато: что-то лохматое и в развевающемся балахоне. Не отличавшийся храбростью Савоська тут же отступил, утешая себя тем, что яблоки еще не поспели и никакие они не наливные и не сочные, а наоборот, кислые и жесткие.

Дед Митяй, живший по соседству с Федосьей, запирая на ночь свою калитку, заслышал подозрительный шум и насторожился. Приглядевшись, он узрел в соседском саду высокий силуэт вора, бойко обиравшего яблоню, и хотел уже было вызвать из дома Федосью и строго отчитать того, кто столь дерзко посягнул на чужое добро. Но этот кто-то неожиданно сам к нему направился.

— Ага, испугался, что я его видел! Сейчас я с него за это столько яблочек возьму, сколько захочу, — победоносно подумал хитрый старик, уже передумав ябедничать Федосье.

Если б дед Митяй только знал, что с ним произойдет в следующую секунду! В потемках он разглядел, что это была какая-то незнакомая растрепанная бабка, но когда та к нему приблизилась, дед от неожиданности потерял дар речи: перед ним стояло ожившее огородное пугало. Дед, не веря своим глазам, полез под тряпье чучела и онемевшими руками нащупал там шест. Чучело меж тем кокетливо захихикало и, подняв свои рукава, завалило деда твердыми неспелыми яблоками и убежало в темень. Дед Митяй сначала даже обрадовался такому чуду и, выбравшись из кучи яблок, начал торопливо складывать их за пазуху, хозяйственно прикидывая, как пустит их на компот и в маринады. Но в следующую секунду он почувствовал страх: а вдруг его кто-то сейчас видит в окно? Ведь никто не поверит, если он скажет, что это чучело дало ему яблоки. И испуганный дед, бросив яблоки, поспешно побежал к себе домой, желая поскорее отделаться от кошмара. Но не тут-то было: яблоки стали преследовать его, он бросился втаптывать их в грязь, но яблоки все равно катились за ним, пока он не захлопнул за собой дверь избы.

Отдышавшись, дед Митяй припал ухом к двери и прислушался — ночную тишину перебивал стук яблок и громкий топот. Потом стук стих, а топот постепенно перерос в еле слышный шорох удаляющихся шагов и смачное хрумканье. Дед слегка приоткрыл ставни, осторожно глянул в окно и увидел худого человечка с несоразмерно большим животом. Приглядевшись, дед Митяй рассмотрел Савоську, набившего полную пазуху яблок и аппетитно жующий их. «Так что: воровское чучело и Савоську оделило яблоками? — недоумевал дед, а потом нашел разумное объяснение: — Воровская порука…».

***

Утром, едва пропел первый петух и в домах стали постепенно приоткрываться ставни, сразу же послышалась ругань. Следы ночного кошмара маячили по всей улице — везде были разбросаны еще не созревшие яблоки.

— Всю яблоню ободрали! Ну зачем же так бессовестно? — возмущалась тетушка Федосья.

Потом настал день, и взору жителей предстала удручающая картина: огородные чучела, исчезнувшие как по команде изо всех дворов, обнаружились на дороге, ведущей к лесу, — они валялись в дорожной пыли, будто поверженные в бою, причем эта чудная чучельная выкладка растянулась аж до самого леса.

— И какой черт вас понес в лес? — ругались хозяева на своих сбежавших чучел. Но пришлось их забирать, отряхивать от пыли и водворять на свои законные места в огородах.

Однако день, как ни странно, прошел спокойно.

Солнышко начало садиться за лес. Жители вышли посидеть на лавочках, посудачить о том, о сем, да обсудить: кто же это вчерашней ночью так нахулиганил? Все, казалось, было привычно, по-вечернему. Ближе к ночи жители разошлись по домам в надежде, что все будет спокойно.

Но едва наступила полночь, на опушке леса призывно завыл волк, к нему вскоре присоединились его собраться, после чего все деревенские собаки, словно по команде, дружно рванули на этот вой. Грохоча цепями и выдирая из земли свои будки, собаки как полоумные понеслись на призывный волчий вой, сшибая кособокие калитки с петель. И, добежав до лесной опушки, незамедлительно составили компанию волкам. И уже общим волчье-собачьим хором четвероногие слаженно и задушевно выводили жуткую лунную песню — уууууууууу.

А в избах в это время люди от страха запирали двери на все засовы, закрывали окна, кое-кто даже заткнул кошачьи лазы, так как от того воя стыла кровь в жилах и вставали волосы дыбом. Каждому казалось, что волки с длинными саблевидными зубами окружили именно его дом, и если приоткрыть хоть чуть-чуть дверь или окошко, то они обязательно ворвутся. А кое-кому казалось, что в этой кромешной тьме волки уже затаились в темных углах, только и ждут, когда хозяева заснут. И тогда подкравшийся волк откусит у спящего человека руку или ногу, а может, и совсем съест беднягу. А некоторым уже мерещилась возле кровати открытая зубастая волчья пасть, которая сейчас вот-вот вонзит в тебя зубы — больно-пребольно!!! И насмерть перепуганные люди подтягивали под себя ноги и прижимали к туловищу руки.

А тут еще кто-то стал протяжно стонать на всю деревню: ой! ой! больно! Здесь уж все струхнули, даже здоровенные дядьки. Они же не знали, что это закричал несчастный Савоська, который весь день втихомолку маялся животом, а ночью не выдержал и заголосил, скорбно сидя в густой лебеде и освобождая свой разболевшийся живот от незрелых яблок, которые попутно прихватил, когда те катились по улице вслед удиравшему от них перепуганному деду Митяю. И, слыша душераздирающие стоны,  никто из жителей так и не решился выглянуть на улицу.

 

***

Утром собаки, охрипшие, но вполне довольные и с чувством выполненного долга, разошлись по домам, как ни в чем не бывало.

Протирая сонные глаза, дед Антон вышел во двор, и увидел своего пса как раз, когда тот пролезал под калитку.

 — Где ж тебя нелегкая носила? Всю ночь выли не то волки, не то вы, собачьи отродья! — сердито ворчал дед Антон.

 — Хаф! Хаф! Хаф! — радостно прошамкал охрипший пес и, повиляв дружелюбно хвостом своему хозяину, с чистой собачьей совестью завалился спать.

***

 Но Шиша на этом никак не могла успокоиться. Ей не понравилось, что в деревне с наступлением сумерек становится темно и безлюдно, наглухо запираются окна и двери. Деревенька будто вымирает до утра. И она решила немного повеселиться. Так как жители деревни ничегошеньки не знали о разобиженной Шише и ее мести, то последние происшествия посчитали вполне нормальными явлениями (с кем не бывает? и вообще на свете много странностей…), а вой волков — это вообще не ново и не удивительно, коли деревня расположена неподалеку от леса. А что касается беглых огородных пугал, так это, наверное, кто-то из молодых озорников решил попугать их. А про бегающие грибы они даже и не вспомнили (или стыдно было вспоминать). И напрасно!

Неугомонной Шише захотелось, чтоб среди ночи зажглись в окнах изб такие же манящие огоньки, какой горел в бабушкином окне, и чтоб всем было весело. И она придумала для этой деревни веселенький праздник, а начало деловито запланировала на следующую ночь.

Шиша вспомнила, что в этой деревне живет одна еще не старая бабуля с внуком Витюшкой — непоседой и озорником: едва он выходил во двор, как все бочки с дождевой водой начинали бегать, телеги и повозки начинали прыгать, лопаты и грабли начинали летать. Все, что было у них во дворе, ломалось, терялось, куда-то вмиг исчезало, потом откуда-то внезапно появлялось. Этого мальчугана в деревне так и звали — «озорник». Вот хитренькая Шиша и решила начать с него.

Озорник уже крепко спал в своей постельке, и казалось, что ничто не может сейчас разбудить белобрысого Витюшку. Он сегодня «перескакал самого себя», как выразились его бабуля, с выражением ужаса закатив глаза под потолок. Он и сам потом удивлялся: как это он смог такое сделать? А все произошло утром. Озорник и не думал бедокурить — он совсем нечаянно свалил трубу с крыши старой бани, а как это получилось, он и сам не понял, просто гнался за соседским котом по этой крыши, и труба вдруг повалилась.

 Ну так вот. Сейчас Витюшка спал и сквозь сон почувствовал, что кто-то его шлепает по носу — шлеп, шлеп, ему даже захотелось чихнуть! Он недовольно открыл глаза, а тут что-то снова шлеп его по носу.

 — Ты что такое? — спросил ошарашено Витюха, недовольный тем, что его сон прервали.

Но вместо ответа ему на нос снова что-то холодное и мокрое — шлеп! Тут Витюшка догадался, что по его носу кто-то прыгает. Он решил поймать того, кто осмелился прыгнуть на его нос. Но не тут-то было! Вместо невидимого прыгуна Витюшка больно хлопает по своему носу.

— Ааааа! — дико заорал Витюшка и вскочил на ноги.

И сразу же по его голове запрыгали тысячи чьих-то невидимых лапок.

— Ах так?! — вскрикнул озорник и начал подпрыгивать на постели вверх, чтобы поймать хоть одного обидчика.

Но прыгать в темноте оказалось так весело, что в следующую секунду Витюшка уже хохотал во весь голос и на всю избу. Через минуту включился свет, в дверях появилась Витюшкина бабуля.

 — Это ч….! — Всего лишь успел разобрать Витюшка, так как в следующее мгновение на бабулин рот прыгнул маленький лягушонок, и Витюшка так и не услышал, что хотела она ему сказать.

Бабуля стояла, выпучив глаза, а на ее губах сидел, будто приклеенный, задорный зеленый лягушонок.

Витюшка схватился за живот от смеха, но тут и ему не поздоровилось: с потолка посыпалось полчище прыгучих лягушат — прямо им с бабулей на головы. И им пришлось срочно взяться за метлы и, подпрыгивая, сгонять с потолка невесть откуда взявшихся лягушат. А тут и в других избах вспыхнули окна, и деревенька празднично засветилась. Шише хорошо было видно, как люди в избах прыгают с метелками в руках, воюя с нахальными лягушатами.

 — Ой, ха-ха-ха, — хохотала Шиша, вися на ветке вниз головой.

Но смеялась она недолго: ветка отломилась, и она упала, больно ударившись о землю. Отыскав в темноте свою метелочку, рассерженная Шиша улетела к себе в лес.

Люди в избах еще долго прыгали с метлами в руках, сметая юрких лягушат. И только дед Митяй безмятежно проспал всю ночь с лягушонком на носу — тот ему совершенно не мешал, хотя прыгал и квакал.

***

После этой ночи, Шиша еще больше разобиделась на эту деревеньку и решила дальше продолжать свои козни. Ведь Шиша гордая, своих ошибок признавать не хочет.

Весь следующий день она думала, сидя в лесу на макушке самого высокого дерева, чтобы еще такого придумать, чтоб насолить людям. И придумала! Когда она еще жила у бабушки, у них был сосед, дед Платон, который держал кроликов в клетках. Шиша думала что это зайцы, и ей всегда хотелась выпустить их в лес. Кролики сильно похожи на зайцев. А Шиша больше всех любила трусливых зайчишек.

 И вот снова в деревне наступила ночь, все тревожно прислушивались к тишине, казалось, что вот сейчас еще что-то страшное может произойти. А деда Митяя снарядили сторожить деревню, чтобы поймать наконец-то этого хулигана, кто так сильно безобразничает в деревне по ночам. Но постепенно всех сморил крепкий сон. Однако дед Митяй изо всех сил боролся со сном, внезапно свалившимся на него.

 — Ужо поймаю того, кто тут бедокурит да народ стращает, три шкуры спущу с лиходея, кто бы он ни был, — громко грозился дед Митяй. — Пусть только покажется в деревне!

И Шиша показалась деду Митяю.

Но сначала дед Митяй услышал шорох, будто по траве шуршал кто-то, и он пошел на этот шорох. Зажег спичку и глазам своим не поверил: по траве бежали кролики его закадычного друга деда Платона! А впереди кроликов сломя голову несся здоровенный заяц-командир, увлекая в лес всю ушастую ватагу.

 — Врешь! Не возьмешь! Не отдам кроликов! — завопил дед Митяй и со всего маху грудью упал на убегающих кроликов.

Кролики шарахнулись врассыпную. Но дед Митяй почувствовал, что один кролик все же остался под ним, и он ни за что не хотел его выпускать.

— Отдай зайца! — вдруг услышал дед Митяй в темноте чей-то грозный простуженный голос.

— Это не зайцы, это кролики Платона, — пискляво заверещал испуганный дед Митяй.

— Нет, это Шишин заяц! — снова раздался настойчивый голос в темноте.

— Да нет же, это Платошкины кролики, — заспорил дед Митяй, и, всполошившись, спросил: — А ты кто такой? Зачем тебе Платошкин кролик?

— Это мой заяц! — сердито сказала Шиша. — Отдай!

 — Ты кто такой, чтоб чужих кроликов требовать? Я тебе ужо сейчас покажу, как чужое таскать, — пригрозил дед Митяй. — А ну выходи! Эй, ты где? Чего спрятался?

— А я и не прячусь, вот я, здесь, повернись, — произнес голос над ним.

Дед Митяй повернул голову — и из темени вынырнула такая рожа! Копна волос стояла дыбом, из волос торчали большие уши, огромные глаза горели, вместо носа — шишка! А изо рта такие зубы торчали! Страшнее волчьих.

— Аааааааа! — завопил что есть мочи дед Митяй и, швырнув в эту рожу полудохлого кролика, пустился наутек.

Он сам не помнил, как забрался в стог сена и там, свернувшись калачом, подобрав под себя руки-ноги, дрожал как осиновый лист, а потом уснул.

***

Настало утро, и в деревне поднялся переполох. Во-первых, обнаружилась пропажа всех кроликов, а потом оказалось, что дед Митяй тоже пропал. Последнего нашли быстро, по громкому храпу, доносившемуся из копны сена, что стояла во дворе деда Платона. Его разбудили, то не смогли добиться ничего путного: дед Митяй мычал что-то нечленораздельное, а когда спросили насчет пропавших кроликов, то начал страшно таращить глаза и махать руками в сторону леса. Жители деревни, посовещавшись, решили осмотреть опушку леса — ведь дед Митяй уверенно показывал на лес. Растянувшись, цепочкой, все двинулись искать кроликов. И только дед Митяй заперся на все замки и никуда не пошел, как его ни уговаривали присоединиться.

Все было спокойно, пока жители деревни шли по дороге, но едва они сошли на траву, дед Платон вдруг почувствовал, что что-то шевелится у него за пазухой. Он сунул руку под рубаху и вытащил оттуда извивающего ужа.

— Как ужак попал ко мне под рубаху? — недоумевал дед Платон, добродушно разглядывая узорчатую ужиную кожицу, поблескивающую на солнце.

Но не успел он додумать свою глубокую мысль, как раздался такой визг, словно взялись резать порося. То визжала тетка Гликерья. Оказывается, она тоже обнаружила у себя ужа: полезла в карман, а он там! Но ее безмерное удивление выразилось не в мирном рассматривании и размышлении, а в истошном визге и безжалостном швырке ужа в крапиву. Тут и другие стали, кто где, обнаруживать у себя ужей.

