К 65-летней годовщине победы над фашистской Германией я хочу рассказать о своём прадедушке – Копысове Иване Терентьевиче. Родился  он 08.11.1909 года в деревне Малькан  Колобовского сельского совета Немского района Кировской области в семье безлошадных крестьян. И, хотя мне не посчастливилось с ним пообщаться (умер в 1999 году), в нашей семье всегда чтят память о нём. У моей бабушки хранятся его фотографии и награды.  Много рассказов о нём я слышал и от моей мамы.

К осени 1941 года в деревне Малькан Колобовского сельсовета из молодых мужчин Иван Терентьевич Копысов оставался последним. Его друзья - ровесники уже были взяты на фронт. Оставался он из-за «золотых рук», которые умели выполнить все крестьянские работы на совесть. В том году на диво уродился урожай, поэтому пришлось Ивану Копысову с женщинами, стариками и подростками убирать выращенный хлеб, который тогда считался тоже боевым оружием, наравне с патронами и снарядами. Собрали все до колоска и зернышка. А осенью 1941 года ушел воевать и Иван Терентьевич. Из дома  уходил на войну с тяжёлым настроением, оставлял двух дочурок дошкольного возраста, нелегко им придётся без него. После учебы в Сибири посчастливилось солдату воевать в дивизии маршала А.С.Конева, нашего земляка-вятича. Так и провоевал в ней до демобилизации.

Иван Копысов служил в стрелковом полку, не расставался с другом - ручным пулеметом. Воевать пришлось на севере. Тогда на Кольском полуострове шли упорные тяжёлые бои, и прибывшая дивизия сразу пошла в наступление, не было времени присмотреться, попривыкнуть. Военным действиям серьёзно мешала северная непогода, из-за которой даже прерывалось наступление: жестокий сильный пронизывающий до костей ветер, обжигающий все тело и валящий с ног, вблизи ничего не видно. Командование  издало приказ об устройстве окопов и траншей в снегу. Вот и сидели в снежных окопах голодные и холодные трое суток (большая часть войны у него связана с этими местами). Зимы в тех краях длинные и суровые. Когда ртутный столбик термометра опускался до минус 20 градусов, солдаты радовались, что потеплело. В основном же морозы доходили до 30-40 градусов. Часовыми на посту стояли лишь по одному часу,  дольше не выдерживали. В холод и пургу часовой замерзал. Поэтому много людей погибало от холода. Был такой случай и с Иваном Терентьевичем, когда он отбился от своих несколько в сторону, потеряв связь с однополчанами. Один свердловский товарищ  по имени Григорий, нашел его и отогрел. От северных березок наломал веток, кое-как привел в чувство – ничего, отогрелся, выжил. Последствия воздействия мороза сказывались  до конца жизни. Всю жизнь после войны бывалый солдат парился в жарко натопленной бане. Но холод из себя изгнать  не мог.  Особенно чувствовал  он недомогание и большую ломоту в суставах в непогоду.

Не баловала северная погода и летом. И. Т. Копысов служил на северном фронте до 1943 года, а весной дивизию переправили на Украинский фронт – под Харьков. Особенно хорошо запомнился город Чугуев, куда доставили солдат  глубокой ночью, а утром пошли в бой. Фашисты упорно сопротивлялись, укрепившись в развалинах зданий. Впервые за войну Иван Копысов увидел, как действует «Катюша». Она ударила по немцам, все кругом вспыхнуло. Город Чугуев освободили и заняли позиции в ближнем лесу. Сидели больше месяца в окопах. Леса, можно считать, уже не существовало, все было спалено кругом, все с корнем вывернуто, а немцы вели минометный обстрел. После страшного боя Ивана Копысова перевели в минометный взвод.

Иногда напор врага был настолько яростен, что далеко не всегда предоставлялась возможность доставить продукты питания. Если удавалось случайно отыскать картофелину, какую либо зелень или на худой конец коренья, то такие дни солдаты называли разгрузочными. Во время перестрелок бойцы ползали по траншее за минами, которые хранились в укрытии. Ползешь с ящиком мин, себя от страха не чувствуешь, только замечаешь около вспышки выстрелов. Иван Терентьевич благодарен судьбе, которая пока миновала его от тяжелых ран и увечий.