— Платош! А ты помнишь, как мы их ловили в детстве? — спросил у деда Платона его старинный друг-сосед Авдей. И ударился в романтические воспоминания: — Бывало, набираешь их полную пазуху и начинаешь девчонок пугать... Ох, и визгу тогда было!

— Никак, в нашем лесу хозяюшка объявилась! Это она на деревню страхи наводит, обиделась за что-то на нас и не хочет к себе в лес пускать… Маленькая, видать, еще глупая, — догадался дед Платон и добродушно усмехнулся.

— Деда Платон! Деда Платон! Отдай нам ужаков, — просила ребятня, обступив деда.

— Нет, ребятки их надо домой отпустить, нельзя их ловить, — загадочно улыбался дед Платон и первым отпустил своего ужа.

***

Вечером Антиповна (так звали бабушку Шиши) зажгла лампу и собралась штопать свои прохудившиеся носки. Стала вдевать нитку в иголку и нечаянно выронила. «Вот слепая», — посетовала бабушка, нагнулась и стала шарить на полу. Долго искала в полутьме, только, поднеся к полу лампу, увидела блеснувшую иглу в щели половицы.

 — Васька, хоть бы ты мне помог, — в сердцах сказала Антиповна коту, тщетно пытаясь попасть ниткой в игольное ушко. — Эх, была бы тут моя Настенька, она бы быстрехонько справилась…

Наконец, злополучная нитка была вдета, и Антиповна, облегченно вздохнув, принялась за штопку.

— Васенька, а ты случайно не знаешь, кто это у нас в деревне так хулиганит?

Васька удивлено посмотрел на бабушку и прошипел: шшшшиииишшшшаааа! Но бабушка Антиповна не поняла своего кота — ведь она свою внучку Настенькой звала, а не Шишей.

Кот Васька, конечно же, сразу догадался, что это Шиша по деревне хулиганит, но он никак не мог взять в толк, почему Шиша стала такой, и боялся с ней встречаться. К тому же он хорошо помнил, как они с Шишей в свое время конфликтовали, и как ему от Шиши доставалось. И уж совсем было непонятно — почему Шиша не заходит к Антиповне? Вот ведь загадка: Шиша разгуливает по их деревне, вовсю хозяйничает, творит свои бестолковые чудеса — и при этом ни разу не заглянула к Антиповне? Антиповна-то чем ее прогневала? — ломал голову Васька.

 

И случилась беда…

 

Шиша добилась таки, что в ее лесок перестали ходить деревенские жители. Она видела, что в других лесах бывает весело, по лесным тропкам бродят люди, аукают, ягоды с грибами собирают, сухой валежник убирают и ничего плохого лесным обитателям не делают, — и ей стало чуточку обидно… Потом эта «чуточка» выросла до большущей обиды и готова была перерасти в негодование. А тут еще к ней в лесок сестры нагрянули. В это время Шиша, как всегда, сидела на своем любимом месте, в пустом дупле сухого дерева, и злилась, уже сама не зная на что и на кого.

— Ага, вот ты где сидишь, глупая ведьмочка! — строго сказала старшая сестра, заглянув в дупло к Шише. — А ну вылезай оттуда! Ты что это устроила в деревне? Видно, рановато мы доверили тебе лес! Отправим-ка мы тебя в болото, посидишь там — может, поумнеешь? — И схватив Шишу за уши, вытащила ее из дупла.

— Я не хочу в болото, я ведьмочка лесная, а не кикимора, — горько заплакала Шиша.

— Тогда зачем хулиганишь? Тебе зачем доверили лес? Чтобы порядок был в лесу! А ты делаешь его безлюдным!

— Так меня обидели, — начала оправдываться Шиша, тоненько всхлипывая.

— Неужели твоя бабка выгнала? — изумилась старшая сестра. — Видно, и свою любимую бабку ты довела уже, и она тебя разлюбила. Ведь ежели кого-то любят, того никогда не прогонят. Запомни это. Ну ладно, через неделю прилетим и подумаем, что с тобой делать, а пока чтобы никого не пугала и навела порядок в лесу, — приказала старшая сестра, вскакивая на метлу.

— Исправляй свои ошибки, сестренка, — шепнула ей средняя сестра на прощание, и они обе улетели.

И вот Шиша осталась в лесу одна. Страшновато ей покидать лес, таких дел она наворотила, что боязно и показываться… И как исправить свои ошибки — не знает… И посоветоваться ей не с кем... А ведь она считала себя очень справедливой ведьмочкой, это же она в свое время спасла лесок от браконьеров! Помогала зверюшкам! А теперь что же получается? Шиша сама оказывается плохой, вредной и глупой? Нет, уж, Шиша всегда была и будет самой хорошей — твердо решает она.

Но Шиша еще не знает, какая беда скоро приключится по ее вине…

***

Это случилось в конце недели. Небо к ночи затянулось грозовыми тучами. Ничего не подозревающая Шиша собралась уже залезть в свое дупло, чтобы лечь спать. Она сегодня целый день собирала у себя в лесу целебные корешки, и вдруг грянул гром, урчащий и раскатистый, сверкнула страшная молния и попала в ствол того засохшего дерева, где у Шиши было любимое дупло. И сразу же вспыхнуло пламя и взметнулся столб огня. Шиша кинулась тушить его. Но не успела она добежать до небольшого болотца, как увидела, что и оно горит. Едкий дым стелился низко по траве. Шиша растерялась, стала метаться по своему лесочку, не зная, за что ей браться. А огонь меж тем стал обхватывать одно дерево за другим, быстрой змейкой побежал по траве, еще несколько минут — и ее лесок погибнет в огне. Шиша понимает, что лесок могут спасти только люди. И она, пересилив свою обиду, полетела под покровом ночи к бабушке.

 И вот снова знакомый двор, избушка, тополь со сломанной веткой… Шиша со всего маху влетела в тополь и, спрятавшись в ветвях, всматривалась во все глаза, но так и не увидела в окне того зовущего огонечка, что всегда зажигала бабушка, и он светил в маленькой теплой звездочкой. Шишу это настораживает. И, сколько она не тянула носом,  никак не могла почувствовать бабушкиного духа, хотя свою простуду уже вроде бы вылечила и вроде бы восстановила свое чутье. 

Шиша слезла с тополя и подкралась к отдушине подполья — из этой дыры Васька обычно выходил по ночам гулять. Она позвала кота, но из дыры почему-то вышла пестрая кошка Мотя, Шиша ее раньше видела прогуливающейся на улице. Но что Мотя делает в бабушкином дворе? Завидев Шишу, Мотя подняла шерсть дыбом и зашипела: шшшшш-и-и-и-и-ишшшь!

— Ну что это за противные кошки: как увидят меня, так обзываться шишом начинают, — возмутилась Шиша. — Ты чего забрела к моей бабушке? А где наш Васька? — стала допытываться Шиша.

— Не подходи сюда, а то зацарапаю, — угрожающе шипела Мотя.

— Я ничего тебе плохого не сделаю, — успокоила Шиша. — Только скажи, как бабушка живет? И куда ушел кот Васька, который тут жил до тебя?

— А ты моих котят не тронешь? — озабоченно спросила Мотя.

— Ну зачем мне твои котята нужны? И я вовсе не шиш, я Шиша, больше не дразни меня шишом. Когда я у бабушки жила, она меня Настенькой звала, — деловито сообщила Шиша.

— Насколько я знаю, у моих хозяев никогда не было такой внучки… Их внуков зовут иначе… — задумчиво промурлыкала Мотя. И сообразила: — Да ты просто не в тот дом попала! Это же не твой дом! Твоя бабушка с кем живет?

— Моя бабушка живет совсем одна… А ее внучка — это я… — виновато пролепетала Шиша, осознав свою чудовищную ошибку.

Шиша от отчаяния обхватила голову руками и подумала: значит, я зря людей обидела. Но потом встрепенулась и ожила:

— Раз я просто ошиблась домом, а моя бабушка ничего не знает — значит, она меня ждет!

— А где твоя бабушка живет? И как ее зовут? — задала разумный вопрос Мотя. И резонно заметила: — Ведь одиноких бабушек не так уж мало.

— А я не знаю, как ее зовут… Для меня она просто бабушка… — растерянно молвила Шиша. И, вспомнив бабушкиных домочадцев, подпрыгнула от радости: — У моей бабушки живут кот Васька и коза Розочка, и еще петух.

— Так это ж Антиповна! Пойдем, я тебя к ней провожу, а то снова заплутаешь, — заботливо сказала Мотя и, отыскав большую дырку в кособоком плетне, провела Шишу в соседский двор.

Едва Шиша зашла во двор, то, сразу же почувствовала что-то родное.

— И как это я могла перепутать бабушки двор? Какая же я бестолочь, — корила себя Шиша.

Она торопливо забралась на крылечко и постучала в знакомую дверь:

— Бабушка! Родненькая! Единственная! Самая хорошая! Отопри скорее дверь! Твоей Шише плохо, у твоей Шиши беда!

Звякнул засов, и Шиша увидела на пороге свою бабушку.

— Настенька! Внученька моя! — всплеснула руками бабушка и обняла Шишу. — Где же ты пропадала? Пойдем скорей в избу, я тебя чаем с вареньем напою.

— Нет, бабушка моя любимая, Шиша не может сейчас с тобой чай пить, у Шиши беда! Шишин лесок горит! А потушить его некому, это сама Шиша во всем виновата, это я вас пугала по ночам, — спешно призналась во всем Шиша своей бабушке.

Бабушка глянула из-под ладони в сторону леса и увидела небольшое зарево, поднимавшееся в небо.

— Ничего, внученька, мы его сейчас потушим — пожар, слава Богу, еще небольшой, — успокоила бабушка и заторопилась к деду Платону, которому уже доводилось организовывать тушение лесных пожаров.

После оповещения о пожаре жители деревни вышли из своих изб и торопливо устремились в сторону леса.

— Ведь если не потушить пожар в лесу, то огонь доберется и до нашей деревни. И вся деревенька может сгореть дотла, — пояснял дед Платон.

Люди пошли в лес тушить пожар. И Шиша тоже там была, она увела всех зверюшек от опасного места, пока люди сбивали пламя и заливали огонь. Шиша увела зверей поближе к ручью, а сама засела недалеко от того места, где люди боролись с огнем.

Как же нелегко приходилось сейчас людям, храбро бросившимся на тушение пожара! Даже с одним горящим деревом бороться непросто: надо его сначала повалить, а потом уже можно затушить. А тут десятки деревьев…

Огонь все свирепел, не желая уступать, уже не потрескивал, а грозно трещал, становился злым и хищным, спешил перекинуться на новые рубежи, одолеть все новые и новые деревья и кусты. Шиша видела, как соседние деревья, еще не охваченные огнем, боязливо пытаются оттянуть свои ветки от огня. Люди защищали лесную растительность как могли. И сгорающим в пламени листьям, ветвям и стволам было больно, Шиша чувствовала это, печально наблюдая, как кора скукоживается и чернеет, как деревья, словно люди, покрываются ожогами, а потом, обуглившись, умирают. Но она ничего не могла поделать…

Шиша также видела, как на людей падали горящие ветки, и беспокоилась, что они обожгутся. Хотя люди оделись так, чтобы не оставалось открытых участков тела, и материя была соответствующая, шерстяная или хлопчатобумажная, никакой синтетики, да еще наскоро опрысканная противопожарной жидкостью, все равно Шиша волновалась.

Но люди не думали об угрозе ожогов, они храбро сражались с огнем. Одни, выстроившись в цепочку, передавали друг другу ведра с водой и заливали очаги пламени. Другие орудовали лопатами, закидывая огонь землей. Через какое-то время к ним присоединились люди из соседних деревень. И люди действовали так слаженно, так дружно, что под этим дружным натиском людей огонь стал постепенно отступать.

Шиша смотрела сейчас на людей, которых она так некрасиво и глупо пугала — словно малых деток! И все из-за чего? Из-за того, что сама же перепутала избу своей бабушки! Она вспомнила, как медведи и волки помогали ей тушить опасный костер браконьеров, и понимала, как теперь тяжело потушить разбушевавшийся горящий лес. Но самое главное — это то, что в сегодняшнем пожаре была уже исключительно Шишина вина. Ведь если бы она не вела себя так глупо, то люди продолжали бы ходить в лес, собирали бы хворост, убирали бы сухостой, по которому так легко распространяется пламя, — и такого большого пожара не разгорелось бы.

И Шише стало так стыдно! Ей вдруг захотелось выйти сейчас к этим дружным трудолюбивым людям и попросить у них прощения, но она боялась помешать им. Видел бы кто ее щеки в тот момент — они полыхали ярче лесного пожара, и были такими же горячими. А из круглых глаз катились такие же круглые слезы… Шиша  исправится!  И тоже научится так дружить! И лесным ведьмочкам есть чему поучиться у людей.

И Шиша решила хоть чуть-чуть загладить свою вину.

 

Шиша исправляется

 

Наутро дед Платон, вернувшись домой, обнаружил у себя во дворе всех своих кроликов, а к ним прибавился целый выводок маленьких пушистых крольчат, которые спокойно разгуливали по двору у него, щипали травку и, что удивительно, даже и не пытались разбежаться.

В этой деревеньке снова начали происходить чудеса, но уже добрые и хорошие: например, в саду Федосьи, хозяйки ободранной яблони, кто-то посадил саженцы яблонь.

Пожар в лесу потушили, очистили лесок от сухостоя и веток, и там стало чисто и красиво. И туда уже никто не боялся ходить. И в лесу под конец лета вдруг пошли небывало большие урожаи грибов. Да еще уродилось много малины и брусники. Так что все, кто шел в лес по грибы, по ягоды, выходили оттуда с полными лукошками и туесками. И до наступления зимы все успели набрать себе запасов на зиму.

Лягушки и лягушата сидели и квакали только, где им положено — в лужах. Ужи с ужатами уползли в траву и под камни, а в солнечную погоду миролюбиво грелись на камушках.

Собаки вели себя прилично, лаяли дружелюбно, а выли только на полную луну от избытка добрых чувств.

Огородные чучела не колобродили по ночам, а чинно стояли на своих местах и исправно отпугивали птиц от посевов, поэтому урожай по осени вышел щедрым.

В общем, все в этой деревеньке встало на свои места. А самое главное, что теперь тут никто ничего не боялся. Мало ли еще что может произойти, и худого, и совсем плохого, но когда люди вместе и дружны, к тому же любят, понимают и берегут лес, да еще сумели подружиться с лесной ведьмочкой, которая им помогает, то им уже ничего не страшно. А зимой, в лютый мороз, люди подкармливали голодающих животных, чтобы лесная хозяюшка на них больше не обижалась.

***

А Шиша теперь каждый вечер, после того, как проверит, все ли в порядке в ее лесочке, прилетает к бабушке Антиповне в гости. Поест вкусных пирожков, попьет чаю, а потом свернется на коленях у нее и спит — крепко и сладко.

 

 

Новокузнецк, 2003-2009 г.

 

Об авторе:

Тамара Александровна Черемнова, член Союза писателей России (номер членского билета 8188), инвалид-колясочник (ДЦП). Адрес: 654011 Кемеровская обл., г. Новокузнецк, ул. Олимпийская, 17, Дом инвалидов №2, 1 этаж, 5 комната.

Телефоны: домашний 8(3843)-61-82-43; мобильный 8-905-9107713.

E-mail: tamaracheremnova@gmail.com

Интернет-страница: www.herpes.ru/ws/tche

Пожелания автора к иллюстратору:

У Шиши волосы цвета соломы, ушки торчащие, как у всех ведьмочек, носик картофелинкой и курносый, зубки белые, с небольшими клычками, глаза большие и любопытные.

Глава 2

                                                                       Таинственный звездолёт

     Гости выбежали на улицу. Вдруг Люлюпум увидел ботинок  Питпу и огромные следы , которые тянулись к пещере. Люлюпум забежал в дом  Питпу и хотел рассказать гостям о своей находке. Но в квартире никого не было.

     Люлюпум решил пойти в пещеру. Внутри оказалось очень светло. Вдруг он услышал сильный гром. Маленький торпикянин побежал к центру пещеры. Там, среди прыгающих метеоритов, Люлюпум увидел, как далеко, в космическую бездну, стартовал неизвестный звездолёт. В углу пещеры валялся второй ботинок Питпу , а на песке был начерчен знак звездолёта . Люлюпум понял, что его друга Питпу похитили.

                                                                                                                    Продолжение следует...

Тамара Черемнова

Повествование о бродячем щенке, познающим мир, любопытном и наивном, о его встречах с добрыми и злыми людьми и животными. Немножко смешно, немножко грустно и очень-очень жизненно.

 

Оглавление

1. Белый свет

2. В собачьей стае

3. Злая уборщица и добрый Сергеич

4. Сложный день и странные люди

5. Теплый дом в поселке  

Глава 1. Белый свет

В темноту холодного подвала через небольшую отдушину ворвался тоненький лучик осеннего солнца и осветил лежащую на полу гниющую щепку. Но через минуту лучик угас, словно его и не было. И подвал снова наполнила темнота и пуще прежнего прижала маленького щенка к обтрепанной тонкой подстилке, которая совсем не защищала от холода пола. Наверное, никто на свете не знал про этого щенка, просто он однажды родился в этой подвальной темноте и давно уже привык к ней. Темнота была нестрашной: ведь рядом была его мама — большая, мохнатая, мягкая и добрая. Щенок всегда слышал ее теплое дыхание подле себя и поэтому ничего не боялся. Ну как можно бояться дома, в котором ты родился? Каждое утро мама, ласково облизав щенка теплым языком, отправлялась добыть себе еду. Щенок чуял, ощущал, как она уходила из подвальной темноты в какую-то другую темноту и как потом, через какое-то время, появлялась и ложилась рядом с ним.

А вот в тот не очень далекий день, мама, облизав его, как всегда, своим нежным шершавым языком и накормив теплым молочком из сосков, ушла, и больше ее щенок не видел. Он ждал ее, ждал, мучительно вглядываясь в темноту, но темнота стала немой и холодной. Маленький щенок впервые ощутил себя совершенно беспомощным и одиноким.

Щенок поначалу призывно выл, с надеждой вглядываясь в непроницаемую темень, что вот-вот покажется его мама, прогонит из подвала холод, накормит его молочком, и он сладко уснет. Но мама словно утонула в темноте, большая, мохнатая, мягкая, добрая мама больше не пришла к нему. И стало некому почистить его шерстку, и она скаталась и свалялась до того, что местами оголилась кожица, и щенку стало еще холоднее.

Голодный, замерший до самых косточек, щенок стал беспокойно бегать по темному подвалу, непрерывно тихонечко поскуливая. Он потянул носом воздух: где-то совсем близко запахло мамой, щенок инстинктивно опустил нос к полу и очень явственно почувствовал запах маминых лап. Так, тыркаясь носом, щенок дошел до ступенек, которые вели наверх к выходу из подвала, на ступенях тоже сохранился запах маминых лап. Как именно маленький щенок карабкался по крутым ступеням этой лестницы, это может хорошо представить себе только очень больной или старый ослабевший человек. Но когда лестница была все же одолена, щенок весь мокрый, на дрожащих лапах, обернулся назад и, не удержав равновесия, снова упал. Однако каким-то чудом удержался на пятой ступеньке. Итак, перед ним снова высились четыре крутых и, на первый взгляд, непреодолимых ступеньки. И тогда обессиленный щенок снова подполз к ступеньке, возвышающейся перед ним, и, положив на нее мордочку, а потом и передние лапки, подтянулся и вскинул свое тельце, и таким вот образом постепенно вновь одолел крутую лестницу, которая была у него на пути. Может, инстинкт, что вложила природа в каждое живое существо, помог маленькому щенку додуматься до столь сложного приема, и он успешно выбрался из подвала наверх и долго лежал, тяжело дыша. А впереди, сквозь дощатую дверь, во все щели бил яркий свет и врывались не знакомые для щенка звуки.

Отдохнув, щенок протиснулся под дверью и вылез на белый свет. И тут же пошатнулся и упал: и от голода, и от физического напряжения, и от этого огромного, яркого и шумного мира, ошарашившего его.

Побежденный голодом и страхом щенок был на грани смерти. А вокруг привычно суетился большой город, никто из прохожих даже не заметил, что на асфальте лежит неподвижная кроха, пусть даже не человеческий детеныш, но все-таки кроха, нуждающаяся в помощи. Уже давно этот мир стал равнодушен к таким трагедиям и смотрит на такие вещи пустыми безразличными глазами...

Но вот в темноту небытия, в которую проваливался щенок, стали проникать звуки, тревожить его, звать к жизни. Потом он почувствовал, как его коснулось что-то легкое. Он открыл глаза и испугался еще больше: что-то большое, яркое и разлапистое лежало на нем, но стоило ему пошевелиться, как это яркое сразу же с него слетело и распласталось на асфальте. Щенок перепугался так, что прижался к стене и закрыл глаза, приготовившись снова умереть.

— Ха! Ты что: боишься даже кленового листа, упавшего с дерева? А еще собака! Это же всего лишь сухой лист, — прочирикал перепуганному щенку старый бойкий воробей.

— Значит, я собака... Как хорошо, что вы мне это сказали, а то я не знал. А вы не знаете, кто моя мама и где она?

— Твоя мама тоже собака. Ты совсем глупый, если даже таких простых вещей не знаешь. А свою маму поищи среди собак, они всегда вон в том скверике гуляют.

— Как же я узнаю, что это моя мама?

— Ты что, разве никогда ее не видел?

— Ну-у-у, видеть не видел, но я ее очень хорошо помню: у мамы был теплый мохнатый бок, шершавый язык, которым она меня лизала, и еще она умела прогонять холод.

— Ну, прогонять холод все мамы умеют. А какой масти была твоя мама?

— А что это такое? — не понял щенок.

— Ну, это какого цвета шерсть была у твоей мамы?

— Какого цвета — это как?

— Ну вот смотри: лист, что упал на тебя, был красный, а ты сам коричневый. Ну а мама твоя тоже была какого-то цвета, вспомни, какого именно.

— Я не знаю, у нас в доме было всегда темно. Я только помню, как мама уходила в другую темноту, а потом возвращалась из нее... Я отлично помню запах маминых лап, — вспомнил щенок.

— Это уже неплохо, по запаху еще проще найти ее, сейчас как раз в сквере хозяева прогуливают своих собак. Ну, беги, малыш, я очень хочу, чтоб ты нашел свою маму, — прочирикал на прощание воробей.

В это время недалеко от места, где старый воробей так заботливо все разъяснял глупому щенку, на асфальте развалился здоровущий кот Мурзик. На первый взгляд казалось, что котище и вправду сладко спит, разморившись на солнышке, но это казалось только на первый взгляд, если хорошо присмотреться к хитрому котищу, то можно было заметить, что у Мурзика нервно подрагивают усы. Он уже давно приметил своего давнего врага: не один раз в его лапах оставались перья от хвоста этого старого воробья, но пока лишь только перья, а сам наглец-воробей еще Мурзику не попался, и это-то и расстраивало кота больше всего. Он терпеливо ждал, когда же сей наглец допрыгается и наконец-то попадет в его лапы. Но старый, умудренный жизненным опытом воробей, видимо, и не думал даже приближаться к Мурзику. Разъяснив глупому щенку, как ему отыскать свою маму, воробей вспорхнул на ветку, и котищу пришлось бы еще долго дожидаться, лежа на осеннем солнышке и притворяясь спящим. И кто знает, может, и повезло бы на этот раз коту, но его коварный план испортил глупый щенок. Не поднимая носа от асфальта, нюхая и разбирая различные запахи, он заспешил в указанном направлении — и уткнулся в пышный кошачий бок. Выйдя из подвала, щенок ощутил столько новых запахов, что родной мамин запах как-то затерялся, несколько стерся из памяти, поэтому кошачий  бок он принял за мамин, такой привычно уютный, несмотря на то, что запах был вовсе не тот.

— Ура, я нашел мамин бок! — радостно завизжал щенок и стал тыркать носом в густую шерсть кота, ища там материнские сосцы.

Мурзик сначала ничего не мог понять. Округлив свои зеленые глазищи, он молча уставился на сие невиданное нахальство. А щенок лез все глубже и глубже, подлез под переднюю лапу кота, жалобно заскулил, полез выше и уперся в кошачий нос. Мурзик все это время терпеливо ждал, что же будет дальше. Но когда щенок ткнулся своим носом в его нос, тут Мурзик уже не выдержал. Вскочив и ощетинившись так, что стал похож на старую обтрепанную щетку, он грозно проорал «мммяяяууу», выгнул спину и оглушительно фыркнул.

— И где это, интересно, ты видишь маму? — презрительно спросил вздыбленный кот.

— А вы разве не моя мама?

— Я — твоя мама?! Я что, по-твоему, похож на собачью маму? Ты что, совсем дурак?!

— Наверно... Вообще-то я не знаю, — доверительно признался щенок.

— Мяяяууу, зато я это точно знаю! — И Мурзик со злостью хотел ударить глупого щенка своей когтистой лапой, но тут на его голову вдруг свалилась стайка воробьев, и котище, обалдев, повалился на спину, трусливо отбиваясь от маленьких птичек. — Ну вот, всего обгадили, — брезгливо дернул он хвостом. Потом старательно облизал белый галстук у себя на груди и вспомнил, что сегодня его хозяйка собиралась печь мясной пирог. – Пойду-ка домой, может, хозяйка выдаст мне кусочек мясца, — облизываясь, промурлыкал он и потрусил в свой подъезд.

А щенок, отбежав от недоброго кота, стал бегать за прохожими, и так-то незаметно приблизился к булочной: здесь пахло чем-то очень знакомым. Двери булочной то и дело открывались, и от этого вкусный запах только усиливался. И тут щенок вспомнил, как иногда его мама приносила кусочки с таким же запахом — то был запах хлеба. Щенок залез на нижнюю ступеньку лестницы и стал терпеливо ждать. Люди заходили и выходили из булочной, и никто не обращал на щенка внимания. Но вот в очередной раз открылась дверь, и на крыльцо вышел мужчина. Щенок, увидев мужчину, трепетно заскулил, и тот присел перед щенком на корточки, погладил его и проговорил:

— Ну что, малыш, ты, наверное, есть хочешь? Вижу, что голодный. Да вот у меня, понимаешь, ничего нет для собачьего малыша. Вот только булка свежая, хочешь, могу угостить. — Мужчина вынул из пакета белую сайку, отломил кусочек и стал крошить, а щенок торопливо выхватывал вкусные хлебные мякиши и глотал их.

— Ну-ну, малыш, не торопись. Надо бы тебе молока... А вот молоком я тебя не могу угостить, я его не купил, я же не знал, что мы с тобой встретимся. Э, да ты, я вижу, совсем еще не умеешь есть хлеб. Хммм... А ты, вижу, породистый... Кто же тебя потерял? Где твой хозяин? или хозяйка? Ну не волнуйся, придут за тобой. Тебя, наверное, уже ищут. — Мужчина ласково потрепал щенка и пошел домой.

Щенок, оставшись один, торопился доесть сайку, потому что возле него уже собралась стайка голубей, которые так и норовили растащить последние кусочки. Но вот снова открылась дверь и из нее вышла женщина, ведя за руку девочку. Девочка, увидев щенка, радостно взвизгнула и закричала:

— Ой, мама, смотри, какая маленькая собачка! Она похожа на мою игрушечную, которую ты мне купила в магазине! Хочу такую же, только живую, — потребовала девочка.

— Послушай, Машенька, эту собачку нам нельзя взять к себе: у этой собачки, наверно, есть хозяин. И потом, если мы принесем в дом еще одну собачку, то та собачка из магазина, что я тебе купила, может на тебя обидеться, — схитрила женщина.

— Нет, не обидится, она же не живая! Я эту хочу, живую! — капризно топнула ножкой девочка.

— А вдруг эту собачку потеряла такая же маленькая девочка, как ты? Если она не найдет свою собачку, то будет плакать, — вразумляла мама капризную дочку.

— Ну и пусть плачет, а я все равно ее возьму, — не сдавалась девочка.

— Нет, ты ее не возьмешь! — уже строже сказала мама.

— Почему-у-у? Давай возьмем, — заканючила девочка.

— Потому что эта собачка больная, если ты ее возьмешь, то можешь от нее заразиться и заболеть. Ты что, хочешь снова пить горькое лекарство? — припугнула мама. — И притом эта собачка не будет тебя слушаться так, как слушается игрушечная.

И убежденная мамой девочка нехотя пошла за своей пугливой родительницей, оглядываясь на щенка и еле сдерживая слезы.

А тем временем щенок, увидев, как голуби пьют из лужи воду, тоже решил попробовать. И вдруг он услышал громкое и до боли знакомое «гав, гав, гав». Да, так лаяла его мама. Он обернулся на лай и увидел, что к крыльцу булочной подходит женщина, ведя на поводке большую собаку.

— Мама, мама, — жалко заскулил щенок.

Большая собака потянулась к нему носом и обнюхала.

— Джеки, когда ты научишься себя пристойно вести, как приличные собаки? И не вздумай снова тянуться к бродяжке, понял? — строго сказала женщина, привязала Джеки у дверей и зашла в булочную.

— Мама, ты моя мама, я знаю: только ты так лаяла! — радостно завизжал щенок и, подбежав к большой собаке, стал тыркаться носом ей в живот.

Большая собака, присев на задние лапы, деликатно оттолкнула щенка и важно сказала:

— Я не могу быть твоей мамой.

— Почему? Ведь моя мама точно так же лаяла, — недоуменно возразил щенок.

— Малыш, я не могу быть твоей мамой, потому что я пес, как и ты, мы оба собаки мужского пола.

— Кто же тогда может быть моей мамой? — растерянно спросил щенок.

— Твоей мамой может быть только собака женского рода, — назидательно ответил умный пес.

— Как же мне ее найти? — грустно спросил щенок.

— А кто у твоей мамы был хозяином? Ведь собака обязательно должна быть чья-то. Впрочем, не всегда так: бывают и бездомные собаки. Так где и у кого вы жили? Где ваш с мамой дом и кто хозяин? — спросил пес.

— А что такое дом и что такое хозяин? Я ни разу не слышал, чтобы мама говорила про них.

— Дом, это там, где ты родился и жил, а хозяин, это тот, кому твоя мама служила, кто ее кормил и выводил гулять. Ну, в общем, хозяин — это хозяин. Или хозяйка, вот как у меня.