    - Картина последнего боя, где я был тяжело ранен, свята в моей памяти, - вспоминал он. – Рота заняла немецкие окопы, по которым с ожесточением били фашисты. Большие комья земли залетали к нам в траншею, обдавая фонтанами воды, на дне окопа стали образовываться лужи. Души наши отходили, страшное, кровавое, что пережили в атаке, притупилось. Все начинали верить, что доживем до вечера. Взводный начал хвалить, как ловко пулеметчик крыл ручным пулеметом траншеи, меня за то, что помог товарищу, не оставил его в беде. Смерть от нас отодвинулась. Холодный ветерок освежил уставшую пылающую голову. Я заснул, прикорнув в уголке окопа. И вдруг сразу взвились десятки ракет - главная атака войны продолжалась. Доживу ли до вечера...

    -Вперед, ребята! За Родину! – крикнул командир взвода. Все наше славное подразделение бросилось за ним. Грохота я не услышал. Передо мной взметнулось слепящее белое пламя, сильно вскружило, швырнуло, резкая боль охватила левую руку. Колени у меня дрожали, голова «раскалывалась». Командир взвода приказал проводить меня до госпиталя, провожатым вызвался солдат, у которого было осколочное ранение в плечо. Шли с трудом, поддерживая друг друга, часто останавливаясь. Добрели до санбата, здесь товарища оставили на излечение, а меня отправили в тыловой госпиталь. Рана оказалась тяжёлой, был перебит  нерв, рука не действовала совсем. Мы попрощались с товарищем. Смотрим,  друг на друга  и молчим, каждый из нас думает, что вряд ли удастся встретиться на дорогах войны ещё раз, крепко обнялись, поцеловались. Так и вышло, встретиться больше не пришлось. Я очень долго искал Сергея, но, к сожалению, мои поиски не увенчались успехом.

После длительного пребывания в госпитале  попал в батальон выздоравливающих, но я чувствовал, что рана не залечена, направили на комиссию, сделали операцию. На долечивание меня отпустили домой, а потом опять взяли в армию. Весной, почти за год до окончания войны по состоянию здоровья был демобилизован…

За годы военного лихолетья родная деревня Ивана Терентьевича совсем обеднела. В колхозе все работы лежали на плечах женщин, детей, стариков. К счастью, правая рука оказалась неповрежденной, ею одной наловчился трудиться.

Иван Терентьевич не чурался никакого дела. За день засевал несколько гектаров озимых, много плотничал. Мужчин в колхозе, как говорится, раз-два и обчелся, дел скопилось много. Даже о победоносном окончании войны узнал в поле, быстро помчался в селение. А там кто веселится, а кто льёт горькие слезы. У некоторых ещё есть надежда дождаться с войны родных. В иных семьях оказалось погибших не по одному человеку.

За участие в Великой Отечественной войне Иван Терентьевич Копысов награжден орденом Отечественной войны первой степени, медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», всеми юбилейными медалями. В связи с 30-летием победы над Гитлеровской Германией он награжден юбилейной медалью и поздравлен министром обороны, маршалом Советского Союза А.Гречко. В мирное время он удостоен медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов».

Иван Терентьевич прожил долгую жизнь. Причина его долголетия при такой суровой доле - жизнелюбие, человеческая  доброта, чистосердечие, неустанное трудолюбие.  Старый солдат живо всем интересовался, регулярно слушал радиопередачи, читал книги и газеты, особенно увлекали его произведения о Великой Отечественной войне, среди них мемуары.

                                       Солдат.

Стоит у памятника в Неме

Склонивши голову, старик.

Как будто вспять скакнуло время

Вернулось прошлое на миг.

                                  И вот он, Харьков задымленный,

                                  И пляска смерти в двух шагах,

                                  И ты, солдат, в момент сраженный,

                                  Как на привал, упал в кустах.

Снежит Карельский перешеек,

За каждым камешком беда,

А холод бродит по траншее,

И тускло светится звезда.

                                 В ту ночь, когда ревела вьюга,

                                 Нашел тебя в снегу сапер,

                                 И чтобы жизнь вернулась другу,

                                 Под боком разложил костер.

Пришёл ты в чувство на рассвете.

Стонал и корчился санбат…

Светлее дружбы нет на свете,

Чем фронтовая у солдат.

                                    (В.Солнцев)  

Копысов Иван Терентьевич (во время войны и в 1980 году)