Щенок помолчал, а потом очень тихо ответил:

— У нас никого не было, и дома у нас почему-то всегда было темно, а когда мама ушла и не пришла, темнота стала злой и холодной.

— Так... С тобой, малыш, все понятно: твоя мама была бездомной собакой, и жили вы, вероятнее всего, в подвале.

— И что же это значит? — спросил щенок, предчувствуя в этом предположении что-то нехорошее для себя.

— Это значит, что свою маму ты должен искать на улице. Не огорчайся, она быстро найдется. Если, разумеется, с ней не случилось самого плохого.

— А что это такое — самое плохое? И почему оно может случиться с моей мамой?

— Ну, потому что на свете, к сожалению, бывает не только хорошее, но и вот это самое плохое и его иногда бывает гораздо больше. Ну, не огорчайся, лучше беги, ищи свою маму. Она наверно там, где городская свалка, там обычно обитают бездомные собаки.

Может, этот умный пес мог объяснить щенку и еще кое-какие нужные и важные вещи, но в эту минуту дверь булочной открылась, и хозяйка повелительно крикнула:

— Джеки, домой! — И, отвязав поводок, повела пса за собой.

Сначала щенок долго бежал за умным псом, а умный пес покорно шел на поводке за своей хозяйкой. И маленький щенок удивленно смотрел на большого пса и не мог понять, почему он, такой большой и умный, покорно идет, привязанный на коротком поводке. Неужели ему совсем не хочется бегать свободно, без поводка, вот так как мне — подумал щенок. Неизвестно, что бы еще мог подумать щенок, но в эту самую минуту пес вдруг обернулся и сказал:

— Смотри, малыш, вон идет собака-дама, спроси у нее: может это и есть твоя мама? Хотя ее ведет хозяин, ну ты все-таки спроси: может, дама согласится принять тебя своим щенком. Ну, счастливо тебе, малыш! — доброжелательно пролаял умный пес и скрылся за поворотом вместе со своей хозяйкой.

Щенок бросился бежать к собаке-даме, но, не добежав до нее несколько шагов, споткнулся и кубарем подкатился под ее лапы.

— Нет, это полное безобразие, ну никакой воспитанности! Бросаются прямо под ноги! — возмутилась собака-дама и, наклонившись, осторожно обнюхала щенка. — Вы кто, молодой человек? И почему бегаете, сломя голову? Так можно и покалечиться.

— Мне сказали, что вы можете согласиться стать моей мамой... Дело в том, что у меня потерялась мама... — жалобно пропищал щенок.

— Все равно это не оправдывает вашего безобразного поведения. Тем более что вы еще не знаете моего мнения: согласна ли я стать вашей мамой. — И собака-дама горделиво задрала голову.

— Значит, вы не хотите быть моей мамой? Ну почему? Я буду очень-очень послушным! — поклялся щенок.

— Это хорошо, если вы будете расти послушным, но ведь дело не только в вас, дружок.

— А в чем же? — обиженно спросил щенок.

— В том, что у меня у самой когда-нибудь появятся свои детки. Но это случится лишь после того, как я стану замужней дамой, а пока я еще слишком молода для этого. Я боюсь, что не справлюсь с вашим воспитанием, вам надо попросить об этом более зрелую собаку, у которой уже есть свои щенки. Не обижайтесь на меня, дружок, — виновато извинилась собака-девушка и побежала за своим хозяином.

А щенок побежал, сам не зная куда. Он так устал от этого своего первого самостоятельного дня, что, обессилев и уже не соображая, где находится, бухнулся на землю прямо возле мусорных контейнеров и сразу же провалился в крепкий сон.

Глава 2. В собачьей стае

Его разбудил сильный толчок в бок. Он открыл глаза и, еще ничего не осознавая спросонья, хотел тут же спрятать свой нос, чтобы опять уснуть, но снова получил в бок.

— Эй, ты, тут подыхать не положено! Иди, в другое место, понял? Ты, что не слышишь? — Щенок с трудом разлепил глаза. Его окружала стая собак: здесь были и старые, и молодые, и еще не окрепшие щенки чуть больше его самого.

— А что это такое — подыхать? — спросил щенок.

— А это когда ты окочуришься от голода и становишься дохлятиной, чтобы кормить червей своими потрохами, а проще говоря, это когда тебя черви едят. Ну теперь понял, сопляк? А теперь дуй отсюда, — прорычал щенку злобный облезлый пес.

— Мне некуда идти... У меня потерялась мама, я ищу себе маму, вы не знаете, где мне ее найти? — тоненько потявкал щенок.

— Иди ищи ее в другом месте! — зло залаяла стая хором.

— Почему? — удивился щенок.

— Потому что это наши мусорные контейнеры, нам самим не хватает жратвы на прокорм, да еще человеки лезут, тоже жрать хотят, — пролаял Облезлый.

— Постойте, не гоните его, я возьму его к себе, — вдруг заступился за щенка молодой пес, у которого все тело покрывала короста, а левое ухо было разорвано.

— Во, во, веди его к своей мамаше, пусть пригреет еще одного подкидыша, да в добавок подкормит своих голодных блох свеженькой кровушкой, — насмешливо прорычал Облезлый.

— Эй, ты, пошли скорей со мной, пока нам обоим не попало! — гаркнул Рваное Ухо и быстро побежал. Щенок — за ним. Догнав Рваное Ухо, он удивленно спросил:

— Почему мы так быстро убежали от них?

— Если бы мы с тобой остались, там бы нам задали трепку.

— А что такое трепка? — не унимался щенок.

— Гм, ты разве никогда не получал трепки? — удивился Рваное Ухо.

— Нет, никогда. А что это такое?

— А вот что это такое. — Рваное Ухо свирепо зарычал и больно треснул щенка лапой, да так, что тот не удержал равновесия и отлетел в сторону.

— Ты чего? — обиженно взвизгнул он.

— А вот это и есть трепка, понял? Так что старайся больше ее не просить, — поучительно растолковал Рваное Ухо и снова устремился вперед, сопровождаемый щенком.

-А меня, мама не била,- тоскливо подумал щенок, потирая обиженно ушибленное место, но страх то, что он снова останется один, заставлял его проглотить горькую обиду и бежать дальше.

 

— Куда мы бежим? — немного погодя примирительно спросил щенок.

— Сейчас мы с тобой придем на рынок, где торгуют мясом. Ты должен будешь стащить у мясника самый большой кусок и отдать его мне, а потом мы с тобой по-братски поделим его, понял?

— Понять-то понял, но вот что такое «стащить», извини, не понял, — честно признался щенок.

— А тут нечего и понимать: подкрадываешься к самому большому куску и, пока мясник не видит тебя, хватаешь этот кусок и удираешь.

— А если мясник все-таки увидит, что я стащил, я что, должен буду бросить этот кусок?

— Нет, ни в коем случае нельзя бросать украденный кусок! Иначе, если поймают, еще больше обозлятся. А так, поймают с куском в зубах и, если человеки добрые, поймут, что ты жрать хочешь; конечно, поколотят для приличия, но и отпустят с куском. — предупредил Рваное Ухо. — Ну вот, мы и пришли. — Рваное Ухо огляделся и быстренько нырнул под стол, на котором огромными горами было навалено сырое мясо. Однако щенку было не под силу задрать голову, чтобы разглядеть это мясное изобилие.

— Эй, ты чего встал с открытой пастью? Хочешь, чтоб тебя заметили и прогнали? — жарко зашептал под столом Рваное Ухо. — Ползи сюда, пока тебя никто не видит. — Он схватил щенка за ухо и затащил его под стол.

— А как воруют это самое мясо? — спросил щенок.

— Опять ты задаешь идиотские вопросы! Скажи-ка: ты голодный?

— Да, я бы сейчас поел бы чего-нибудь, например, молочка из маминых сосочков, — мечтательно вздохнул щенок.

— Ох, ох, какие мы нежные, мамино вымя ему подавай! А вот этого не хочешь? — И щенок вмиг вылетел из-под стола прямо туда, где мясник рубил мясо большим топором. И какой бы болезненной ни была оплеуха, которую ему влепили, он больше всего боялся разочаровать своего наставника.

— Давай, хватай мясо, пока мясник не спохватился, — шипел из-под стола Рваное Ухо.

— Какое мясо-то хватать, здесь же его много? — растерялся щенок.

— Да какая тебе разница, какое! Бери, которое ближе к тебе. Понял? — злился под столом Рваное Ухо.

И щенок добросовестно вцепился зубами в первый попавшийся кусок. Это была та самая туша, которую мясник собирался разделывать, она уже лежала на деревянном чурбане и один край этой туши низко свесился, и вот в него-то и вцепился наивный щенок. Мясник же тем временем, вытирая грязным фартукам свой потный лоб и ничего не подозревая, взялся за топор и уж было замахнулся, как вдруг раздался дружный хохот толпы. Мясник почувствовал какой-то подвох, оглянулся, ясно понял, что хохочут над ним, и стал озираться, тоже непонимающе улыбаясь. Сначала он оглядел себя, но не увидел ничего такого, что могло бы вызвать смех, однако толпа продолжала гоготать, хватаясь за животы. Тогда он глянул себе под ноги и узрел какое-то мелкое шевеление возле туши. Он пригляделся повнимательнее, и топор выскользнул из его рук. Какой-то крохотный кутенок, намертво вцепившись в тушу и растопырив все свои четыре лапки, пытался стащить ее с чурбана. От натуги щенок поворачивал голову туда-сюда, всем своим видом показывая, что не собирается просто так отпускать свое мясо.

— Ну, если ты ее стащишь хоть чуть-чуть с места, то уж так и быть, отрежу тебе самый большой кус, — улыбаясь, проговорил мясник.

И тут, как бы в насмешку над его словами, туша качнулась и заскользила с чурбана.

— Эй, эй, стой, ты что, дурашка, она же задавит тебя! — завопил мясник и вовремя успел подхватить падающую тушу. А зеваки уже стонали от хохота.

— Слушай, Макар, не обижай его, на, возьми деньги за кусочек мяса и отрежь кутенку. Видать, голодный он, — сказал один мужчина, протягивая мяснику деньги.

— Да я ему и так отрежу, бесплатно, так сказать, за свой счет. И уж не обижу этого храбреца, — пообещал мясник и, взяв нож, щедро отмахнул от туши добрый ломоть и кинул щенку.

Щенок посмотрел на мясника, еще не веря в то, что ему подарили такой большой кусище.

— Ты посмотри, какие у этого кутенка глаза, — удивился мужик, предлагавший мяснику деньги за мясо для щенка, — ну прям, как у человеческого дитяти. А ведь он породистый: смотри, какие у него длиннющие уши, такие вроде бы только у гончих или у борзых бывают.

— Сам ты гончая-борзая! Таких пород с отвислыми ушами хоть пруд пруди! — И два мужика, мясник и покупатель, заспорили, забыв на время про щенка.

Ничего с этим не поделаешь, такова уж человеческая порода: спорить на любую подвернувшуюся тему, забыв о своем основном деле. Зато под столом Рваное Ухо исходил гневом и слюной, рыча на щенка:

— Эй, ты, надеюсь, не забыл про меня? Иди скорей сюда, пока у тебя не отобрали этот кусок! Слышишь, что я тебе говорю?

Но растерявшийся щенок бестолково сидел с большим куском мяса в зубах и никак не мог оторвать взгляда от споривших людей. И думал: как же человеки похожи на нас, собак, — та же повадка спорить и драться.

— Ты чего, ошалел от жадности, решил все сам слопать? Так нечестно! Мы же договаривались с тобой делиться! Эй, слышишь? — шипел под столом, сгорая от нетерпения, Рваное Ухо.

Щенок вдруг почувствовал, как он устал, у него занемели сцепленные челюсти, ему захотелось зевнуть. Но едва он шелохнулся, как из-под стола выскочила какая-то тень, вцепилась в кусок мяса и рванула его вместе со щенком под стол. И это мясо было проглочено в один присест, только тот крохотный кусочек, что был зажат у щенка в зубах, чудом уцелел.

— Гав, гав, гав, — рассердился щенок и вцепился нахальному псу прямо в нос.

— Э, да ты не только жадничаешь, но еще и дерешься! — зарычал на него нахальный.

И щенок мигом вылетел из-под стола от знакомой уже оплеухи, и только тут понял, что это был сам Рваное Ухо. Щенок проглотил то, что у него оставалось в зубах, и обиженно заскулил.

— Да ладно тебе скулить! Сейчас не время! Надо побыстрей уносить отсюда ноги, пока человеки не очухались! — рыкнул Рваное Ухо и стремглав вылетел из-под стола, за ним и щенок.

Они неслись, не разбирая дороги. В городе уже вечерело, потянуло осенним холодком. Вдруг Рваное Ухо остановился.

— Послушай, малыш, сейчас я приведу тебя в наш ночлег, и там обитает не только моя мать, но и братья, и сестры, да еще всякие двоюродные-троюродные... Может случиться так, что ты кому-то не понравишься.

— И что тогда? — насторожился щенок.

— Нет, конечно, я тебя похвалю, скажу, что человеки дают тебе мясо, но если ты не понравишься очень многим, то тебе не стоит спать в нашем кругу, лучше где-нибудь поблизости. Для твоего же блага... — растеряно промямлил Рваное Ухо. — Ну, ничего страшного в этом нет, будем жить соседями, это тоже очень здорово.

Однако маленькому щенку не очень-то понравилось, что он снова останется один и будет спать без Рваного Уха. Они вбежали на какую-то заброшенную стройку или в развалившийся дом, щенок так и не понял, что это было.

— О, смотрите, Рваное Ухо опять кого-то подобрал! — зло визгнула рыжая, вся в обвислых клочьях шерсти собака. Мало нам своих, так он еще с улицы ведет!

— Ну что ты, дура, сразу лаяться взялась! Сейчас посмотрим, кого это он нам привел, — прохрипел в дальнем темном углу старый немощный пес.

Щенка окружили со всех сторон, его обнюхивали, толкали, а самые наглые даже покусывали, но щенок терпел: ему ужасно не хотелось оставаться одному ночью.

— Ладно, пусть идет к старому под бок, все теплее будет, — смилостивилась рыжая, и тут все загалдели, забыв про щенка.

Зато старому псу повезло — как только щенок оказался возле него, старый незамедлительно приказал ему:

— Ну-ка, малый, помоги мне немного блох погонять, а то совсем заели. Ты что, оглох или спишь уже? — зарычал на щенка старик.

Но щенок так устал, этот первый его день вне подвала был так перенасыщен, что, наверное, равнялся целому году. Он слышал, проваливаясь в сон, как Рваное Ухо хвастался, что будто бы это ему, Рваному Уху, мясник сегодня отмахнул по-дружески здоровенный ломоть мяса. Но спать щенку так и не довелось: крепкий толчок в бок заставил его вздрогнуть.

— Слушай, малый, мы так не договаривались! Если не будешь слушаться меня, тебя вышвырнут на улицу! — зло рыкнул щенку в ухо старый пес.

— Но я же…

— Ты здесь пока еще ничего не значишь! Я тебе приказываю: полови у меня блох, а если не хочешь, то ступай обратно на улицу, понял? — хрипло прорычал старик.

И щенок сонный, с полузакрытыми глазами, принялся тыкаться носом в грязный, шелудивый, давно не мытый бок.

Постепенно собачья стая стала успокаиваться. Кое-кто уже спал, было слышно, как собаки чешутся, и тут случилось непредвиденное — то ли оттого, что щенок нанюхался вонючей шерсти старика, то ли от проглоченного впервые кусочка сырого мяса щенка вдруг начало рвать и его живот скрутила ужасная боль.

— Эй, кто-нибудь! В стае появилась дохлятина! — залаял один из псов, заметив, что щенку плохо.

— Ну, кто еще там издох? Неужели старый Барбос? — заволновалась рыжая.

— Да нет же, это ваш сопливый щенок, которого вы мне подсунули! А старый Барбос еще крепок, он еще поживет ого-го. Да уберите его от меня, иначе меня самого стошнит! — взвизгнул старик.

— Да ты на себя посмотри, скоро сам будешь такой же дохлятиной, — насмешливо заметил какой-то юный пес.

— Вот ты и выброси этого доходягу, если такой умный, — зашумела вся стая.

Не успел щенок опомниться, как его схватили чьи-то крепкие зубы и вынесли из укрытия на улицу.

Щенка сразу же обхватил холод, но ему от этого стало немного лучше. Мне бы еще попить воды, а то сильно болит живот, подумал щенок. У него и вправду все нутро горело. Благо, что с наступлением осенней ночи стал накрапывать дождь, хотя это и не очень приятно — остаться в осенней ночи под нудным дождем, но для маленького заболевшего щенка не было большей благодати: он быстро нашел лужу, напился холодной освежающей воды, и боль немного утихла. Опустив нос к асфальту, вбирая в себя все запахи, щенок медленно поплелся, не поднимая головы, и вдруг уперся во что-то, и сейчас же его накрыло что-то темное. Щенок так испугался, что весь сжался от страха в маленький комочек, но проходили минуты, а с ним ничего плохого не произошло, даже наоборот: он согрелся и капли осеннего дождя перестали на него падать.

Может, этот кто-то очень добрый пожалел его и укрыл от холодной ночи? — подумал щенок. Он полежал так, слушая, как капли дождя скребутся о его невидимое укрытие. Потом решил разузнать: можно ли выбраться из этого столь неожиданно свалившегося на него укрытия. Все-таки лучше бегать везде, нежели всегда сидеть в западне, пусть даже в такой теплой, как эта. Щенок осторожно стал обнюхивать то, что его так неожиданно накрыло, запахло чем-то давно знакомым. Щенок нащупал, как ему показалось, какой-то край и попробовал приподнять то, что накрывало его. Сначала ему удалось высунуть нос. Тут же запахло ночной свежестью, и дождевые капли радостно запрыгали по носу. Щенок высвободил голову и все понял: просто на него упала картонная коробка. Щенок облегченно вздохнул и, юркнув обратно под коробку и свернувшись там калачиком, сладко заснул.

Глава 3. Злая уборщица и добрый Сергеич

Утро наступило холодное — вчерашний теплый осенний день был последним, поздняя осень решительно вступала в свои права. Щенок выполз из-под коробки и первое, что он увидел, была недовольно шелестящая стая летящих листьев, холодный заплаканный ветер зло гнал их куда-то прочь. Вперемежку с листьями кружились клочки бумаги, катились, звякая, пустые жестяные банки, звенели стеклянные бутылки. И по асфальту забарабанил дождь, и то были уже не мелкие игривые капельки, а настоящий сердитый осенний дождь. И вместе со всей этой кутерьмой и ледяными брызгами ветер потащил и щенка, и хотя тот и сопротивлялся всеми четырьмя лапами, но таким образом дотащил ветер его до какого-то высокого крыльца, а сам как будто растаял. И дождь закончился, оставив после себя сырость и пронизывающий холод.

Щенок взобрался на крыльцо, сел под козырек перед дверями и стал ждать, сам не зная чего. Но вот двери начали открываться и закрываться: туда торопливо вбегали люди. Спешат поскорее спрятаться от дождя? — предположил щенок. Он не знал, что это был один из солидных городских офисов, и что все эти люди там работали. Улучшив момент, щенок тоже проскользнул между дверей и сразу же оказался в теплом и красивом вестибюле. Он очень растерялся и не знал, что делать дальше. А тут случилась еще одна неприятность: с его шерстки стекла вода и образовалась грязная лужица, да в придачу щенок от волнения еще и нечаянно пописал, отчего совсем растерялся и упал духом.

— Это что еще за диво? Кто привел с собой на работу щенка? Ну прям как дети малые: сами грязь таскают, еще и животину за собой тащат. А он вон что натворил: обмочился. А ну пошел вон! — визгнула толстущая уборщица и стала выталкивать щенка за дверь разлохмаченной шваброй. Щенок вцепился зубами в колючую щетину — и давай ее терзать. Уборщица завизжала, будто призывала всех на помощь в войне против маленького щенка. Но и щенок не сдавался, он мотал ни в чем не повинную швабру из стороны в сторону и сердито рычал.

— Караул, помогите, напал средь белого дня! Сожрать хочет! — диким голосом заорала уборщица, имея в виду не себя самое, а свое орудие труда, терзаемое щенком, и, отняв у него швабру, стала отталкивать щенка своими ножищами в ботах 43 размера.

— И кто же, Анна Степановна, на вас напал, такой кровожадный? — поинтересовался вошедший мужчина, разглядывая внушительную фигуру уборщицы, которую собирались сожрать.

— Да вот полюбуйтесь! — Уборщица принагнулась, ловко подцепила щенка шваброй и поднесла прямо к лицу вошедшего. Щенок не удержался на щетине и стремительно полетел вниз. Вошедший едва успел поймать его руками.

— Так это он хотел вас съесть? Сейчас мы, уважаемая Анна Степановна, с ним разберемся, — улыбаясь, пообещал вошедший.

— Вот-вот, разберись, Сергеич, кто эту гадину сюда приволок, — притворно всхлипнула уборщица.

— Вот те на: это же мой старый знакомый! —          удивленно воскликнул мужчина.

Щенок насторожился: что-то было знакомо щенку в этом человеке. Булка! Ну да, румяная хрустящая булка, вспомнил щенок и стал радостно лизать знакомые человеческие руки.

— Надо же, узнал! Вы только посмотрите, он узнал меня, — обрадовался Сергеич-булка.

— А кто, по-вашему, будет убирать вот это после вашего знакомого?! — с новой силой завизжала уборщица, тыча шваброй в крохотную, еще не успевшую высохнуть лужицу после щенка.

— Ну, Анна Степановна, у нас для этого, кажется, в штате числится уборщица, — усмехнулся Сергеич-булка.

Анна Степановна, раздосадованная откровенным намеком, затихла и, накинув на швабру тряпку, стала яростно возить ей по полу. А Сергеич-булка со щенком вышел на крыльцо. Он посадил щенка в уголок крыльца и погладил его. Щенок радостно заскулил.

— Ну и как же ты меня нашел, и где твои хозяева? Ведь ты же породистый, спаниель, ты смотри, какие у тебя длиннющие уши! — восхищался Сергеич-булка. И в ответ на человека глянули щенячьи глаза, преданные и осмысленные.

— Ты вот что: посиди здесь и подожди меня, я скоро приду. Сидеть! — приказал Сергеич-булка строгим голосом, и щенок замер, словно каменное изваяние. Сергеич-булка отсутствовал недолго. Он вышел, неся чашку молока с покрошенной туда булкой.

— Ешь и не торопись, — велел он щенку. — А я закончу работу, и мы вместе пойдем домой.

Щенок сунул мордочку в чашку и не вылезал оттуда, пока все не съел, а Сергеич-булка сидел рядышком на корточках и рассуждал:

— Так, брат, с тобой все понятно: ты не терялся, просто ты, наверное, ничей, так тоже бывает. Но ты не огорчайся, мы что-нибудь придумаем, вот только закончу работу. Да... Похоже, мне тебя сама судьба послала... Вот как мы с тобой поступим: после работы я заберу тебя домой, сначала поживешь у меня, а потом отвезу тебя к своему батяне. Знаешь, какой меня мировой старик, только вот с недавнего времени прихварывает. Будете коротать денечки вдвоем, и ты будешь присматривать за ним в мое отсутствие. Договорились? А сейчас сиди здесь и никуда не убегай. Сидеть! — снова строго приказал Сергеич-булка и зашел в офис.

Щенок доел последние комочки в чашке, и хотел уже было подремать, но тут дверь офиса открылась и на крыльцо выплыла толстуха-уборщица со своей колючей шваброй. Она никак не могла простить то, что ее заставили подтирать лужу после какого-то собачьего заморыша, и жаждала мщения. Она выждала, когда Сергеич оставит своего подопечного, и вышла, чтобы выместить на щенке свое плохое настроение и отомстить за свое унижение, хотя то было не унижение, а выполнение ее прямой служебной обязанности.

— Ну что, гадина, ушел твой защитник? Так, паршивец, нажрался, а теперь мотай отсюда. А ну пошел! — И она замахнулась на щенка шваброй.

Но щенок не собирался убегать от доброго Сергеича-булки, он только отбежал в сторону и сердито зарычал.

 -Ах ты, мерзкая лягушатина, ты на меня еще рычать вздумал? Мало того, что меня заставили твою вонючую лужу подтирать, да насмехались надо мной, так ты еще вдобавок и рычишь на меня? А ну брысь! — И уборщица затопала на щенка своими исполинскими ножищами.

Однако щенок и не думал уходить: ведь ему Сергеич-булка строго-настрого приказал сидеть на месте. Невзирая на команду «брысь!» щенок весело бегал по крыльцу и оглушительно лаял. Толстой уборщицы он не боялся: чего ж бояться, если у него есть сильный покровитель Сергеич-булка. Зато уборщице совсем было не до веселья: она боялась, что Сергеич услышит, как щенок лает, выйдет на крыльцо и все увидит, а ей очень хотелось, ну просто до слез хотелось прогнать щенка навсегда.

Уборщица гонялась за щенком недолго, к сожалению, ей повезло: когда щенок подбежал к краю крыльца, она изловчилась и смела его своей шваброй. Щенок слетел с высокого крыльца словно мячик, стукнулся об асфальт и пребольно ушибся. Вскочив на лапы, он завизжал так, что даже злая уборщица растерялась. Щенок крутился вокруг себя и визжал, будто плакал, и он действительно плакал, потому что сильно зашиб лапку. Потом он затих и жалобно посмотрел на уборщицу.

— Уйди, зараза, ишь ты, разжалобить меня хочешь. Не выйдет! Пусть твой Сергеич тебя гладит и сюсюкает! Если найдет, конечно, — ядовито добавила уборщица. — А ну, пошел! — И, махая на махонького беззащитного щенка шваброй, злющая толстущая тетка безжалостно погнала его прочь.

Бедный щенок бежал, прихрамывая на ушибленную лапку, и думал, что все равно вернется сюда. Однако он убежал слишком далеко от офиса и уже не сумел его найти, ведь город большой, а щенок пока еще был маленьким и неопытным. Щенок не знал, что после того, как он убежал от офиса, Сергеич-булка вышел посмотреть его, но нигде не нашел, лишь подобрал недалеко от крыльца перевернутую пластиковую чашку, из которой кормил щенка и, догадавшись, что произошло, зашел в офис и молча кинул под ноги мстительной уборщице пустую чашку. И пристыженная Анна Степановна виновато поняла, что она теперь не посмеет даже рта раскрыть, тем более что у Сергеича всегда безупречно чистые ботинки.

Наступал вечер, люди спешили к себе в уютные теплые квартиры, и никто из них не обращал внимания на бегающего по городу маленького щенка, а он то за одним прохожим побежит, то за другим, пытаясь заглянуть в глаза. Он пытался спросить у этих умных и вроде бы не совсем уж злых людей, почему в таком большом городе нету теплого сухого уголка для маленького щенка — для него.

Набегавшись так, щенок промок, что говорится, до нитки и решил поискать себе прибежище, где бы ему было переночевать, спрятавшись от дождя и ветра. Но картонных коробок нигде не было видно, их еще днем собрали и увезли на переработку, да и в осенней темени много ли найдешь. Тычась носом туда-сюда в темном городском парке, щенок нашел под скамейкой старую, кем-то брошенную или забытую сумку, залез в нее и сразу стал согреваться. Мерзкий осенний дождь на него уже не лил, да и ветер его не доставал. Так он проспал всю ночь.

Глава 4. Сложный день и странные люди

Проснулся щенок оттого, что кто-то совсем близко от него громко разговаривал.

— Ты точно, Егорыч, вчерась тута ее оставил? — спрашивал один.

— Дык мы с тобой вместе здесь пузырь распивали, — бубнил второй. — Куда она могла затеряться... Можь, кто подобрал... А старуха-то меня ж домой не впустит, если я ее чертову сумку не найду.

— Егорыч, да вот же она, смотри!

И чьи-то руки схватили сумку вместе со щенком так, что тот закачался, как в люльке. Щенку это не очень-то понравилось, и он насторожился.

— Слышь, Егорыч, а она чтой-то тяжелая, можь, мы с тобой вчерась здесь еще один пузырь забыли, иль ты его от меня припрятал?

— Ничего я там не прятал. Отдай-ка ее сюда.

И тут к щенку в сумку полезла грубая волосатая рука, и тот, возмущенный такой наглостью, недолго думая, взял да и тяпнул ее. Ничего не подозревающий мужик от неожиданности подпрыгнул и заорал: а-а-а-а-а!

— Ты чего, Егорыч? — не понял его напарник.

— А-а-а, в ней какая-то змеюка сидит и меня за палец ужалила! — ревел мужик.

— Так вытряхни ее.

— Вот сам и вытряхивай!

— Ну и вытряхну, подумаешь, змеюка! — Сумка перевернулась кверху дном, и из нее вывалился щенок.

— Убью заразу! — заревел мужик и занес над щенком волосатый кулачище.

— Погодь, Егорыч, не горячись, — остановил его напарник. — Это ж спаниель, это такая собачья дорогая порода. Счас мы его отнесем на рынок: знаешь, нам какие деньжищи отвалят, сможем тогда целый месяц водяру пить.

— Вот ты и неси его на рынок, а с меня и одного пальца хватит, — огрызнулся Егорыч.

Но щенок уже был не в сумке. Этого как раз два друга и не учли: едва Егорычев напарник протянул руки, чтоб схватить щенка, как тот ловко увернулся от его рук и пустился наутек. Напарник ринулся за ним.

— Егорыч, помогай ловить эту тварь, а то убегут наши деньжищи! Егорыч, жми ему наперерез, а то уйдет, гад!

Егорыч, перепрыгивая через все скамейки, которые ему попадались на пути, бежал резвее своего напарника. Волшебное слово «деньжищи» придавало ему силы, так как он вчера легкомысленно прокутил все деньги, выданные ему супругой для покупки на рынке продуктов по списку. И вот, оказывается, можно за счет этой маленькой твари разбогатеть. А щенок, видя, что к нему бегут сразу с двух сторон, резко остановился и сел. Егорыч с напарником тоже остановились, но потом, обрадованные, ринулись к щенку с растопыренными руками. Однако щенок в последнюю секунду искрой проскочил между двумя мужиками, и те, с разбега налетев друг на друга, повалились. В парке послышалась такая брань, что прохожие останавливались и с любопытством смотрели, как два нетрезвых мужика лежат на спинах и беспомощно дрыгают ногами и руками. А щенок убежал в дальний конец парка и, забившись под скамейку, затаился.

Но долго он там не поскучал: к скамейке вскоре подошла пожилая женщина с коляской, в которой сидел малыш и внимательно рассматривал окружающий мир круглыми удивленными глазами. Женщина уселась на скамейку и стала забавлять малыша погремушкой, приговаривая «мой внучонок Темочка, мой любимый мальчик, мой птенчик, мой зайчик», потом достала бутылочку с молоком и дала ее внуку. Щенок, завидев молоко, не вытерпел, вылез из-под скамейки и потянулся заглянуть к малышу в коляску. Малыш, увидев щенка, улыбнулся беззубым ртом и радостно протянул ручонку.

— Нельзя, ишь ты какой! Это молочко для Темы, — пояснила Темина бабушка, погрозив щенку пальцем.

Но щенок не отступал и все равно лез в коляску к малышу, потому что ужасно проголодался, ведь сегодня он еще ничего не ел. Темина бабушка посмотрела в голодные глаза щенка и сочувственно вздохнула:

— Ну, хорошо, подожди, я посмотрю у себя в сумке, если что найду, то, так и быть, угощу тебя, только больше не лезь в коляску к Теме, ладно? — Она раскрыла сумку, поискала там и вытащила для щенка сочную сосиску. — На, ешь на здоровье. — И, встав со скамейки, покатила коляску с малышом дальше.

Щенок, управившись с угощением, побежал по дорожке, по которой ушла бабушка с коляской, но, пробежав немного, остановился. Он увидел, что сидевший на самой крайней лавочке мальчишка с аппетитом пьет молоко прямо из надорванного пакета. Щенок подбежал к нему и просительно заскулил.

— Что, молочка хочешь? Иди сюда, — пригласил мальчишка и похлопал рукой по лавочке.

Но сколько щенок ни пытался запрыгнуть, у него это не получалось: ведь лавочка была для него слишком высокой.

— Что, не дорос еще? — ухмыльнулся мальчишка и поднял щенка сам. — Ну, открывай свою пасть, — сказал он и капнул на мордочку щенка молоко из пакета.

Щенок облизнул молоко, и дело пошло. Напившись молока, оба еще немного посидели на лавочке, но тут осень снова распахнула свои тучи, и снова зарядил дождь. Щенок, спрятавшись под куртку мальчишки, все равно промок и дрожал от холода. И он чувствовал, как по худому мальчишечьему телу тоже пробегает дрожь.

— Вот что, пошли где-нибудь спрячемся от дождя, — предложил мальчишка и, выпустив щенка из-за пазухи, заторопился из парка. Щенок побежал за ним.

А осень будто старалась изо всех сил именно сегодня смыть последние яркие краски в этом и без того неуютном городе, насквозь продуваемым ветром. И поэтому на улице было так безрадостно. Мальчишка, подняв воротник куртки, забежав в подъезд дома, запустил за собой щенка, и они уселись возле холодной батареи. Щенок по-хозяйски залез мальчишке за пазуху, и они попытались хоть чуть-чуть согреть друг друга. Они даже начали подремывать, умиротворенные: в подъезде хоть и холодно было, но зато дождь не лил и ветер не сек.

Но тут появилась дворничиха, подошла к мальчишке и затрясла его за плечо:

— Эй, Василиса, ну-ка вставай, иди домой к матери! Ты ее когда-нибудь на тот свет загонишь своим бродяжничеством. Мать вся испереживалась, а ей хоть бы что. Пожалела бы мать! И что за мода одеваться как мальчик? Ты же девочка! Да еще собачонку притащила, — возмущалась дворничиха, заметив выглянувшую из-за пазухи щенячью мордочку.

— Не пойду к ней! У нее теперь есть новый ребенок, вот пусть его и воспитывает, а я как-нибудь и без нее проживу, — буркнула Василиса.

— Как это ты без матери обойдешься? Не дури! Вон скоро совсем невестой станешь, тебе материнская помощь ой как нужна будет. Ступай-ка домой, так-то будет лучше, чем по подъездам скитаться.

— Сказала, не пойду — значит, не пойду!

И Василиса, вывернувшись из рук дворничихи, выбежала на улицу, не выпуская щенка. И сейчас же на них обрушился ледяной дождь, даже щенок у нее за пазухой сердито заворчал.

— Ты тоже хочешь сказать, что я не права? — спросила она щенка.

— Гав, гав, гав, р-р-р-ы-ы-ы-ы!!! — еще громче заворчал он.

— Хотела бы я знать, что это значит, — вздохнув, проговорила Василиса.

А щенок подумал: вот глупая, нашла, на что обижаться — на то, что у мамы появился еще один малыш, этому же только радоваться надо. А ты, дурочка, сбежала в осеннюю промозглость.

Девочка Василиса со щенком за пазухой шла, опять сама не зная, куда. Щенок снова промок и весь дрожал, дрожало и худенькое девчоночье тело, и она поплотнее запахнула курточку, которая совсем не защищала их от холода. Она просто шла, размазывая слезы вперемешку с дождем, не смущаясь: ведь все равно никто не видел, что она плачет.

Внезапно возле них, взвизгнув тормозами, остановилась машина. Из нее выскочили два человека, схватили Василису, браня ее за то, что ушла из дому и болтается по улицам в такую погоду, хорошо, что дворничиха подсказала, где ее искать. Сопротивляющуюся Василису затолкали в машину и увезли. Она только и успела выкинуть щенка из-за пазухи. Щенок, отбежав на несколько шагов от того места, сел на дороге.

На щенка вовсю лил дождь, его насквозь продувало ветром, но он сидел и думал. Как странно бывает: вот он потерял маму и поэтому ушел из того подвала, где жил и родился, этот подвал без мамы ему показался темным и холодным. Но там он был бы укрыт от дождя и пронизывающего осеннего ветра, и кто знает, если бы он не убежал так далеко от того места, у него было бы куда спрятаться от непогоды. И не сидел бы он сейчас под дождем, и совсем уж странно было бы добровольно уйти из дому в такую погоду, когда дома ничего худого нет, и за тебя там волнуются, и тем более переодеваться в мальчишку, когда ты на самом деле девочка. Просто Василисе надо было перетерпеть глупою обиду и все, ведь этот малыш, что появился в доме, это так же и Василисин малыш. Щенок вздохнул и опустил голову.

— Ты чего мокнешь под дождем, ну-ка иди сюда, под навес, заболеешь ведь так, иди, миленький, сюда, иди, — позвала щенка сердобольная старушка в очках. — Ты, видать, потерял своих хозяев. Ну ничего, они, наверно, где-то здесь недалеко. Подожди немного, они тебя хватятся и найдут.

Это была конечная остановка пригородного автобуса. Людей, едущих в пригород, было много, в основном, это были те, что торговали на рынке и те, что работали в городе, а жили в пригороде. Подошел автобус, и люди спешно начали в него заходить. Тут щенку показалось, что в автобус зашел Сергеич-булка. Щенок рванулся с места, подбежал к автобусу и вопросительно заскулил.

— Что, тоже куда-то опаздываешь? — спросил, смеясь, подбежавший к автобусу парнишка и заботливо подсадил щенка в салон автобуса.

Щенок забился под сидение и затаился. Автобус тронулся. Щенок намеревался отыскать здесь Сергеича-булку, ведь ему показалось, что он сюда зашел. Но его быстро укачало, и он уснул.

Глава 5. Теплый дом в поселке

Проснулся щенок от поднявшегося шума: это прибывшие в поселок покидали автобус. Выпрыгнул и щенок. Люди разошлись по своим домам, остановка опустела, и лишь щенок бегал-прыгал по незнакомой ему дороге.

Но вот по дороге пробежала большущая собака, за ней шел человек.

— Так, Пират, ты ступай домой, а я приду попозже, сперва зайду к Михалычу: узнаю как он там, и приглашу к нам на ужин. — И человек, свернув с дороги, зашел в калитку.

А Пират побежал к другой калитке. Щенок последовал за ним. Пират легко толкнул калитку и вбежал во двор. Калитка за ним захлопнулась, и щенок, сколько ни старался, не смог ее открыть.

На улице совсем уже стемнело. Щенок свернулся в комочек тут же, возле калитки, на пожухлой траве, и вздремнул. Но тут до его слуха донесся шорох травы, и щенок увидел, как в ограде один штакетник отъехал в сторону, и оттуда вышла кошка и пошла по своим кошачьим делам, ни капельки не обращая внимания на лежащего здесь щенка. Когда кошка скрылась, щенок подумал: дай-ка и я попробую так. Он толкнул носом штакетник, но тот не поддался. Не тот, огорчился щенок. Тогда он тронул другой, третий и, наконец-то, нашел тот самый, отъехавший и впустивший его во двор.

Двор был пуст, лишь в доме светились окна, ярким теплым светом, и было видно, как жильцы готовятся к ужину. Щенок оббежал двор и наткнулся на низенький домишко. Он заглянул туда — никого. Пробравшись в домишко, он обнаружил там теплую суконную подстилку и, забившись в уголок, устало задремал, не подозревая, что улегся в личной будке того самого Пирата. Через некоторое время щенок сквозь сон услышал у себя над самым ухом недовольное рычанье и пошевелился.

— Эй, приятель, ты, кажется, не в свою конуру попал. Ты кто такой и откуда взялся? Чего разлегся? У нас, у собак, не полагается делить с кем-то свою персональную будку, — сердито прорычал Пират.

— А, я, я... ваш гость! — волнуясь, протявкал щенок.

— Что-то не припомню, чтобы я тебя приглашал к себе в гости! Ты не гость, ты захватчик, и притом наглый! — возразил Пират. — Ну-ка признавайся: зачем залез в мою конуру?

Щенок испугался и вкратце рассказал Пирату, что с ним произошло.

— Ну, с тобой теперь все понятно. Тебя просто надо к кому-то пристроить жить, ну чтоб у тебя был свой хозяин, — принял решение находчивый Пират. — Моему хозяину ты уж точно не понадобишься, у него же есть я. Слушай, а давай я тебя пристрою к нашему соседу Михалычу, у него-то нет собаки.

— А вдруг я ему не понравлюсь, и он меня выгонит? — засомневался щенок.

— Михалыч никого не выгонит, он добрый, а вот мой хозяин может тебя выгнать, ему две собаки ни к чему. А теперь пошли, — повелел Пират и выбежал из будки, за ним следом и щенок.

Пират нырнул в дыру ограды, щенок за ним, они перебежали чуть видимую в вечерней темени тропку, и Пират снова нырнул — уже в дырку чужой ограды.

— Лезь сюда, — гавкнул Пират. Щенок послушно залез в дырку. — Ну, оставайся, всего хорошего, — прогавкал Пират на прощанье и предательски смылся.

Щенок обследовал весь двор, но такой будки, как у Пирата, в этом дворе не обнаружилось. Да и окна в доме не горели, видимо, хозяина к тому же не было дома. Щенок забрался на небольшое крыльцо, покрутился на нем и несмело подошел к двери, странно, что она была приоткрыта. Щенок потянул носом воздух — и на него повеяло теплом и еще чем-то давно забытым, так, по крайней мере, ему показалось.

Он пролез в дверную щель и попал в сени, здесь он тоже все обнюхал и наткнулся еще на одну дверь, которая тоже была чуть приоткрыта, щенок и туда проник. Здесь так же, как и во всем доме, было темно. И это была прихожая: там стояла обувь и висела верхняя одежда. Щенок покрутился: кругом сквозь темноту неясно проступали незнакомые вещи и пугали щенка. Он осторожно обнюхивал то, что ему попадалось под нос, и наткнулся на что-то мягкое и ворсистое. Сначала он трусливо отпрыгнул, но потом снова подошел и, осмелев, забрался на это мягкое-ворсистое и уснул.

Сергей Михалыч возвращался от соседа и думал: завтра должен приехать сын Димка, как же он соскучился по нему. Уже месяц Димка сулит навестить отца, да все никак не может вырваться из своего офиса, все дела да дела. Но завтра обещался непременно прибыть, звонил, сказал «буду железно»...

Сергей Михалыч приостановился: опять заныло в груди слева. Эх, кабы не эта сердечная болезнь, подумал он, разве бы я ушел с работы? Вот подлечусь и сразу же вернусь на свое рабочее место. Он сунул руку в карман, положил под язык таблетку, и боль слегка отпустила. Он зашел на крыльцо, открыл двери, зажег в прихожей свет, хотел переобуться в тапочки и замер от удивления: на его тапочках спал крохотный лохматый щенок.

— Как он сюда попал? — задал сам себе вопрос Сергей Михалыч. — Неужели Димка приехал и решил подшутить надо мной? — Дима, Димка, ну-ка выходи, шалопай, хватит прятаться, — позвал Сергей Михалыч сына, но в доме было темно и тихо.

Сергей Михалыч обошел все комнаты, но сына нигде не было, да и непохоже было, что он приехал. Да и зачем ему прятаться, не пацан ведь, а взрослый дядя. Тогда откуда взялся этот щенок, недоумевал Сергей Михалыч. Видимо, кто-то подбросил. Но зачем надо было именно подбрасывать, могли бы и предложить. И кто же это такой щедрый — таких породистых щенков на рынке продают за большие деньги, а тут даром, выходит, подкинули. Ну что ж, будем знакомиться, решил Сергей Михалыч. Он подошел к щенку и хотел погладить его, но щенок сердито зарычал на него.

— Вы ко мне, господин хороший, без ведома в гости пришли, да еще на меня и сердиться изволите! Ну, ну, не сердись, лучше скажи, как ты сюда попал? — присев на корточки перед щенком, спросил Сергей Михалыч.

Взъерошенный щенок недоверчиво смотрел на хозяина дома, потом вдруг тоненько заскулил.

— А вот плакать ни к чему. Если ты ко мне пришел жить, то давай будем жить дружно. Я тебя сейчас угощу, ты, наверно, голоден.

Сергей Михалыч пошел на кухню, взял из буфета миску, налил туда молока и покрошил белую булочку. Щенок все шустро выхлебал, а потом облизал миску так, что та заблестела.

— Какой ты молодец, — похвалил Сергей Михалыч.

Щенок растрогался, разволновался и от волнения опять пописал на пол.

— А вот этого тут делать нельзя, — показав на лужу, сказал Сергей Михалыч и погрозил щенку пальцем. — Пойдем со мной. Пойдем!

И Сергей Михалыч, открыв двери, поманил щенка за собой. Щенок послушно побежал за ним.

— Иди вон туда и там делай свои дела. — Показав щенку место за домом, Сергей Михалыч не ушел в дом, а стоял и ждал, пока щенок справит свою нужду.

Сначала щенок подумал, что его опять выгоняют, но, увидев, что хозяин стоит и ждет его, быстро понял, что от него требуется, пошуршал в увядших опавших листьях и подбежал к хозяину.

— Ну что, управился? Вот молодец, вот умница, — Сергей Михалыч поглаживал щенка, а тот довольно вертелся и ликующе повизгивал.

Такой хороший человек... Ласковый, как мама... Ну, прям как Сергеич-булка, вдруг вспомнил щенок и доверчиво посмотрел на своего нового хозяина. Они вернулись домой. Сергей Михалыч принес щенку теплый коврик, постелил его в прихожей и сказал, указывая на коврик:

— Вот здесь ты будешь спать, это твое место. Место! — скомандовал Сергей Михалыч, и щенок послушно сел на коврик.

— Ну, вот видишь, какой ты умница, теперь остается решить, как тебя назвать. Может, у тебя уже было какое-то имя, да я его, к сожалению, не знаю. Придется тебе еще одно имя присвоить, — задумчиво произнес Сергей Михалыч.

Он почесал затылок, посмотрел на темное окно и задумчиво произнес:

— Осень на дворе... А что, если я тебя назову Оська — в честь осени? Нравится тебе такое имя? Ну-ка, Оська, Оська, — позвал щенка Сергей Михалыч.

Щенок вытянулся в струнку — да как затявкает, да так звонко и заливисто!

— А ты, оказывается, у меня совсем уже взрослый, — ласково потрепал щенка Сергей Михалыч. — Ну ладно, Оська, пора спать ложиться. Завтра приедет мой сын Димка — вот будет радость.

И, наконец, после долгих хлопот выключили электричество и легли спать. А за окнами шелестели опадающие листья, трепетали оголяемые ветви, барабанил противный дождь, что-то насвистывал неугомонный ветер... И для бродячего щенка, обретшего свой дом, все было в эту ночь непросто. Ему снились пережитые кошмары: то осень бежала за ним с метлой в грязном фартуке из рваных опавших листьев, то большие машины катились прямо на него, то пред ним вырастали непреодолимые ступеньки, высоченные как горы. Щенок во сне вздрагивал, постанывал и даже повизгивал. Сергей Михалыч несколько раз вставал, чтобы успокоить его. Но сколько бы кошмарная ночь ни длилась, после нее все равно наступает день, и он бывает намного лучше.

— Оська, Оська, ну-ка вставай, засоня, — хозяин ласково потрепал щенка по головке и почесал ему за ушком.

Щенок потянулся, зевнул и проснулся.

— Ну, дружочек, сегодня будем встречать Димку, моего шалопая. Иди завтракай, а я пока схожу в магазин. И ничего здесь не бойся: это же твой дом, — подбодрил хозяин щенка и ушел.

Оська с удовольствием съел полную миску сваренной хозяином вкусной каши и начал таскать по комнатам хозяйскую обувь. Ему почему-то показалось, что так хозяину будет удобней отыскать нужные ему обувки. Хозяина очень долго не было, и Оська притомился и заснул.

А хозяин в это время в магазине расспрашивал людей, не потерял ли кто щенка спаниеля, но никто такового не терял. Сергей Михалыч окончательно убедился, что щенок бездомный, весьма обрадовался сему обстоятельству и, накупив всякой снеди, вернулся домой. Увидев, что Оська разбросал по комнатам обувь, разбудил его и немножечко наказал, пошлепав и потеребив за ухо. Потом принялся хлопотать по дому, а Оська все равно упрямо таскал за ним одну из тапочек: так он пытался загладить свою вину перед хозяином.

— Оська, ну не нужна мне сейчас эта тапка! — возмущался Сергей Михалыч и с улыбкой водворял тапочку на ее место в прихожей.

Так в заботах-хлопотах незаметно прошел и этот день. К вечеру хозяин зажег фонарь на крыльце и каждые десять минут подходил к окну, тревожно вглядываясь в осеннюю темень. Даже Оське стало интересно, что же там такого высматривает хозяин, и он начал беспокойно тявкать. Но вот к дому подъехала машина. Обрадованный хозяин вышел отпереть ворота, Оська увязался за ним.

— Сиди здесь, а то ненароком попадешь под колеса, — строго наказал Сергей Михалыч и пошел встречать своего гостя.

Оська остался дожидаться на крыльце. Послышались шаги, и Оська увидел, что хозяин ведет с собой какого-то мужчину. Но едва шедшие попали в полосу оконного света, Оська радостно визгнул и кубарем скатился под ноги приехавшему. Мужчина удивленно поднял его на руки и поднес к светящемуся окну.

— Отец, ну не может быть такого, это же мой подарок судьбы, я его несколько раз в городе встречал, потом он ко мне в офис прибежал! Я намеревался его тебе привезти, да наша злюка-уборщица его прогнала. И все-таки: как он у тебя оказался? — изумляясь, спрашивал Дмитрий Сергеич у отца, а для Оськи это был тот самый Сергеич-булка.

— Знаешь, Дим, сам теряюсь в догадках. Пошел к соседу на полчасика, прихожу и вижу: этот щен спит на моих тапках. Кто подбросил, до сих пор не знаю, — пожал плечами Сергей Михалыч.

В этот осенний вечер в этом добром доме удивлению не было конца. Потом отец и сын сидели за столом, пили горячий чай, а Оська лежал на коврике в прихожей и думал. Думал, что, если надо будет, он отдаст без промедления свое храброе сердечко, лишь бы никогда не погас свет в этом доме, и не исчезло это тепло, и были бы рядом эти дорогие ему люди. Потому что если исчезнет этот замечательный, славный, милый, родной дом, он может уже никогда-никогда не повториться...

Так думал маленький щенок Оська, лежа на коврике в прихожей.

Новокузнецк, 2006 г.

Тамара Черемнова

ЧЬЯ  ЛУНА  УПАЛА  В   РЕЧКУ 

сказка

 

Посвящается Артемке

 

Ночь. В квартире уже потушен свет, хозяева спят, и поэтому можно подумать, что уснул весь дом. Убедившись, что вокруг тихо, из своего кошачьего укрытия осторожно выбрался полосатый котенок Васька. Васька просто обожает гулять ночью, но сейчас Ваську беспокоило совсем иное. Из кухни плыл вкусный запах жареной рыбы, это самое любимое Васькино лакомство. Поэтому Васька сел на пороге, раздумывая, куда же ему идти — туда, откуда расплывался этот аппетитный запах, или прыгнуть на подоконник большого окна, в которое уже заглядывала его любимая луна. Васька посидел, подвигал усами, и решил все-таки прежде поздороваться с любимой луной. Неслышно вспрыгнув на подоконник, он промурлыкал своей любимице что-то ласковое, а она в знак благодарности обсыпала его всего своими блестками, и Васька стал лунным котенком. Он немного полюбовался своей лунной шерсткой и все-таки решил наведаться на кухню: оттуда уж очень вкусно пахло жареной рыбкой. Неслышно спрыгнув с подоконника, он, крадучись впотьмах, зашел на кухню. Только не думайте, что котенок Васька был трусливым, нет, он только ужасно терпеть не мог одну особу, проживавшую на кухне: она не давала Ваське без разрешения хозяйки трогать вкусное. Это была большая, старая, железная ложка, она всегда предупреждала хозяйку, когда Ваське хотелось что-то стащить. Вот и сейчас ложка лежала на крышке сковородки и делала вид, что дремлет. Однако Васька прекрасно знал: стоит ему только дотронуться лапой до сковородки, как эта противная особа тут же предательски соскочит с крышки на пол и зазвенит как ненормальная. Васька подошел к плите поближе и сел. Ложка даже не пошевелилась. Васька подкрался совсем близко и  вскочил на табурет, стоящий возле плиты. Тишина. Тогда Васька осмелел и потянулся носом к сковородке. Крышка на сковородке была чуть приоткрыта, но не настолько, чтоб можно было вытащить рыбку. Васька чуть толкнул носом крышку сковородки — ложка заворочалась с боку на бок, поехала вниз, соскочила, перевернувшись в воздухе, и с громким звяком брякнулась на пол. Васька прижал уши и замер. «Предательница!» — только успел подумать Васька. Тут же вспыхнул свет, и на кухню зашла хозяйка.

- Ты снова воруешь? Я тебя, кажется, предупреждала: будешь воровать, выкину на улицу!

Васька удивленно посмотрел на хозяйку: он думал, что его сейчас накажут, а его просто отправят ночью погулять. «Хорошо, что моя хозяйка не знает, что я очень люблю гулять с луной», — подумал хитрый котенок и безропотно дал себя выкинуть на улицу. Посидев немного на крыльце, Васька спрыгнул на нижнюю ступеньку и довольно мурлыкнул. А луна прыгнула на крышу Васькиного дома.

- Пойдем, я тебя покатаю по крышам, мур-мур-мур, — заманчиво шепнул Васька луне и устремился вперед, а луна послушно покатилась по влажным крышам.

А в другой квартире того же дома жил щенок со своими хозяевами. Щенок был совсем маленьким и точно так же, как и все маленькие дети, не любил, когда его долго оставляли одного в квартире. Вот и сегодня хозяева куда-то ушли, оставив щенка дома. Сначала щенок, вволю наигравшись, хорошенько выспался на своем коврике, но, проснувшись, заскучал по своим хозяевам, которые где-то задерживались. Щенок жалобно заскулил, ему очень захотелось, чтоб его взяли на руки и погладили. Но сейчас он был один в квартире. Щенок побегал по комнатам, надеясь найти кого-либо из хозяев, но их в комнатах не было. Тогда щенок подбежал к большому дивану: он помнил, что когда хозяйка садилась на этот диван, она брала его с собой, и щенок частенько спал на мягких подушках этого дивана. Большой диван тихо дремал в темноте. Щенок жалобно заскулил перед диваном, но важный диван даже не проснулся, хотя щенок очень долго скулил перед ним. Тогда щенок стал пытаться запрыгнуть на диван, но диван был слишком высоким для маленького щенка, поэтому щенок никак не мог запрыгнуть на него. Тогда щенок одну за другой стащил с дивана подушки и стал терзать их. Но диван остался равнодушен к проказам щенка. Тогда щенок еще больше разозлился и разорвал на диване обшивку.

-   Вы только посмотрите, уважаемый диван, что этот маленький бандит с вами сделал: он порвал вашу красивую обшивку! Да проснитесь же, господин диван! — ядовито заскрипело сердитое старое кресло.

Большой диван и вправду проснулся.

-   Не волнуйтесь так, госпожа кресло, не стоит этот бандит вашего волнения. Вот вернутся хозяева и выбросят на улицу этого безобразника, — тягуче проскрипел диван и старчески закашлял.

-   Но до прихода хозяев этот бандит может еще что-нибудь порвать, — испуганно завозмущалось кресло.

-   Ну, тогда наказание получит вдвое больше: его просто выставят на улицу, и тогда этот жулик пожалеет, что нахулиганил. – Диван глубоко вздохнул и успокоился, зато кресло никак не могло обрести покой, оно все кряхтело и вздыхало.

А щенок, расправившись со старым диваном, хотел прыгнуть и на кресло, но, услыхав, как оно сердито ворчит и вздыхает, сел и призадумался. Ему не очень хотелось быть выброшенным на улицу и остаться там одному ночью. Хоть щенок и
был еще маленьким, но уже понимал, что сделал что-то нехорошее. От скуки он уже собрался было поиграть со своим хвостиком, но тут вдруг увидел, как зашевелилась оконная штора. Щенок сначала струсил, но потом весело подумал:

-   Наверно, тот, кто прячется за шторой, такой же веселый, как и я, и ему хочется поиграть со мной, и он нисколечко даже не страшный! — И щенок прыгнул к шторе. За шторой никого не было, лишь в открытую форточку вплывала свежесть ночи и заглядывала луна. — Опять эта круглая подглядывает за мной, — подумал щенок и приготовился затявкать на луну: ему очень хотелось показать, что в доме есть хозяин.

Однако луна засверкала и щедро осыпала своими блестками шерстку щенка, и ему показалось, что луна его погладила. Щенок радостно запрыгал в лунном свете, а потом, свернувшись, сладко заснул на пятачке лунного света. И ему сразу приснился лунный сон. Но щенок недолго смотрел тот удивительный сон, потому что скоро в квартиру вернулись хозяева, и им очень не понравилось то, что натворил щенок. Хозяева долго не могли понять, что же произошло у них в квартире, а когда стало ясно, кто все это натворил, то рассерженная хозяйка тут же выставила щенка за дверь. Щенок, конечно же, стал проситься обратно в квартиру, но неумолимая запертая дверь упрямо молчала. И тогда щенок стал обнюхивать крылечко — на нем было множество запахов. Щенку стало чрезвычайно интересно: ведь он впервые оказался ночью на улице. И эти хитрые запахи сразу же ухватили щенка за любопытный нос и потащили в ночные сумерки. Переваливаясь со ступеньки на ступеньку, щенок слез с крыльца, почесал у себя за ушком, встряхнулся, осмотрелся и радостно подпрыгнул.

-   Оказывается, круглая тоже гуляет на улице, — подумал щенок, увидев луну. — Ну, мне теперь совсем не страшно с ней будет, она ведь такая хорошая.

Щенок не знал, что эта круглая на темном небе называется "луна". Щенок побежал вприпрыжку по дорожке, и луна тоже полетела за ним, щенок припустился во всю прыть, и луна быстрее полетела за ним.

-   Ой, она же со мной поиграть хочет, — взвизгнул обрадованный щенок и еще быстрей побежал по дороге.

Щенок не знал, что в темноте нельзя так быстро бегать, и потому случилось вот что: он с разбегу наскочил на кого-то, да так, что искры посыпались из глаз, и еще его очень больно царапнули, и еще укусили за ухо. И сам щенок тоже схватил зубами чей-то пушистый хвост и, сплетясь клубком с его обладателем, кубарем скатился вниз, под горку, к речке. И только у речки клубок расплелся.

-   Гав, гав, гав! — возмущенно лаял щенок.

-   Мяяяааууу! — истошно вторил ему в темноте его противник с пушистым хвостом.

Когда щенок немного успокоился, то увидел котенка Ваську, который был весь взъерошен и перепачкан глиной.

-   Ты чего это дерешься? — заорал Васька на щенка.

-   А ты чего царапаешься и еще кусаешься за ухо? — обиженно протявкал щенок. — Я же первый к тебе не лез, я просто бежал но дорожке, и за мной летела вот эта круглая.

-   Так ты еще и врешь вдобавок! — свирепо зашипел котенок Васька. — Это я сам сюда луну прикатил, это моя луна! Понял?

-   Нет, эта круглая со мной прилетела, мы с ней только что играли! — заспорил возмущенный щенок.

-   Ну, тогда, может, скажешь, как твою круглую зовут? — прищурив один глаз, ехидно спросил котенок Васька.

-   Ее так и зовут: «круглая», — ответил щенок.

-   А вот и нет: все зовут ее луной, — важничая, пояснил котенок Васька.

-   Ну и пусть все зовут ее луной, а я зову ее "круглая", и она не обижается на меня, — сказал щенок примирительно. — Эй, круглая, побежали за мной! — повелел щенок и побежал по берегу, весело притявкивая. — Вот, смотри, круглая летит за мной! — обратился он к котенку.

Васька презрительно хмыкнул, но щенок этого не заметил.

-   Ну, вот теперь ты сам видел, что круглая летела за мной, — вернувшись, объявил щенок.

-   Интересно, кто это тебя научил так здорово врать? А ты знаешь, когда врут, то за вранье по шее бьют! — заорал Васька на щенка. — Я сидел на месте, и моя луна была на месте, вот на этом самом месте, где она и сейчас висит. А ты настоящий врун, и ты никогда не вырастешь в большую собаку, понял?

-      Это еще почему? — обиженно удивился щенок.

-      Потому что большие собаки никогда не врут, — авторитетно заявил котенок Васька.

-   Я не вру! Когда я побежал, круглая полетела за мной, я сам видел, — не сдавался щенок.

-   Почему же тогда моя луна стояла на месте? Я не видел, чтобы она летела за тобой! — обозлился Васька.

-    Но ведь это же твоя луна оставалась с тобой, — заспорил щенок, — а за мной полетела только моя круглая.

-    Но ведь на небе только одна луна, моя! Где ты видишь еще одну, свою круглую? Ты совсем уже заврался! — Котенок Васька фыркнул и отвернулся от щенка.

Щенок посмотрел на небо: там и вправду была только одна луна. И невозможно было понять: чья она?

-   Только она почему-то больше похожа на мою... — пробормотал щенок. — Эй, ты не сердись, — обернулся он к Ваське. — Давай, я теперь посижу, а ты беги по берегу, и если это твоя луна, она обязательно за тобой полетит.

-   Ну ладно, давай, — согласился котенок Васька и, подняв трубой свой пушистый хвост, лихо помчался по берегу речки, победно мяукая: — Это моя луна, и только моя!

-   А теперь ты врешь! Ведь моя круглая даже не шевельнулась, когда ты побежал. Ну, что ты теперь скажешь? — спросил рассерженный щенок, когда Васька прибежал на место.

-   Как это «не шевельнулась»? Я же сам ее вот только что прикатил, — возмутился котенок Васька.

-   Неправда, моя круглая стояла на месте, когда ты побежал, — настаивал щенок. — Ты сам врешь, а значит, тоже не вырастешь в большого кота, большие коты тоже никогда не врут.

-   Уж кто здесь врет, так это ты! И еще запомни: котам положено врать, понял? — зашипел рассерженный Васька щенку прямо в нос.

-   Ах, так? Ну берегись! — получил котенок в ответ.

И как это было некрасиво, когда щенок и котенок сцепились в драке! Они извозили друг дружку в липкой глине, искусали друг дружке хвосты и уши, бутузили друг друга до тех нор, пока щенок не закричал:

-   Ой, смотри, что это там!

-   Не ври, там ничего нет, — пробубнил котенок Васька, не выпуская щенячий хвост.

-   Правда, там что-то плавает, я тебя не обманываю, вот посмотри сам, — визжал щенок.

Васька выпустил щенячий хвост и посмотрел на реку.

-   Что это? — изумился он: в прохладной речной воде плавала вторая луна. — Чья это луна? — недоумевал котенок Васька.

-   Не знаю... — растерянно прошептал щенок.

Они посмотрели на небо: луна была там, только она уже висела над серединой реки, а та луна, которая лежала в речке, медленно отплывала к противоположному берегу.

-   Как же ее теперь выманить из речки? — вздохнул щенок.

-   Надо вспомнить, что твоя круглая больше всего любит, — сказал котенок Васька. — Когда моя хозяйка хочет выманить меня из моего укрытия, она зовет меня «кыс-кыс» и протягивает мне кусочек мясца.

-   А почему ты думаешь, что это моя круглая лежит в речке? Может, там твоя луна лежит? — огрызнулся щенок.

-   Моя луна любит кататься по крышам, любит прятаться в облака, и еще моя луна любит смотреть на меня в большое окно, но я точно знаю, что воду моя луна не любит,— уверенно заявил котенок.

-   А моя круглая любит подглядывать за мной из-за оконной шторы, а сегодня она меня погладила, — вспомнил щенок.

-   А может, она сама доплывет до того берега и выберется, — предположил котенок Васька.

-   Знаешь что, давай-ка, поскорее отсюда убежим, пока никто не увидел, что мы здесь с тобой натворили, — предложил щенок и первым пустился наутек.

Они благополучно добежали до своего дома, а на крылечке уже стояли встревоженные хозяйки и дожидались своих питомцев.

-   Вьюшек, Вьюшек, ты где это так выпачкался? Пойдем скорее домой, — заговорила одна хозяйка, бережно беря щенка на руки.

-   Васенька, кис, кис, кис, пойдем-ка домой! Какой ты грязный, да и замерз, — забеспокоилась вторая хозяйка.

И вот уже щенок Вьюшек вымыт, завернут в теплый плед и уложен на свой коврик. Ваську его хозяйка тоже вымыла, и он, свернувшись клубочком, спит у нее в ногах. А луна еще немножко повисела над рекой, а потом тихо скатилась за лес, и лунное отражение в речке исчезло.

Новокузнецк, 2005 г.

Опубликовано здесь: http://www.proza.ru/2007/08/18-286

 Глава 1

                                                                 А вот и я

      На планете Тарпик шёл 3010 год. Маленький тарпикянин Люлюпум чинил свой звездолёт. Он хотел побывать на планете Дидо .   Две нирнии (недели) назад Люлюпум получил письмо от своего друга Питпу с приглашением на день рождения. И вот теперь Люлюпум мчался сквозь космическую бездну на встречу со своим давним другом. 

      На празднике было много гостей с разных планет. Именинник угощал друзей космическим коком (коктейль) со звёздными конфетами и астероидным мармеладом.В центре стола красовался вкусный торт, посыпанный сладкой звёздной пылью и политый кремом из Млечного пути. Когда все гости собирались пить чай, Питпу не оказалось за общим столом. Питпу исчез...

Продолжение следует...

                                              

К чему поэту пьедестал?

Не вечен камень пьедестала.

Суть в том, кем для России стал

Кудрявый правнук Ганнибала.

Вчитаемся в черновики

И письма перечтём, и всё же

Нас тайна пушкинской строки,

Как в детстве, дразнит и тревожит.

Лишь он умел вот так хитро

Влюбляться озорно и нежно.

Так лишь могло его перо

Грустить светло и безнадежно.

И на вопрос: "Кто ваш поэт?"

В строенье каменном, в избушке

Один у русского ответ.

Он, улыбнувшись, скажет: " Пушкин"...

(Татьяна Кузовлева)

 Конечно, говоря о самых известных людях, прославивших Россию, мы не можем не вспомнить имя великого русского поэта - Александра Сергеевича Пушкина. О его жизни можно рассказывать очень много. А мне хотелось бы, уважаемые читатели Литературного календаря, остановиться на детских и юношеских годах поэта...

6 июня 1799 года на одной из окраинных московских  улочек  в семье майора Сергея Львовича Пушкина родился сын Александр.

Отец будущего поэта, Сергей Львович Пушкин, отставной военный, был старинного рода, но не богат и не слишком удачлив в службе. Больше всего он любил устраивать светские приёмы, на которые приглашались известные поэты и писатели, художники и музыканты. Да и сам Сергей Львович писал стихи как на русском, так и на французском языках. В доме Пушкиных была замечательная библиотека.

Мама Александра, Надежда Осиповна, была внучкой знаменитого Ибрагима Ганнибала. Она была женщиной красивой, не меньше мужа любила светские приёмы и разного рода развлечения. Характер у Надежды Осиповны был сложным, настроение могло меняться очень резко. И когда она гневалась, не только прислуга, но и муж, и дети старались не попадаться ей на глаза. Кроме Александра в семье росли его старшая сестра Ольга и младший брат Лев. Занятые бесчисленными посещениями гостей родители мало занимались воспитанием детей. Все заботы о ребятишках взяла на себя бабушка, Мария Алексеевна Ганнибал.

В те времена было принято давать детям домашнее образование. Не была исключением и семья Пушкиных. Для обучения младших Пушкиных в дом приглашались учителя, которые давали знания не только по общеобразовательным дисциплинам, но и знакомили своих учеников с правилами этикета, учили танцам, игре на различных музыкальных инструментах. И поскольку отец Пушкина очень любил французскую литературу, для обучения Александра был приглашен гувернёр из Франции. Благодаря этому будущий поэт уже с раннего детства хорошо знал французский язык и мог свободно на нём общаться.

От своего прадеда маленький Саша унаследовал не только необычную внешность, но и упрямый нрав. Несмотря на то, что Александр обладал хорошей памятью, учение давалось ему с трудом. Вот как писала о будущем поэте бабушка Мария Алексеевна: "Не знаю, что выйдет из моего старшего внука. Мальчик умен и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком; то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернется и расходится, что ничем его не уймешь: из одной крайности в другую бросается, нет у него середины".

Бабушка очень любила внука. Женщиной она была образованной, хорошо говорила и писала на русском языке. Александр проводил с Марией Алексеевной очень много времени, слушая рассказы о своих предках. Бабушка научила Сашу читать и писать по-русски.

И, конечно же, повествуя о детстве великого поэта, нельзя не рассказать о его няне - Арине Родионовне, которая была крепостной крестьянкой, вынянчившей  всех детей Пушкиных. Отпущенная на волю, она не пожелала покинуть господский дом. Маленький Саша был очень привязан к своей няне. Любил слушать сказки, рассказанные простой русской женщиной, слушать песни, спетые тихим завораживающим голосом няни. Погружаясь в мир волшебных историй, Александр забывал обо всём на свете. И даже став взрослым, Александр Сергеевич сохранил свою привязанность к Арине Родионовне, посвятив ей свои стихотворения.

Позднее брат Александра Сергеевича так писал о детстве будущего поэта: "До одиннадцатилетнего возраста он воспитывался в родительском доме. Страсть к поэзии появилась в нем с первыми понятиями: на восьмом году возраста, умея уже читать и писать, он сочинял на французском языке маленькие комедии и эпиграммы на своих учителей. Вообще, воспитание его мало заключало в себе русского. Он слышал один французский язык; Гувернер был француз, впрочем, человек неглупый и образованный; библиотека  отца состояла из одних французских сочинений. Ребенок проводил бессонные ночи и тайком в кабинете отца пожирал книги одну за другою".

Так недостаток образования, полученного от часто меняющихся учителей, был сполна возмещён чтением книг. К двенадцатилетнему возрасту шаловливый, временами даже неполушный Саша знал намного больше, чем его сверстники. Сначала родители планировали отдать его в одно из учебных заведений Петербурга, в котором  воспитывались дети лучших фамилий. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. В начале 1811 года было объявлено о предстоящем открытии лицея в Царском селе, при дворце Александра I. В этом учебном заведении воспитанников должны были готовить для государственной службы. Попасть в лицей было нелегко. Отцу Александра удалось устроить сына в новое учебное заведение только благодаря влиятельным знакомствам. И вот в июне 1811 года Саша уезжает вместе со своим дядюшкой в Петербург, где поселяется в его доме и начинает готовиться к экзаменам.

Лицей был открыт 19 октября 1811 года. Юный Александр с блеском сдал экзамены и  стал лицеистом. Учиться ему предстояло в лицее шесть лет в числе тридцати детей из малообеспеченных дворянских семей. Вот где для Александра началась новая жизнь...

Никаких унизительных наказаний для воспитанников в лицее не было. Каждый из учеников жил в своей комнатке, где мог готовить уроки, заниматься самообразованием. Здесь же у Пушкина появляются настоящие друзья. Александр отличался весёлым нравом и очень любил подшучивать над другими лицеистами. Но шутки его не были злыми, никогда не затрагивали честь и достоинство друзей. За годы обучения в лицее среди воспитанников возникло настоящее братство. Дружба, зародившаяся в его стенах, продолжалась и после окончания учёбы. Самыми близкими друзьями Пушкина стали Антон Дельвиг, Иван Пущин, Вильгельм Кюхельбекер.

Во время учёбы в Царском селе Александр Пушкин занимается литературным творчеством: пишет стихи, сочиняет эпиграммы.  За любовь к французской литературе друзья прозвали его "французом". Поэтический дар юного Пушкина был признан не только товарищами, но и учителями. Стихи пятнадцатилетнего Александра печатают в известном московском журнале "Вестник Европы". Литературными учителями поэта были Гавриил Романович Державин, Василий Андреевич Жуковский, Константин Николаевич Батюшков.

8 января 1815 года в лицее был назначен экзамен. Педагоги знали, что среди присутствующих на нём гостей будет и Г.Р.Державин. Александру было предложено написать стихотворение и прочитать его на экзамене по русской словесности. Как позднее вспоминал сам поэт, своё стихотворение "Воспоминание о Царском селе" он читал с огромным волнением, особенно строки, посвященные Державину. Пушкин не помнил, как дочитал своё творенье до конца. Закончив чтение, он убежал. Державин был в восторге и хотел похвалить Александра, но юного поэта не нашли...

Имя Александра Сергеевича становится известным и за стенами лицея, а сам он принят в литературное общество "Арзамас". На выпускном экзамене, который проходил 9 июня 1817 года Александр Пушкин вновь читал своё произведение. Теперь это было стихотворение "Безверие", встреченное друзьями, преподавателями лицея и литераторами с огромным восторгом. Годы учёбы закончились, но  навсегда остались в памяти поэта. Этому замечательному времени, лицейскому братству и дружбе Александр Сергеевич посвятил очень много своих стихотворений...

Закончилась и юность поэта, впереди его ждала взрослая жизнь...

Сейчас имя Александра Сергеевича Пушкина известно во всём мире. Именно в день рождения поэта в нашей стране отмечается  Пушкинский День России.

Полезные ссылки:

Александр Сергеевич Пушкин

Пушкин Александр Сергеевич. Википедия

Биография Александра Сергеевича Пушкина

Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837)

А.С.Пушкин

Сказки А.С.Пушкина 

Для детей на сайте Nachalka.com

Мульфильм "Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях"

Мультфильм "Сказка о рыбаке и рыбке"

Кроссворд "Сказки А.С.Пушкина"

Фотоальбом "Александр Сергеевич Пушкин"

Стоит в самом центре Ижевска уникальное образовательное учреждение – гимназия № 24 «Русский дом». Оно широко известно в нашей республике своими традициями, которые заключаются в сохранении русской культуры, в бережном отношении к личности ребёнка. Гимназия воспитывает в своих учащихся, прежде всего чувство ответственности перед будущим Отечества.

Какова же история нашего родного дома? Как появилось на свет это своеобразное образовательное учреждение. Семьдесят пять лет назад была построена школа, в которой стали работать интеллигентнейшие учителя города Ижевска, которая славилась своим гуманным подходом к учащимся. В нашем родном здании во время войны был госпиталь, одно время мы считались женской школой, были мы и школой с политехническим уклоном. Но вот однажды жизнь резко изменила свой ход. Произошло это в 1995 году, когда педагогический коллектив стал инициатором создания Русской культурологической школы. Наша главная задача – углублённое изучение русской культуры. Мы открываем классы, работающие по программам углублённого изучения предметов.

Но педагоги гимназии решили не останавливаться на достигнутом и достичь нового уровня в преподавании и продолжении народных традиций самоотдачи, служения людям, милосердия.

Так, благодаря стараниям педагогов и энергичного директора Л.Г.Погудиной, появилось уникальное образовательное учреждение – гимназия «Русский дом». Их всего пять в России!

Это школы и гимназии, которые являются опорой нравственного здоровья народа, национальным достоянием Российского государства. Мы углубляемся в русскую культуру, сохраняем непреходящие ценности мировой культуры и историко-культурное наследие своего народа.

В октябре 2010 года школе №24 города Ижевска исполняется 75 лет! Это грандиозное событие для нас. И хотелось бы на данных страничках обсудить тему "Будущее гимназии". Очень рады будем всем, кто откликнется.